Страница 35 из 50
Она повернулась в его сторону, посмотрела задумчиво, но и не думала гневаться. Напротив, происходящее явно казалось ей занимательным.
— При всем моем расположении к тебе, Ричард, но я предлагаю это твоей жене, а не тебе. Выбор за ней.
— Леди Инилея…
— Тссс… — она приложила палец к губам. — Дай нам поговорить, Ричард. Я уверена, сэр Роберт с удовольствием составит тебе компанию в игре в карты.
Проще говоря, эта хрупкая женщина, формально еще не имевшая никаких прав, выставила за дверь двух мужчин. Сколько же ей было, когда ее мать отправили на эшафот? Три года? Четыре? С тех пор никто не рассчитывал, что девочка, признанная незаконнорожденной, спустя годы станет претенденткой на трон. Ее не воспитывали, как королеву, и все же она научилась виртуозно управлять окружающими.
— Так, значит, вы согласны, леди Элизабет, — уточнила она, когда мы остались вдвоем.
Я понимала, что независимо от того, каким будет мой ответ, обратной дороги не будет. Настал момент истины, и пришло время выбирать, на чьей я стороне? Отказаться, оставить все, как есть, надеясь на милость нынешней королевы?
Но, если слухи о здоровье Беренгарии правдивы, возможно, ей осталось недолго. Тогда Инилея станет королевой, но после моего отказа уже вряд ли приблизит ко двору. Но с другой стороны Беренгария, поддавшись уговорам фанатичных советников, может отправить сестру на казнь, а следом за ней и нас с Ричардом. Я понимала, что мои размышления прагматичны и, быть может, даже корыстны, но и сидящая передо мной Инилея тоже думала в первую очередь о собственной выгоде.
— Да. Согласна.
Я сделала ставку, и теперь оставалось уповать на то, что она окажется выигрышной.
— Хорошо, — Инилея улыбнулась, явно довольная моим ответом.
* * *
— Ты должна была обсудить это со мной.
Поленья в камине догорели, но даже в темноте я видела гневное выражение его лица. Ричард злился и, надо сказать, небезосновательно. Я понимала его чувства. Он сидел на краю постели и пристально наблюдал за каждым моим движением.
— Должна была. — Я сняла халат и положила его на обитую бархатом софу в изножье кровати. — Но твое негодование не изменило бы мой ответ. А помешать мне ты бы не смог.
Я обошла кровать и легла с другого края.
— Ты знаешь, какое наказание бывает за шпионаж?
— Знаю. Как знаю и то, что делают с теми, кто укрывает в своем доме еретиков. — Я повернулась к нему. — Мы оба отступники, Ричард. Может быть, судьба не случайно свела нас вместе?
— Ты веришь в судьбу? — Он придвинулся ближе, положил руку мне на бедро, и это прикосновение отозвалось в теле сладкой тяжестью.
— Отчасти. Я верю в то, что некоторые вещи происходят не просто так. Эбигейл могла найти мне другого мужа, тем более что претенденты были. Или ты мог найти невесту поближе к дому. Но вот мы здесь, в Хэррон-Хаусе. Еретик и шпионка. — Я тихонько засмеялась. — Хороша парочка, да?
За напускным весельем скрывался страх. Я понимала, что ввязалась в очень опасную игру, которая, вполне вероятно, приведет меня на эшафот, но, как бы странно это ни звучало, верила, что не все потеряно. Может, и правда, сестры еще помирятся. К тому же, если слухи правдивы, и королеву хотят убить, надо хотя бы попытаться остановить это.
— Не думай, что мне не страшно, Ричард. Я знаю, что ждет нарушителей закона.
Впервые за долгое время я вспомнила о бедной Молли. О том, как она, извиваясь, выла от боли, пока дыба рвала ее мышцы и суставы, а потом корчилась в огне. В ночь перед казнью шел дождь, наверняка хворост промок и горел из рук вон плохо. Несчастная, несчастная Молли!
— Иди ко мне.
Ричард не пытался отговорить меня, не сетовал на то, какая плохая жена ему досталась — нет. Он просто был рядом и делал все, чтобы поддержать меня. Уже за одно это я была готова идти за ним хоть в саму преисподнюю.
В ту ночь мы занимались любовью пока не остались совсем без сил. Так мы чувствовали, что все еще живы и есть друг и друга. Когда все висит на волоске, когда ходишь с завязанными глазами по краю пропасти, только близость и спасает. Физическая, душевная — важно чувствовать, что ты не один в темноте, что есть рядом рука, рука того, кто подхватит, удержит, а быть может, и рухнет вместе с тобой в бездну. Но не отпустит.
— Я поеду с тобой, — выдохнул Ричард, когда обессиленный упал рядом.
Его спина взмокла от пота, он тяжело дышал, но, черт возьми, как же он был хорош! Глаза уже привыкли к темноте, и мне казалось, что я могу смотреть на него вечность.
— Ну, конечно, со мной. — Я покрепче обняла его, наслаждаясь прикосновением липкого обнаженного тела к коже.
От частого дыхания его грудь и живот вздымались, я слышала, как бьется его сердце.
— Она тебе нравится?
Ричард, конечно, понял, кого я имела в виду, когда сказала «она».
— Я очень ценю ее. Как человека. Инилея помогала моей семье, тогда, когда все от нас отвернулись. Даже когда это вышло боком ей самой, она не отступилась. Ты ревнуешь? — в его глазах блеснули лукавые огоньки.
— Нет, — честно сказала я. — Ей нравится флиртовать с мужчинами, в том числе и с тобой. А этот Роберт? Кто он? Можно ли ему верить?
— Думаю, да. Некоторые считают его скользким типом и, пожалуй, недалеки от истины, но он никогда не сделает чего-то, что навредило бы Инилее.
— Так, значит, мы едем в Аран? — Ричард лежал на спине, а я вполне уютно устроилась у него на груди.
— Раз моя жена так сказала, — он сунул руки под голову, — значит, едем.
ГЛАВА 26
Дело, в которое мы ввязались, требовало обдумывания мельчайших деталей, ибо даже незначительный промах мог обернуться катастрофой для всех. Инилея понимала это лучше, чем кто-либо — в случае неудачи на плаху лягут не только наши головы, но, вполне вероятно, и ее собственная.
— Я уже имела честь побывать в стенах королевской темницы, — сказала она, когда мы прогуливались по замковому парку. — Она, безусловно, впечатляет, но это не самое лучшее место.
— Что ж, верю на слово, Ваша Милость, и обещаю не стремиться туда попасть, — пошутила я.
Инилея оценила шутку, но уже в следующий миг опять стала серьезной.
— Я не желаю зла Ее Величеству, как многие думают, — повторила она вчерашние слова, — и отправляю вас в Аран не с целью навредить ей. — Принцесса коснулась моей руки. — Я хочу помочь ей. И своей стране. А для этого мне нужны сведения. Любые. Что происходит во дворце, о чем говорят, каковы настроения в народе… Понимаете, о чем я?
— Да, Ваша Милость. Я не стала бы делать ничего, что противоречит моей совести.
Мы вышли из кустарникового лабиринта, являвшего сейчас переплетение укрытых остатками снега голых ветвей, и оказались у небольшого пруда с фонтаном. Летом здесь, наверное, было очень красиво, но сейчас это место выглядело тоскливо. В низко повисшем сером небе кружили вороны, и их крики почему-то вызывали тревогу.
— Вы мне нравитесь, — призналась Инилея. — Берегите себя, Лиз. Я не хочу, чтобы вы попали в беду.
— Я постараюсь, Ваша Милость.
Погода не располагала к длительным прогулкам, и за полчаса в продуваемом лабиринте, мы успели замерзнуть. Во всяком случае, пальцы на моих ногах уже онемели, а уши болели от ветра.
— А я ведь совсем забыла поблагодарить вас за свадебный подарок, — к своему стыду я вспомнила о нем только сейчас. — Это же вы прислали то платье?
— Когда-то оно принадлежало моей матушке. — Инилея мягко улыбнулась. — Она надевала его лишь раз, когда вместе с моим отцом встречала тернадского посла.
Получается, я вышла замуж в платье королевы. Которую, к слову вскоре обезглавили. Не знаю, можно ли считать это хорошей приметой, но у меня было, чем отблагодарить Инилею.
— Тогда позвольте и мне сделать вам небольшой подарок. Я дам вам его, когда вернемся в замок.
Это была нитка жемчуга с подвеской, доставшая моей матери от королевы Агнессы. Она отдала ее своей фрейлине в день своего ареста. «На счастье», сказала тогда королева-консорт. Во всяком случае, именно так гласила наша семейная легенда — это было то, что мне всегда говорила Эбигейл.