В ритме страха

Достала и положила на край кровати компактный ноутбук в черной лаконичной сумке, косметичку и фен. Вытянула светло-голубую рубашку, а со дна чемодана – удобные кеды. Пожалуй, с косметикой и макияжем она переборщила при встрече. Надо исправляться. И налаживать с «клиентом» контакт, им еще работать и работать, и лучше, если Алексей Долин будет на ее стороне.

«Но что там с его настоящей подругой надо выяснить прямо сейчас. Не хотелось бы неприятных сюрпризов», – и Анна сделала несколько звонков.

Алексей перемолол еще одну порцию кофе, заварил.

Выставил на стол только что приготовленные горячие бутерброды – жаркие и хрустящие, и ломтики сыра. Покосился в духовку: там в золотистом свечении, под вентиляторами томились четыре круассана с шоколадом. Слоеное тесто он покупал в пекарне рядом с офисом, отказать себе в удовольствии приготовить выпечку с утра не мог. Утро должно быть вкусным, тогда и день будет продуктивным – так он считал. Это правило ему внушила бабушка, оно спасало от депрессии и стресса уже много лет.

С возрастом Алексей понял, что эта привычка дарит ему еще одно удовольствие – возвращаться вечером домой, в котором еще пахнет корицей и шоколадом. Так, будто дома его кто-то ждет. Обман, конечно, но это ощущение тепла, очага, не раз вытаскивало его.

Ритка бесилась от этой привычки. Она терпеть не могла запах корицы. Он сперва думал – кокетничает, но оказалось нет – в детстве сильно отравилась в школьной столовой «улитками» с корицей, дело дошло до инфекционной больницы. С тех пор и закрепился такой негатив к корице. Психосоматика.

Алексей пристально посмотрел на коричневую корочку круассанов и выключил духовку почти до минимума, оставив легкое, поддерживающее тепло – так его научил один француз, Шарль Люмье. Он держал небольшой магазинчик на Монмартре и очень любил поболтать.

– Это что? – голос Анны за его спиной заставил вздрогнуть от неожиданности: он почти забыл, что в его дом ворвалась нагловатая гостья.

Сейчас девушка стояла на пороге кухни с округлившимися от удивления глазами и принюхивалась.

– В каком смысле? Это кухня.

Хотя, конечно, Алексей понимал, о чем она спрашивает с таким видом. Усмехнулся.

Девушка воинственно повела плечами:

– Что за запах?

Хозяин чуть отодвинулся и кивнул на выпечку.

Анна, словно не поверив своим глазам и обонянию, подошла ближе и, уперев ладони в колени, уставилась через жаропрочное стекло на противень.

– Это круассаны? – она повернулась к мужчине, все еще не понимая, что происходит. – Откуда они у вас?

– Испек. Я пеку круассаны по утрам. Чаще всего с шоколадом и корицей. Вы любите шоколад и корицу? – чуть отодвинув девушку плечом, взял в руки силиконовые рукавицы и приоткрыл дверцу духовки, позволив головокружительному аромату вырваться из духовки.

Анна почувствовала, что ей становится плохо – в голове помутилось, желудок предательски свело, в памяти всплыл насыщенный вкус выпечки и обволакивающее ощущение счастья. Она смогла вернуться в реальность только заставив себя вспомнить показания напольных весов.

– Вы это все… сами? – она окинула взглядом стол, аккуратно разложенные льняные салфетки и ровные ломтики сыра.

– Естественно, – Алексей достал круассаны и переложил их на блюдо, поставил его на стол. – Им нужно немного остыть. Как раз, пока выпьем кофе… Прошу вас, садитесь.

Он сделал приглашающий жест и выдвинул стул из-за стола. Анна медленно уселась, вцепилась в край стола.

«Девяносто пять кэгэ!», – напомнила себе и закусила губу. Чтобы справиться с волнением еще раз огляделась.

У Долина была совершенно мужская кухня, если кухня может отвечать гендерным стереотипам. Темные фасады, темная столешница, никелированная отделка и много стекла. Очень технологично и минималистично. Никаких баночек, никаких разномастных тарелок. Все строго в одной цветовой гамме, строго по ранжиру. «В таких кухнях не готовят», – подумала Анна, когда впервые сюда заглянула. И сейчас она оказалась не просто удивлена, она была ошарашена – здесь не только готовили, но готовил сам хозяин.

Анна еще раз на него посмотрела – он разливал кофе по чашкам и не мог видеть этого.

Анна не ела выпечку с одиннадцатого класса, когда на спор решила избавиться от сорока лишних килограммов. Спор она выиграла к выпускному балу, и дался он ей так непросто, что она дала себе зарок – ничего с калорийностью богаче огурца в ее организм не попадет.

А тут такая бомба.

Желудок, как последний предатель, заурчал, напомнив о несправедливости своего существования.

Анна взяла в руки чашку – пальцы дрожали, отпила. Кофе оказался крепким, черным, с ненавязчивой терпкой нотой…имбиря. Это заметно отвлекло от аромата корицы и шоколада.

– Имбирь? Мне не показалось?

– Отнюдь. Там еще и черный перец есть… Чувствуете пикантные нотки?

Анна открыла было рот – хотела съязвить, но ее новый подопечный выглядел таким серьезным, что язык не повернулся. И Анна, проглотив собственный комментарий, отвела взгляд.

– Вам не нравится? – в голосе хозяина дома ни тени смущения, скорее сарказм, приправленный удовольствием от полученного эффекта.

Анна небрежно повела плечом:

– Кофе как кофе… вполне сносный. Алексей, я вынуждена напомнить, что нахожусь у вас в доме в некотором роде под прикрытием. В мои задачи входит поиск преступника, убившего важную свидетельницу, а также выяснение всех обстоятельств этого преступления… – Она тактично промолчала, что планирует расследовать и причастность самого Алексея. – Для удобства, мне придется играть роль вашей подруги, а вы при этом мне совершенно не помогаете.

Алексей сделал большой глоток – не вовремя: из-за слов Аннет он едва не поперхнулся. Откашлявшись, уточнил:

– Во-первых, такие вещи можно было бы и со мной согласовать, раз вы действуете в моих интересах: может, у меня уже есть подруга…

Анна ослепительно улыбнулась:

– У вас ее нет. Ваша любовница, Маргарита Ивашова, покинула ваш дом, забрав свои вещи.

Долин не спорил:

– … И вообще, каким образом я вам должен помогать?

Она посмотрела на него с неожиданной нежностью – он даже отшатнулся от такой разительной перемены, потянулась к нему и положила ладонь поверх его руки – очень доверительно. Алексей вздрогнул, уставился на длинные девичьи пальцы с неброским маникюром. Анна убрала руку, выражение ее глаз моментально изменилось на «а что я вам говорила».

– Ведете себя как истеричная девственница, вот почему, – Девушка уткнулась в чашку, старательно втягивая аромат имбиря и выискивая запах черного перца.

– Ну, знаете ли… – Алексей рассеянно переставил тарелки с круассанами: – Я актерскому мастерству не обучен. Я немного по иной специальности, и эти ваши шпионские штучки мне совершенно не интересны.

Анна снова подняла на него взгляд:

– А какие штучки вам интересны? Торговля данными? Шантаж? Похищения?

Алексей опешил.

– Вы в своем уме? Вы сейчас меня в чем обвиняете?

Девушка снова наклонилась к нему:

– А что, если цель злоумышленников – вы. И мое присутствие спасает вам жизнь, а вы об этом не знаете и так невежливо мешаете работать.

– Работать я вам вообще не мешаю. Я вас пустил в дом, в свою спальню. И, очевидно, это только начало. – Он посмотрел с вопросом на девушку, та уверенно кивнула. – Ну вот. Что вы от меня еще хотите?

– Для начала – не забывать, что мы изображаем влюбленную пару. Рук не выдирать, от поцелуев не уклоняться, смеяться шуткам и смотреть максимально часто и максимально влюбленно. – Она встала, отодвинув от себя недопитый кофе и тарелку с нетронутой выпечкой. – Сейчас мы с вами едем в офис «БиоТеха». Мне нужно оглядеться, посмотреть на ваших сотрудников. И поговорить с вашей службой безопасности.

Алексей вздохнул.

– В каком качестве вас знакомить? Как сотрудника ФСБ или как мою подругу?.. Дело в том, что моя охрана не слишком серьезно относится к моим… подругам. В том смысле, вам никто ничего не расскажет и отчитываться перед вами не будет. Я понимаю, что вы сейчас самоуверенно усмехнетесь и пошлете меня заводить машину, но я не могу вас не предупредить. Хотя бы для того, чтобы не отказать себе в удовольствии сказать «я же говорил», когда вас отфутболят со всеми вашими вопросами.