Трепет. Его девочка

После того важного разговора в ванной отношения с Рустамом тоже улучшаются. Его признания, прозвучавшие вполе искренне на мой взгляд, успокаивают меня. Я больше не трясусь, когда он задерживается или когда не отвечает на звонки, хотя иногда свойственная мне тревожность побеждает, но в итоге мне удается взять над ней верх.

Я нахожу все больше поводов гордиться собой и стремиться к тому, чем мне потом хотелось бы гордиться. Уже не столь остро воспринимается тот факт, что я принимаю помощь Рустама, живу в его квартире и езжу с ним на машине. Благодаря интересной работе и небольшим успехам, я понимаю, что в долгу перед ним не останусь.

Практику я закрываю, после чего все же решаю забрать документы, хотя мой руководитель практики сначала пытается меня отговорить, но для себя я решила, что нужно развиваться в чем-то одном. Ахметов, несмотря на то, что часто отсутствует, довольно требовательный, и разрываться между работой и учебой для меня крайне тяжело. Конечно, необразованной оставаться не хочется, поэтому я подумываю пройти какие-нибудь курсы в рамках своей профессии.

С Сашкой, Анной Сергеевной и Бульдозером мы несколько раз встречаемся вечером во дворе перед их домом. Долго бывать с братом не выходит - опять же из-за работы. Но и несколько минут в его обществе доставляют мне удовольствие. Знаю, что он хотел бы чаще со мной бывать, и я с ним тоже. Буду надеяться, что после выставки все же у меня появится чуть больше времени на брата.

Неожиданный звонок резко прерывает мои размышления. Я откладываю наброски портретов и тянусь к смартфону. Звонят мне последнее время часто, в основном это связано с вопросами по проекту, либо звонит Рустам. Сейчас же на экране высвечивается номер клиники. Совсем забыла, что записалась на прием к врачу на завтра. Опять невольно краснею - ну что ты, Яна, в самом деле, дуреха какая? Не ты первая будешь противозачаточные выписывать в конце концов!

А таблетки мне просто необходимы, потому что секса Рустаму нужно очень много. И всю неделю, несмотря на усталость и заргуженность, он не дает мне ни дня отдыха в хорошем смысле, потому что мне, как оказалось, тоже нужно очень много. Даже сейчас, вспоминая про нашу близость, я чувствую, как по коже бегут мурашки, а во рту собирается слюна.

Разговор по телефону занимает у меня меньше минуты - я лишь подтверждаю, что завтра в обед обязательно буду в больнице. Уже собираюсь отложить телефон в сторону, как он снова звонит. На этот раз Нимб. Позавчера она заглядывала в галерею и в обеденный перерыв мы посидели в кафе напротив, немного поболтали. Тогда Рустам подъезжал, передать мне кое-какие бумаги, которые я по собственной невнимательности оставила в квартире. До сих пор помню вздернутые брови Нимб и ее растянутое:

- Ничего себе, как он на тебя смотрит... Как Карим на свою Мадину. Я начинаю завидовать...

Это по-прежнему непросто - замечать проявление его чувств на публике и реагировать спокойно. После поцелуя у машины стало легче и не так страшно, но все же я дергаюсь и оглядываюсь. Я благодарна Рустаму, что он никак не комментирует мое поведение, хотя могу предположить, что в этом для него мало приятного.

- Да, - снимаю наконец вызов и отвечаю Нимб. Наверняка звонит чисто поболтать, как обычно, и никак не ожидаю услышать заплаканный голос.

- Они решили пожжжениться через два месяца, представляешь, Ян?! Так скоро... Всего два месяца... Я не переживу этого... Уже заявление подали...

О ком идет речь, пояснять не надо. Только из-за одного человека Нимб может так отчаянно рыдать. Мне ее искренне жаль, хоть я и не знаю, чем можно помочь девушке, ведь отношение Ахметова к своей Мадине для всех очевидно - он ее любит, и как бы жестоко это не звучало, он имеет право ее любить, и она его. Карим никак не виноват в том, что у сводной сестры есть к нему чувства.

- Эй, успокойся. Ты чего так расклеилась? Слушай, Нимб, я знаю - тебе плохо, но ведь было же ясно, что к их свадьбе все и идет. Это даже не неожиданно...

- Я думала... я надеялась, - всхлипывает девушка, - что он передумает, что они... расстанутся. Но этого не случилось... А свадьба, Ян, свадьба... это серьезно... это же.. конец...

Между всхлипами я замечаю, что язык ее слегка заплетается, как будто она выпила лишнего. Машинально смотрю на время, высвечивающееся на экране компьютера. Девятый час. Если она в таком состоянии где-то пьет, это может закончиться не очень хорошо. Я планировала еще поработать, но бросить Нимб сейчас мне кажется ужаснее, чем отложить кое-какие дела на завтра, поэтому спрашиваю:

- Ты дома?

- Неа... Мне там тошно... Там сейчас сэмээйный ужжжин в честь их официальной помолвки. Все... такииие радостные и сЩастливые... до тошноты..

- Скажи мне, где ты? - я резко поднимаюсь из-за стола, нажимаю кнопку выключения компьютера и снимаю летний жакет со спинки стула.

Нимб называет место. Я знаю, где это. В принципе, недалеко от галереи. Одно кафе, где мы частенько бывали раньше с мамой и Рустамом.

- Не пей больше. Я сейчас приеду.

Не знаю, зачем это говорю, потому что вряд ли она в состоянии слушать чьи-либо советы.

Попрощавшись с такими же как я задержавшимися на работе коллегами, выхожу из галереи и сразу ищу взглядом машину Валерия. По настоянию Рустама, водитель целыми днями караулит меня, когда Рустам работает. После случая с его машиной, он не позволяет мне особо часто оставаться одной. Не до фанатизма, конечно, но наличие водителя не обсуждается. А два дня назад я выяснила, что за домом Анны и Саши тоже наблюдают для их же безопасности. Разумеется, самой Анне я об этом не говорила, чтобы не напугать. Вопрос со Звергом по-прежнему находится в подвешенном состоянии. Недавно я видела выступление Зверга-старшего по телевизору. Он уверенно заявлял, что совсем скоро его сын вернется к играм. Не знаю, насколько это правда, но сам факт, что после совершенного преступления он как ни в чем не бывало продолжает оставаться у власти, заставляет зубы скрипеть от ярости. Сколько гнили внутри так называемой элиты...

Когда машину водителя рядом с галереей не обнаруживаю, сначала предпринимаю попытку дозвониться до него, но трубку он не берет, а на моем смартфоне, как назло, почти не осталось зарядки. Черт. Набираю номер Рустама, но и он не отвечает. Да что же за невезение такое! И Ляйсан уже уехала.

Пока телефон окончательно не сел, вызываю такси. В конце концов, ничего страшного, если я на такси доеду до Нимб, попрошу таксиста подождать, затем заберу подругу, и мы уедем. У Нимб телефон наверняка будет работать, так что от нее смогу позвонить Рустаму. Но на всякий случай все же набираю сообщение, куда направляюсь, и отсылаю ему. Пусть у него будет адрес.

Такси довольно быстро подъезжает к зданию галереи. Как только сажусь в салон, телефон выключается. Небольшая тревога все же прокатывается по сердцу, хотя в данный момент реального повода переживать нет. Это все моя тревожность. Нужно что-то делать с этой дурацкой чертой характера, пока я с ума не сошла из-за нее.

************

- Не ожидала, что правда приедешь, - лепечет Нимб, потягивая через трубочку очередную порцию коктейля.

Такси довольно быстро довозит меня до места назначения, и, слава богу, пробки в этот раз помехой не становятся. Нимб я обнаруживаю за одним из столиков кафе. Девушка сидит на диванчике, осунув плечи и уткнувшись бессмысленным взглядом в стол. Со стороны она не выглядит сильно пьяной, но это становится заметно, стоит подойти ближе. Лицо ее сильно покраснело, зрачки расширены, а язык заплетается. От моего взгляда не укрывается, что, как только я присаживаюсь рядом с Нимб, официанты и хостес тут же начинают коситься в нашу сторону. Видимо, состояние девушки они заметили давно, и теперь думают, что я сумею ее отсюда забрать. Вообще кафе здесь довольно приличное. Завсегдатаи этого места довольно состоятельные люди, часто семейные пары с детьми. Мы тут бывали с Рустамом и мамой, когда нас троих еще можно было назвать семьей...