Плохой Круз (ЛП)

Он сел рядом со мной, швырнув огромное ведро с попкорном в центр стола. По красно-белым полосам я увидела, что это из местного пассажа.

Я была мусором для этого попкорна. Это была самая жирная, самая нездоровая вещь на планете Земля, и я не могла устоять перед ней.

Тот факт, что он вспомнил мою любимую закуску, когда мы встречались, заставил мой желудок превратиться в кашу, и меня пронзила пронзительная ностальгия.

— Хм, попкорн. Это почти так же хорошо, как чеки. — Я засунул руку в коробку.

Бир тоже взял немного.

— Я позвал сюда Роба, потому что чувствую, что тебе следует поговорить со взрослым, а я просто не… не знаю, не гожусь для этого. — Бир встал, глядя между нами. —Итак, я подожду в своей комнате, и после того, как вы, ребята, закончите, Роб, я хочу, чтобы ты купил мне новую «Assassin's Creed».

— Только если твоя мама не возражает.

Роб перевел взгляд на меня. Я быстро кивнула. Обычно мне нравилось читать о видеоигре в Интернете, чтобы увидеть, насколько она жестока, прежде чем покупать ее (спойлер: все они жестоки), но в моем нынешнем психическом состоянии я бы позволила Биру смотреть ММА практически без сопротивления.

— Супер. — Бир набрал еще попкорна — столько, сколько мог уместиться в кулаках — и эвакуировался с кухни, оставив Роба и меня наедине.

—Итак… — Я пила молоко прямо из пакета — одна из редчайших радостей взросления и самостоятельной оплаты жилья. — Я думаю, ты знаешь о моем небольшом тюремном заключении. Ты был там, чтобы позаботиться о Бире, когда я была там.

— Я также знаю, что это сделала не ты, — коротко сказал Роб, протягивая руку, чтобы попросить молока.

Я передала ему.

Он тоже пил прямо из коробки.

— Ну, а мои родители и сестра — нет.

— Они всегда были… строги с тобой.

— Ой? Что заставляет тебя так говорить? — Я грызла попкорн.

— Ну, помнишь, когда ты рассказала им о нас, и твоя мать сказала, что ни одна ее дочь не будет несовершеннолетней и беременной под ее крышей? Твоему отцу пришлось убедить ее не выгонять тебя.

Хм.

Я забыла об этом. Чем больше я думала об этом, тем больше я осознавала, что моя семья очень глубоко и постоянно обижала меня на протяжении многих лет.

— Верно, — сказала я. — Я помню.

— Но ты упала не поэтому. — Роб наклонил голову. — Ты привыкла к своей семье, и ты привыкла к тому, что этот город обращается с тобой как с боксерской грушей. Так почему бы тебе не сказать мне, в чем дело?

— Мы с Крузом расстались, — призналась я, бросая остатки попкорна обратно в миску.

Во всяком случае, я ничего не чувствовала на вкус, я была так подавлена.

— Да?. — Роб откинулся на спинку сиденья, сцепив пальцы за головой. — Почему?

— Он хотел, чтобы я переехала к нему.

— Ублюдок, — протянул Роб.

— Это не так. Он знал, что мои родители и сестра потеряют его.

— И это будет их проблема, а не твоя, — удивил меня Роб.

— Еще очень рано. И я не знаю, так ли он серьезно относится ко мне.

— О, он серьезно относится к тебе. — Роб усмехнулся. — Чертовски серьезно. Он до сих пор держит обиду с того времени, когда мы боролись за то, кто собирался пригласить тебя на свидание, и он победил, а я все равно пригласил тебя на свидание.

— Такое было? — Во рту у меня мгновенно пересохло, и я сосредоточилась.

Роб медленно кивнул. 

— Ага. В юности я был мудаком.

— Без шуток.

— Дело в том, что все, что у него есть для тебя, не мимолетно. Когда я вернулся и узнал, что он все еще не женат, ни одна часть меня не удивилась, услышав это. Я всегда думал, что он возьмет на себя то, что я оставил. Отношения между ним и мной испортились после того, как мы с тобой начали встречаться.

—Он заметил нас первый и последний раз, когда мы занимались сексом, — напомнила я ему.

— Ага. — Роб потер щетину на подбородке. — Я думаю, что это был последний гвоздь в крышку гроба. После этого мы просто притворялись, что все еще ладим друг с другом. Он так и не оправился от этого.

Я была настолько переполнена эмоциями, ностальгией, сладкими воспоминаниями и болезненной любовью к Крузу, что едва могла дышать.

Роб перегнулся через стол, схватил меня за руку и сжал. Он все время смотрел мне в глаза.

— Мне так жаль, что я оставил тебя так, как я это сделал. Но теперь я вернулся, и ты можешь рассчитывать на меня во всем. Если тебе нужны деньги на аренду, кто-то, кто заменит тебя, когда ты перегружена… что угодно. Я знаю, что мы больше не будем вместе, но я все еще могу быть отцом Бира. А теперь, почему бы тебе не пойти к Любовнику и не сказать ему, что ты чувствуешь? Я хочу купить видеоигру для своего сына.

Я прижала подушечку пальца к столу, чтобы поймать крупинки попкорна и сбросить их обратно в ведро. 

— Думаю, мне нужно дать ему время, чтобы остыть.

— Или ты боишься, что он не примет тебя обратно.

Я почувствовала, что краснею. 

— Я не очень люблю отказы.

— Не могу винить тебя. Это отстой. Однако, когда ты будешь готова, просто скажи слово, и я загляну, чтобы развлечь Бира, пока ты пытаешься завоевать расположение Круза.

Слезы защипали глаза.

— Дерьмо, Роб, не могу поверить, что говорю это, но я рада, что ты вернулся.

— Рад вернуться, детка.

ГЛАВА 29

Теннесси

На следующий день я отвезла Бира в школу, поцеловав его на прощание, и поехала в клинику Круза.

Было еще рано, так что я успела заметить сестру, которая не разговаривала со мной с Арахисовых Ворот, пробираясь в клинику. Я даже не думала с ней разговаривать.

Я была слишком напугана.

Вскоре к ней присоединился Круз. Я думала о том, чтобы выйти из машины и попытаться поговорить с ним, но тут хлынул поток пациентов, и я решила, что у него нет времени разбираться с нашим бардаком.

Поскольку сегодня у меня не было смены, я решила поехать в большой город и поискать работу. Джерри был прав. В Фэрхоупе я не смогла бы найти новую работу, но в Уинстон-Сейлеме меня никто не знал.

Я зашла в местную библиотеку, отредактировала свое очень короткое резюме, распечатала пару десятков экземпляров и вознесла безмолвную молитву богам занятости.

Сначала я ездила в поисках объявлений о том, что нужна помощь, и открытых вакансий возле магазинов и бутиков. Работа в Джерри & Сыноья была удобна, потому что она был так близка к дому, но это также было неприятно, потому что я знала каждого из своих клиентов, и все они сплетничали.

Теперь, когда Роб был дома, у меня было больше свободы, чтобы найти работу подальше от Фэрхоупа. Он работал на местном уровне, офис его отца был внизу по улице от «Fairhope High».

Если что-то случится, я могу рассчитывать на его присутствие.

Я оставила несколько резюме и уже собиралась ехать в другую оживленную часть города, когда что-то привлекло мое внимание: рекламный щит на крыше старинного здания.

Ты любишь макияж?

Тебе нравится наряжаться?

Как насчет того, чтобы стать СТИЛИСТОМ?

Мои ответы были: да, да, и, черт возьми, да!

Идея одевать людей, делать им макияж, говорить им, что они должны делать и носить, была почти слишком хороша, чтобы быть правдой. В конце концов, я всегда использовала свою внешность, чтобы что-то передать, даже если это был неверный посыл.

Я набрала номер телефона в своем телефоне и позвонила. Приятная дама на другой линии сказала, что пришлет мне пакет со всеми подробностями. Это был шестимесячный курс, после которого компания пообещала помочь десятке лучших выпускников найти работу в отрасли.

Когда я вернулась домой, мое настроение значительно улучшилось. Только на этот раз я позволила себе мечтать стать кем-то.

Персональный стилист. Леди, которая говорит о моде и одежде с другими. Кто помогает женщинам найти лучшую версию себя, чтобы чувствовать себя уверенно.

На обратном пути мне позвонил Роб. Я приняла звонок, и впервые с тех пор, как он вернулся в город, во мне не было раздражения и трепета, когда я ответила.