Бакумар

Она хорошо заполнила медсестру, заботившуюся о ней каждый день. А также её прицепившегося призрака. Молодую добродушную женщину повсюду сопровождала скрюченная фигура. Однажды Аля осмелилась вглядеться в неё и увидела умиротворённое лицо старушки, черты которой повторяли облик медсестры. Понимание, что это лик смерти, как-то само пришло к маленькой Але. Она даже обрадовалась, что понравившуюся медсестру ждёт спокойный конец. Чего нельзя сказать о других людях.

Наглядевшись на «призрачных попутчиков» местных пациентов и персонала, Аля рассказала о своём даре лечащему врачу. Однако тот принял её рассказ за детскую фантазию и как бы в шутку предложил проверить зрение. Позже выяснилось, что Аля ведёт себя менее встревожено при красном сумеречном освещении. А при обычном дневном свете её якобы охватывают пугающие фантазии, порождающие травмирующие галлюцинации. И после всех обследований Але выписали очки со сложным набором фильтров. Родителям же посоветовали вести дневник наблюдений и выявить основные раздражители, чтобы на время исключить их. Так из Алиной повседневной жизни исчезли яркое освещение и живое общение с кем-то кроме семьи.

Впрочем, сейчас всё это не так важно. Став старше, Аля оставила попытки донести до окружающих своё видение мира. Она смирилась со слепотой обывателей и решила сама «ослепнуть». А заодно сменить имидж. Ей надоело быть бледной девчонкой-альбиносом, на которую пялятся зеваки и тыкаю пальцем. В салоне красоты Але по карману оказалась лишь одна услуга: «тонирование волос 3Х». Процедура популярная за стойкий эффект. Волосы перед окрашиванием обрабатывали специальной эмульсией, после чего в несколько этапов наносился цвет. В результате, если мыть голову каждый день, то через сто дней волосы вернуться к первоначальному виду. Правда, перед этим дважды сменят свой цвет. С какого на какой решается до начала процедуры. Аля выбрала черный с жёлтой прядью на чёлке и синий с двумя белыми полосами через всю голову.

Ещё она хотело использовать 3D-линзирование, чтобы скрыть настоящий цвет глаз. Но денег, увы, не хватило. Как не хватило на санширование. А ведь Але ужасно хотелось придать коже золотистый оттенок.

Мечты, мечты…

Вместо новой жизни, Аля получила травлю в лёгкой форме. Сокурсники придумали ей различные прозвища: пугало, зомбачка, кровососина. Даже страшилку сочинили, мол красные глаза за десять секунд могут лишить человека воли или что похуже. А что там «похуже»? Интрига.

В прочем сейчас глупый миф обрёл форму пугающей реальности. Профессор, отчитывающий Алю, внезапно скончался на глазах у студентов. И даже прибывшая бригада медиков ничего не смогла с этим поделать.

Аля почти физически ощутила на себе прикосновения множества глаз. Её считали виновной, а потому презирали и ненавидели. А засевший внутри страх, так и толкал их к действию. Времена тихой травли прошли. Теперь не до глупых шалостей.

Занятие перенесли на другой день. Аля не хотела приходить на него и просила дать отвод от посещения по состоянию здоровья. Но ни куратор, ни университетский медик не пошли ей на встречу. А зря, потому что учащиеся бойкотировали лекцию. Они не хотели делить аудиторию с «кровососиной, зомбачкой, пугалом» и не явились на занятие. Вместо этого всем составом отправились в кибер-кафе, где арендовали один из залов для якобы самообучения. Так студенты, по их мнению, отдали дань уважения покойному профессору.

– Штиль! – окликнула Алю симпатичная девушка-методист. – Извини, ты не могла бы сама подобрать напарника для группового проекта. Уверенна, у тебя найдётся хотя бы один верный друг. Я пришлю тебе по айди список возможных участников.

– Хорошо. Спасибо, – Аля старалась не замечать, как та нервничает в её присутствии. – Можно как-то расширить возможности айди? У меня переполнен чёрный список.

– Я узнаю и напишу. Хорошо? – методистка, не попрощавшись, заспешила прочь по коридору. Аля лишь кивнула ей в спину, за которой следовала немая серая тень.

Положение с каждым днём ухудшалось. Дошло до вмешательства родителей. Они требовали если не отчисления, так полной изоляции «кровососины». Последний вариант вполне устраивал Алю, хотя её мнение никто не стал бы спрашивать. Правда, высказаться ей всё-таки дали. Организовали неофициальную встречу-расследование. Помимо университетского руководства на ней присутствовали и студенты-очевидцы вместе со своими обеспокоенными родителями. Аля тоже пришла не одна, а с отцом.

– Пожалуйста, расскажите ещё раз, почему вы решили вызвать бригаду медиков? – обратился к Але декан факультета.

– Я испугалась, заметив у профессора признаки начинающегося приступа, – в который раз она выдала заготовленную фразу.

– Ты медик что ли? – вмешался в беседу один из студентов.

– Нет. Но я часто бываю в больнице по состоянию здоровья. И нередко вижу, как пациентам становится плохо. И знаю, если сразу не обратиться к персоналу, то потом будет поздно.

– Не понимаю зачем понадобилась эта встреча. В чём вы хотите обвинить мою дочь? – возмутился Алин отец. – Какое преступление она совершила? Вызвала бригаду медиков, чтобы спасти человека. И что?

– Мы никого ни в чём не обвиняем. Просто хотим узнать, что вызвало приступ, приведший к столь трагическим последствиям, – поспешил оправдаться куратор студенческого совета.

– Да она своим криком едва не сорвала лекцию, и профессор её за это отчитал. Поэтому она убила его своим кровавым взглядом! – возмущённо высказалась студенточка и тут же прижалась к сидящему рядом парню. Её наигранный испуг сильно разозлил Алиного отца.

– И это ваши доводы? – возмутился он. – Вы в своём уме?

– Пусть скажет зачем кричала тогда. Всех напугала чёртовым визгом, – похоже никто и не собирался пресекать балаган из выкриков учащихся.

– Потому что вены на лбу профессора вздулись, губы посинели и пот градом скатился по лицу. Он стоял на трибуне и пытался шутить, когда смерть уже встала за его спиной, – эмоционально ответила Аля, теряя самообладание.

– Ты что, видела Смерть своими глазами? – ироничный вопрос со смешком окончательно лишил Алю хладнокровия.

– Кровавыми глазами, – поправила она. – И я знаю, какая смерть ждёт каждого из вас. Хотите расскажу, как это будет?

– Алечка успокойся, – отец погладил её по руке. Его встревоженный взгляд, казалось, молил: «Пожалуйста, остановись! Только не снова. Не нужно больше про смерть и призраков!»

– Почему бы нет?! – зло выдала Аля. – Почему им можно меня кошмарить, а мне нет? Они издеваются надо мной, гнобят, распространяют гадкие слухи, забивают айди разной пакостью. И всё из-за чего? Из-за цвета глаз? Нет уж, вряд ли. Просто им нужен повод, чтобы выплеснуть извращённую потребность в унижении людей. Видимо их так воспитали. Обыкновенные выродки, любимые отпрыски жалких нелюдей и подонков. Чего уставились? Это ваши недоноски всё это устроили. Что, весело измываться над слабой жертвой? Обхохочешься?

– Довольно! – наконец-то декан вмешаться в беседу. Видимо его не устроило то, как всё обернулось.

– Теперь с вас довольно? – Аля пристально посмотрела ему в глаза. – А с меня? С меня когда будет довольно? Мне и дальше терпеть их выходки или вы что-нибудь сделаете?

Она хотела ещё высказаться, но в голове внезапно образовался некий вакуум. Аля поняла, что падает. За миг до потери сознания, она почувствовала сильные руки отца, подхватившие её тело.

Когда Аля пришла в себя инцидент с обеспокоенными родителями был уже исчерпан. Куратору студенческого совета поручили строго пресечь травлю красноглазой студентки. Навешанные на неё прозвища «пугало, зомбачка, кровососина» мгновенно исчезли из студенческого чата.

Казалось бы, всё наладилось. Но так лишь на поверхности. Травля потеряла агрессивно-активную форму, превратившись в холодную войну. Аля прочувствовала это во время группового проекта. Из пяти человек, собиравший материалы к предстоящей презентации, двое оказались её сокурсниками, а трое их друзьями с других факультетов. Ребята дружно саботировали работу. Данные, которые они ей скинули для компиляции ни на что не годились. В итоге Аля всё сделала в одиночку, что не помешало проекту набрать высокий балл. Делить успех с тунеядцами-саботажниками ей совсем не хотелось. Ведь даже проводить презентацию и защиту проекта ей пришлось самой.