Страница 27 из 50
— Она накалится еще больше, если королева умрет. Страну наводнили соотечественники короля, а он только и ждет повода, чтобы развязать конфликт, и смерть Беренгарии даст ему это право.
Прежде я крайне редко говорила на подобные темы, и тем более не спорила о них с мужчинами. Эбигейл выпорола бы меня за такую дерзость. Но, удивительное дело, сейчас никто и не думал гневаться. Даже Ричард с его властными принципами, смотрел на меня с интересом и уважением. И это невероятно вдохновляло.
— Вы очень разумная женщина, леди Стенсбери, — Бретон поднял бокал. — Это опасное качество, но я уверен, вы можете скрывать его, когда сие необходимо.
— Могу, уж будьте уверены, — усмехнулась я. — И потому до сих пор жива.
Ужин кончился поздно вечером. Постояльцы разошлись по своим комнатам, и дом погрузился в тишину.
— Я взяла ключ из твоего кабинета.
— Я знаю, — Ричард снял дублет и небрежно швырнул его на софу. — Нетрудно было догадаться.
— Ты сердишься на меня? — Мне не хотелось, чтобы между нами оставалась хоть малейшая недосказанность.
— Нет. — Он лег в постель и натянул на себя одеяло. — Но я бы предпочел, чтобы их присутствие оставалось для тебя в секрете. — Ричард затушил свечу.
Я скинула халат, положила его рядом с дублетом и тоже забралась в кровать. Спальня тонула в темноте, лишь из окна проникал призрачный лунный свет. В детстве Эбигейл обожала рассказывать мне на ночь страшные сказки, в которых злобные существа утаскивали непослушных детей. Не думаю, что делала она это из чистого садизма, скорее уж, в профилактических целях, но с тех пор темнота пробуждала во мне глубинные страхи.
Конечно, сейчас я уже не боялась иллюзорных чудовищ, но, к своему стыду, инстинктивно укрывала одеялом пятки и никогда не свешивала руки с края постели. Ричард посмеивался над этим, но было видно, что ему доставляет немалое удовольствие прижимать меня к себе, или обнимать со спины, а я в такие моменты чувствовала себя в безопасности.
— Я не сержусь на тебя, — повторил он, повернувшись ко мне.
— Что еще ты от меня скрываешь?
Я давно заметила, что под покровом темноты, в супружеской постели он наиболее откровенен.
— Ты уверена, что хочешь это знать?
— Не была бы уверена, не спрашивала.
— Никого в нашем доме я больше не прячу, можешь не беспокоиться на этот счет, — усмехнулся он.
Его рука легла на мою талию, и я невольно улыбнулась.
— А этот твой друг в Эрбишире? Ты обещал нас познакомить. Не думай, что я забыла.
Около недели назад снова заезжал Уильям Колтон и говорил, что собирается на восток, когда просохнут дороги. В моем присутствии он не уточнял, куда именно едет, но мне не составило труда догадаться. Ричард намеревался отправиться с ним.
— Ты хочешь, чтобы я взял тебя с собой?
— А ты возьмешь? — удивилась я, чувствуя нарастающее волнение. Он бы не стал спрашивать просто так.
На несколько секунд воцарилась тишина. Даже в мутном свете луны я видела напряженную работу мысли на его лице. Ричард явно сомневался и наверняка уже жалел, что вот так спросил, не подумав.
— Пожалуй, это будет можно устроить. — Он вздохнул. — Ладно, уж, раз мы договорились, что у нас не будет друг от друга секретов.
— Иди ко мне, я тебя поцелую.
Дело было не в том, что я так сильно жаждала познакомиться с очередным еретиком, нет — согласие Ричарда значило доверие с его стороны, вот, что действительно имело для меня значение.
ГЛАВА 20
После нашего разговора все мысли, так или иначе, возвращались к предстоящей поездке. Не сказать, что я горела желанием познакомиться с влиятельным покровителем беглых священников, но это означало смену обстановки. Фитфилд-Холл, успел стать родным, но в последнее время в его стенах меня все чаще одолевала скука. Кроме того, я всегда мечтала увидеть и другие места.
Отчасти причиной тому стали рассказы отца, которыми он щедро потчевал меня в детстве: по долгу королевской службы отец в свое время изъездил почти всю страну с севера на юг и успел побывать даже за границей.
Я слушала его с упоением, но вместе с тем понимала, что самой мне вряд ли представится шанс увидеть мир. Уже тогда Эбигейл, напрямую советовала мне выбросить из головы «романтическую чушь» и сосредоточиться на том, чего общество ждет от добропорядочной леди.
До свадьбы с Ричардом я ни разу не покидала Аран, что и неудивительно. Большинство женщин, независимо от высоты положения, всю жизнь проводят на одном месте — так устроен мир, и этим миром правят мужчины. Они пересекают океаны и открывают новые континенты, возводят города и управляют ими, в то время как удел женщины — быть тенью, или в лучшем случае дополнением своего мужа.
Конечно, я слышала рассказы о женщинах, которые осмелились бросить вызов сильному полу, но все они либо плохо заканчивали, либо выставлялись в крайне негативном свете. А чаще и то, и другое.
«Всяк сверчок знай свой шесток» часто говорила мне Эбигейл, имея в виду, что главное украшение женщины — смирение и покорность.
Однако, с Ричардом этого не требовалось. Ему интересовало мое мнение, он прислушивался ко мне, но, разумеется, всегда оставлял за собой последнее слово. Что ж, я не собиралась перетаскивать на себя одеяло, к тому же Ричард был человеком дальновидным. Впрочем, как показали недавние события, и он временами, поддавался благородным, но опасным порывам.
На следующий день после того, как я обнаружила «логово» беглецов, он спросил меня, что я обо всем этом думаю.
— Даже если я скажу, тебе отправить их восвояси, ты же все равно этого не сделаешь, — пожала я плечами.
Я сидела на кровати в нашей спальне, а он стоял у окна, вглядываясь в мутную пелену за стеклом. Руки его были крепко сложены на груди, плечи напряжены. Даже не видя лица, я знала, каким было его выражение: брови сведены, черные глаза угрюмо смотрят вдаль.
— Если сочтешь нужным, я отошлю их, — он развернулся ко мне.
Так и есть: серьезный, задумчивый, напряженный. В тот миг я неожиданно поймала себя на том, что привязалась к нему сильнее, чем думала. В нем не было и грамма столичного лоска, обхождения, да и манеры, чего греха таить, оставляли желать лучшего, но он был настоящим. Искренним. Не идеальным, порой невероятно раздражающим своим упрямством, но он видел во мне нечто большее, чем дополнение к дому и титулу. Видел во мне человека.
— Не будем мы никого никуда отсылать, — я подошла к нему и положила руки на плечи, с наслаждением чувствуя, как расслабляются под пальцами напряженные мышцы. Ричард прикрыл глаза. — Они здесь, под нашей защитой, и кем мы будем, если прогоним их? — продолжила я. — Но впредь, Ричард, советуйся со мной, прежде, чем сделать нечто подобное. В конце концов, я имею право знать все, что происходит под крышей этого дома.
Он открыл глаза и неуклюже притянул меня к себе.
— И ты будешь знать все, Лиз, — его пальцы запутались в моих волосах. — Даю слово.
Уткнувшись носом ему в ключицу, я улыбнулась. Будешь знать все. Ключевое слово здесь «будешь». О, да, я не сомневалась, что у него еще оставались от меня секреты, но всему свое время. По крайней мере, я была уверена в том, что могу не опасаться предательства с его стороны, как знала и то, что сама никогда не предам его.
* * *
— Ты не пойдешь со мной?
Было воскресенье и по традиции в этот день мы посещали службу. Теперь, когда я знала о том, кем на самом деле являлся Ричард, мне было понятно его нежелание слушать проповеди, но, учитывая обстоятельства, привлекать к себе внимание крайне нежелательно. А если мы не появимся в Храме, пронырливый священник обязательно поинтересуется, в чем дело.
Прежний настоятель нравился мне куда больше — он тоже был сторонником новых традиций, но в отличие от преемника не отличался фанатизмом и нетерпимостью.
— Я должен ответить на письма.
Он сидел за столом, в окружении двух кип бумаг, среди которых были как конверты с гербовыми печатями, так и малограмотные записки от крестьян-арендаторов. И все это предстояло разобрать.