Трепет. Его девочка

Облизываю губы и киваю. Провести время с Сашкой мне хочется сегодня вдовем, хотя бы потому, что я такого напряжения не буду испытывать, как если с нами еще и Рустам будет, но отказывать и запрещать мужчине приехать я не могу, не смею. Наверное я всегда буду чувствовать себя обязанной ему за помощь, в какой-то степени это лишает меня воли.

Рустам останавливается рядом с небольшим зданием, где я прохожу практику. Пришло время прощаться, и я мигом теряюсь, потому что не знаю, какого прощания он от меня ждет. После вчерашнего. А учитывая то, как мне было хорошо, я и сама не знаю, чего жду. И от себя, и от него. Но долго гадать не приходится, потому что, как только я отстегиваю ремень, Рустам сам склоняется ко мне, обхватывает шею ладонью и запечатывает губы поцелуем. Резким, грубым и жгучим. Безжалостным. Я машинально свожу бедра, которые обдает жаром, стоит его языку коснуться моего языка, но он не позволяет мне этого сделать. Просовывает вторую руку между ног, проскальзывает под юбку, гладит и слегка сжимает.

- Не прячься от меня.

- Я не прячусь, - выдыхаю ему в губы.

Он усмехается.

- Беги, малыш. Опаздаешь.

Легко сказать беги, когда тело парализовало, но я все же нахожу в себе силы дотянуться до ручки двери и выбраться наружу. Сама его целовать, по собственной инициативе, я не готова. Я приксонуться-то к нему без страха смогла только, когда он спал. Пока иду к зданию, чувствую спиной его взгляд. Прижимаю пальцы к губам. Они горят после поцелуя, приятно покалывают. Неужели я такое чудовище, способное наслаждаться ласками и поцелуями отчима? Неужели я думала о себе лучше, чем есть на самом деле?

*************

Время на практике движется мучительно медленно. Скорее потому, что внутренне я уже смирилась с тем фактом, что учиться здесь мне не нравится и работать в сфере менеджмента я не буду. Мне хочется поскорее отправиться в галерею. Движущим фактором этого желания служит еще и та идея, что пришла в голову утром. Мне по-прежнему страшно ее озвучивать Кариму Гаясовичу, но я очень хочу. Она буквально распирает грудь, рвется на волю. Я впервые за долгое время чувствую такой взрыв энергии внутри себя, поэтому когда наконец приезжаю на работу, чуть ли не лечу к лифту, чтобы поскорее попасть на совещание по выставке в Парадайз.

Пока собирается народ за большим стеклянным столом в зале заседаний, у меня появляется время еще раз продумать все, что я планирую сегодня сказать. В блокноте я набрасываю примерный план и даже чиркаю миниатюры, чтобы было понятнее, как именно я вижу выставку. Вчера Карим Гаясович сказал, что я как амеба, и что это ему не нравится, меня его слова ранили, но я понимаю, что работа в галерее нужна в первую очередь мне, и если я хочу ее получить, то могу хотя бы попробовать.

Пока вожу ручкой по листку с записями, ловлю себя на странной мысли, что после обещания Рустаму не называть босса по имени, даже в мыслях перестала его так называть. Теперь только Карим Гаясович. Усмехаюсь, потому что мне кажется это таким глупым. Рустам же мысли мои не читает. Наверное. А я все равно не могу иначе. Не знаю, почему, но точно знаю, что у меня нет цели делать вид, что Карим Гаясович мне нравится как мужчина, нет цели вызвать ревность в Рустаме намеренно. Почему-то мне даже неприятно от того, что он может плохо обо мне подумать. Знаю, что вчера проявление моего влечения к нему сложно было не заметить и тем более отрицать, но все же я никак не могу ответить себе на вопросы: как? почему? почему он? почему я стала видеть в нем больше, чем просто отчима? Даже в тот злополучный день рождения, почему? Не может же это быть связано только с тем, что он - красивый. Карим Гаясович тоже красивый, но таких эмоций во мне не вызывает.

- Добрый день, начнем, - босс входит в зал заседаний, и размашистым шагом направляется к своему креслу во главе стола. Я тут же мысленно щипаю себя за щеку, чтобы перестать думать о Рустаме и быстро переключиться на работу. Пальцы начинают дрожать, а сердце бешено биться. Вот он, момент X. Сейчас я либо скажу, либо нет.

- Все вы изучили проект по выставке в Парадайз, и мне хотелось бы услышать ваши предложения по изменениям. Есть ли у кого-то еще идеи, пока у нас еще имеется время внести изменения и их реализовать?

Я оглядываю присутствующих. Они начинают включать свои планшеты, и по очереди высказывать идеи, показывая Кариму Гаясовичу наброски прямо на экранах. Некоторые вообще держат в руках графические планшеты. Я замечаю красивые рисунки, схемы и интересные презентации. Перевожу взгляд на свои каракули в блокноте и сразу же краснею. Смелость и запал начинают сходить на нет, потому что мне просто элементарно стыдно. Я как-то не подумала, что в современном мире и идеи нужно демонстрировать по-современному, а у меня кроме смартфона, на котором ничего не будет видно, даже если я умудрюсь что-то нарисовать, нет других гаджетов. Как идиотка злюсь на себя, что не приняла подарок Рустама. Айфон, конечно, не планшет, но однозначно лучше, чем дряхлый блокнот и смартфон с разбитым экраном.

- Яна? Ты изучила проект? - неожиданно Карим Гаясович вырывает меня из недр самобичевания. Взгляды сотрудников галереи обращаются ко мне. Они, как и босс, ждут моего ответа, а у меня горло сдавливает от волнения.

- Да... я... изучила, - кое-как выдираю из себя слова. Карим Гаясович молча смотрит, видимо, ожидая, что я продолжу. Делаю глубокий вдох и решаюсь:

- У меня возникли некоторые идеи. Дело в том, что когда я листала папку, подумала о том, что... фотографиям и вообще плану выставки не хватает естественности. Я не хочу никого обидеть! - смущенно опускуаю взгляд вниз, вертя пальцами ручку. - У меня нет цели кого-то оскорбить. Просто, тема сердечно-сосудистых заболеваний и аномалий сердца очень тесно связана с жизнью, ведь сердце - это жизнь. И название выставки очень говорящее "Видеть сердцем". Может, стоит включить в нее больше "живого"?

- Подробнее, - откидывается босс на спинку кресла, когда я замолкаю.

Подробнее. Разумеется. Он ведь не телепат. Придется учиться говорить. Точнее, выражать свои мысли и чувства словами, что мне всегда было сложнее делать, чем выражать их рисунками. А затем и рисунками получаться перестало. Но если не справлюсь, то потеряю шанс. Почему-то мне кажется, что если сейчас я не покажу себя, то через две недели просто попрощаюсь с этим местом.

- Однажды я организовывала выставку в художественной школе. Тема была другая, но реализация схожа с моей настоящей задумкой. Мы рисовали животных до приюта, в приюте и после того, как они нашли свой дом и людей, готовых о них заботиться. Мы ставили на стенде рисунки рядом, чтобы люди могли видеть, как меняет животных тепло, добро, людская забота и любовь. После выставки многие взяли себе питомца. Это была трудная работа, но результат стоил того. Выставку в Парадайз тоже организуют в благотворительных целях. Почему бы нам не показать всем, как люди ценят этот шанс, которые дают им те, кто жертвует деньги на их лечение? Почему бы не показать им портреты людей, кто пережил сложнейшие операции, показать их счастье и благодарность? Мне кажется, это лучше, чем постановочное фото, каким бы оно профессиональным ни было. Оно не передаст тех эмоций, которые будут заложены в рисунке.

Высказавшись, я медленно выдыхаю, кладу ручку на стол и поднимаю блокнот, поворачиваю листок к Кариму Гаясовичу и указываю на миниатюры.

- Мы можем не только нарисовать большие портреты, но и приложить к ним маленькие фотографии в миниатюре. Вот здесь, в углу. Тогда у людей, пришедших на выставку, будет максимально полное представление о том, что чувствует и как выглядит человек, которому нужно было "сердце" и который его получил. Тогда они смогут, как говориться, видеть сердцем.

Я застываю с блокнотом в руках. Кровь шарахает по вискам, тишина вдавливает в пол, потому что никто ничего не говорит после моей речи. Карим Гаясович внимательно смотрит то на меня, то в блокнот, но тоже молчит. Мне становится не по себе, потому что я вообще не привыкла раскрывать свои чувства и мысли людям, а сейчас я вылила первую за долгий период идею на фактически незнакомцев, и мне, как ни странно, невероятно важно получить ответ, увидеть реакцию и ощутить ее всем своим существом. Когда я высказала идею вслух, я действительно убедилась в том, что она хорошая. И я хочу ее реализовать. Пожалуйста, дайте мне шанс. Пожалуйста, он мне очень нужен.