Страница 268 из 269
Тогда они вновь применили свою уловку, отвлекая тюленя, пока Дзирт плеснул по воде, и все как один затаили дыхание, когда тюлень нырнул.
Он поднялся на поверхность во многих ярдах от айсберга, тявкнул Дзирту и исчез вновь. Так повторялось много раз.
А затем тюлень вынырнул прямо у айсберга, прыгая от радости. Он выполнил свою задачу. Фигурка Гвенвивар была в сетке!
Друзья закричали в восторге, а Киерстаад дунул в свой рог. На сей раз ему ответило не только эхо.
Юный варвар с надеждой посмотрел на остальных и дунул вновь.
К айсбергу приближалась большая лодка, на носу которой возвышался Берктгар, а группа дворфов и варваров гребла изо всех сил.
Киерстаад протянул рог Вульфгару, который извлек из инструмента самый сильный и высокий сигнал, который когда-либо слышали в Долине Ледяного Ветра.
Берктгар и Рэвйяк глядели на него снизу, из лодки, с темной воды, и их замешательство постепенно уступало место бурному восторгу.
В ту ночь, когда они вернулись в рудники дворфов, Дзирт отходил ко сну со смешанными чувствами. Он был так счастлив, невероятно взволнован тем, что Вульфгар вновь был рядом с ним, и тем, что ему удалось вернуться после встречи со столь могущественными врагами живым и в окружении невредимых друзей, включая Гвенвивар.
Но дроу не мог не думать о своем отце. Долгие месяцы он шел этим путем, веря в то, что придет к Закнафейну. Он мечтал о том, чтобы вновь оказаться рядом со своим отцом и наставником, и, хотя ни на мгновение не жалел о том, что они освободили из плена Вульфгара, а не Закнафейна, не мог так легко проститься со своими мечтами.
Он уснул, и ему приснился сон.
Его пробудило присутствие в комнате призрака. Он потянулся было за саблями, но резко остановился и упал на постель, узнав Закнафейна.
— Сын мой, — молвил призрак, тепло улыбаясь, гордый отец, удовлетворенная душа, — со мной все хорошо, лучше, чем ты можешь себе представить.
Дзирт не мог найти слов для ответа, но его лицо выражало все, что было у него на сердце.
— Старый жрец призвал меня, — объяснил Закнафейн. — Он сказал, что тебе нужно было знать это. Прощай, мой сын! Держись своих друзей и своих воспоминаний и верь в своем сердце, что мы встретимся вновь.
С этим призрак исчез.
На следующее утро Дзирт вспомнил ночное видение и, конечно, несколько утешился. Логика говорила ему, что это был только сон, пока он не осознал, что призрак говорил с ним на языке дроу, и не понял, что старым жрецом, на которого ссылался Закнафейн, мог быть только Кэддерли.
И Дзирт решил, что, когда кончится зима, он вернется в Храм Парящего Духа и отнесет туда хрустальный осколок, надежно упрятанный в защитную шкатулку.
По мере того как шли дни, а воспоминания о встрече с призраком не блекли, скиталец-дроу обрел подлинный покой, ибо понял и поверил в то, что это был не сон.
— Они предложили мне возглавить племя, — сказал Вульфгар Дзирту. Это было морозным зимним утром, более чем через два месяца после их возвращения домой из Моря Плавучего Льда.
Дзирт обдумал эту неожиданную новость, принимая во внимание состояние здоровья своего возвратившегося друга. Затем он покачал головой: Вульфгар еще не полностью оправился и ему не следовало принимать на себя бремя такой ответственности.
— Я отказался, — признался Вульфгар.
— Пока что, — сказал Дзирт, стремясь утешить его.
Вульфгар посмотрел на голубое небо, того же цвета, что и его глаза, которое вновь сияло для него после шести лет мрака.
— Никогда, — поправил он дроу. — Это не мое дело.
Дзирт не был уверен, что согласен с ним. Хотел бы он знать, в какой степени отказ Вульфгара был вызван тем, что могучему варвару пришлось прикладывать колоссальные усилия для того, чтобы приспособиться к условиям окружающей жизни. Даже самые простые вещи казались незнакомыми несчастному Вульфгару. Он был весьма неловок в общении со всеми, особенно с Кэтти-бри, хотя Бренор и Дзирт не сомневались в том, что между ними вновь вспыхнула искра прежнего чувства.
— Хотя я буду направлять Берктгара, — продолжал Вульфгар. — И не потерплю никакой вражды между его людьми, моими людьми, и народом Долины Ледяного Ветра. Всем нам хватит настоящих врагов и без создания новых!
Дзирт не спорил.
— Ты любишь ее? — неожиданно спросил Вульфгар, застав дроу врасплох.
— Конечно, — искренне ответил Дзирт. — Так же, как я люблю тебя, и Бренора, и Реджиса.
— Я бы не стал вмешиваться… — начал было Вульфгар, но его остановил тихий смех Дзирта.
— Выбор не за тобой и не за мной, — пояснил дроу. — Выбор за Кэтти-бри. Вспомни, что было с тобой, мой друг, и то, что ты, в своем безрассудстве, почти утратил.
Вульфгар долго и пристально смотрел на своего дорогого друга, преисполнившись решимости последовать его мудрому совету. Жизнь Кэтти-бри была ее жизнью, и право решать принадлежало ей, и, что бы или кого бы она ни выбрала, Вульфгар всегда останется в кругу ее друзей.
Зима обещала быть долгой и холодной, с обильными снегопадами, милосердно скупой на события.
Отношения между друзьями уже не будут прежними, они не смогли бы остаться прежними после того, что пережили, но они снова будут вместе — душой и сердцем. И пусть никто — ни человек, ни демон — не пытается снова разделить их!
Наступила одна из великолепных весенних ночей в Долине Ледяного Ветра, не очень холодная, но довольно ветреная. Звезды были яркими и большими. Дзирт не мог определить, где заканчивалось ночное небо и начиналась темная тундра. И это не имело никакого значения ни для него, ни для Бренора или Реджиса. Гвенвивар также была довольна, рыская по нижним уступам Склона Бренора.
— Они снова друзья, — сказал Бренор о Кэтти-бри и Вульфгаре. — Она нужна ему сейчас, и она помогает ему вернуться.
— Шесть лет мучений в лапах такого демона, как Эррту, не забыть так быстро, — согласился Реджис.
Дзирт широко улыбнулся, думая о том, что его друзьям вновь удалось обрести друг друга. Эта мысль, естественно, привела дроу к размышлениям о его месте.
— Думаю, что смогу нагнать Дюдермонта в Лускане, — внезапно и совершенно неожиданно сказал он. — Если не там, то в Глубоководье наверняка.
— Чертов эльф, от чего ты бежишь на этот раз? — выдавил из себя дворф.
Дзирт обернулся и, взглянув на него, громко засмеялся:
— Я ни от чего не бегу, добрый дворф. Но я должен, в соответствии с данным мною словом и ради общего блага, доставить хрустальный осколок в Храм Парящего Духа, в далекий Кэррадун.
— Моя девочка говорила, что то место было к югу от Сандабара, — запротестовал Бренор, думая, что поймал дроу на лжи. — Ты туда не доплывешь!
— Далеко к югу от Сандабара, — согласился Дзирт, — но ближе к Воротам Балдура, нежели к Глубоководью. «Морская фея» идет быстро, Дюдермонт сможет доставить меня гораздо ближе к Кэддерли.
Бренор больше не протестовал.
— Чертов эльф, — пробормотал дворф. — Не очень-то мне хочется возвращаться на проклятый корабль. Но если надо…
Дзирт пристально посмотрел на дворфа:
— Ты идешь?
— Неужели ты думаешь, что мы останемся? — ответил за дворфа Реджис, и когда Дзирт обратил свой изумленный взгляд на хафлинга, тот быстро напомнил ему, что именно он, а не Дзирт пленил Креншинибон.
— Ну конечно, они идут, — донесся знакомый голос из темноты. — Так же как и мы!
Мгновением позже Кэтти-бри и Вульфгар поднялись по крутой тропинке и присоединились к своим друзьям.
Дзирт оглядел всех их, одного за другим, а затем отвернулся и обратил свой взгляд к звездам.
— Всю мою жизнь я искал свой дом, — спокойно произнес дроу. — Всю жизнь я желал большего, чем мне предлагали, большего, чем Мензоберранзан, большего, чем бойцы, которые вставали рядом со мной из личной корысти. Я всегда думал, что дом — это место, и, конечно, это так и есть, но не в физическом смысле. Это место — здесь. — Дзирт положил руку на сердце и обернулся, чтобы взглянуть на своих спутников. — Такое ощущение дает истинная дружба, — продолжал он. — Я знаю это сейчас и знаю, что я — дома.