Хроники старого мага

Подойдя к выходу из шатра, он откинул полог. Стражники у выхода изобразили безумную преданность и бдительность. На их лицах не было сна ни в едином глазу. А также готовность исполнить любой приказ военачальника. Нор Дролл негромко позвал посыльного и тот появился мгновение спустя, растирая рукой остатки сна и преданно глядя в глаза военачальнику.

— Подними повара, пусть принесёт котелок похлёбки. Военачальников ко мне на совещание.

Сказано это было тихим, спокойным голосом. Но страх мгновенно отразился на лице посыльного, прогнав остатки сна. В армии все знали, что тихий голос военачальника означает крайнюю степень гнева и опасности для подчинённых. В безопасности можно было считать себя лишь тогда, когда он говорил громким командным голосом. Поняв, что других распоряжений не будет, посыльный исчез, растворился в ночи, будто его и не было. Нор Дролл загнул четыре пальца, в шатёр вошёл первый из военачальников. Следы сна на его лице быстро растворялись под напором воли. Нор Дролл не изменился в лице, но внутри удивился. Этот военачальник должен был прийти последним, его отряды располагались дальше всего. Через пол пальца стали подтягиваться и другие военачальники. Нор Дролл считал. Последний военачальник явился после шестого пальца. Это был военачальник, которого Нор Дролл считал виновником прошлого поражения. В голове заметался гнев, но на лице не дрогнул ни один мускул. Он оглядел шатёр. В сборе были все двенадцать военачальников, чьи отряды были расположены вблизи крепости. Последним в шатёр вбежал повар с котелком остывшей похлёбки. В его лице читалось удивление. Главный военачальник никогда не употреблял пищу после ужина. Нор Дролл жестом указал повару поставить котелок на стол и выйти за дверь. Жаждая оказаться подальше от разгневанного начальства, повар быстро исполнил этот приказ. Когда за ним закрылся полог шатра, Нор Дролл предложил всем придвинуться к столу. Блики единственного факела в шатре придавали лицам военачальников причудливые выражения. Они с удивлением смотрели на котелок, стоящий на столе. Конечно, они не понимали причины сбора. Новый план штурма? А зачем котелок с похлёбкой? Постучав по столу, Нор Дролл привлёк внимание к себе. Когда все взоры обратились на него, он произнёс.

— Кхарог!

Из тени в углу шатра материализовалась фигура гоблина и, хромая на обе ноги, придвинулась к столу. Стол для него был велик. Над поверхностью стола возвышались лишь его плечи и голова. Все устремили взгляды на появившегося гоблина. На лицах военачальников изобразилось изумление. На совещания посторонние не допускались. Нахождение здесь этого гоблина было нелогичным, если только это не был особо важный посыльный. Возможно, что именно из-за него их собрали здесь. Облик гоблина был необычным. Он был ободран и обожжён. Его глаза смотрели безумно голодным взглядом на котелок. Посмотрев на военачальника, который должен был сопровождать отряд диверсантов в прошлом штурме, Нор Дролл задал вопрос.

— Пар Нак! — Тот вздрогнул. — Расскажи ещё раз о гибели диверсионного отряда.

Нор Дролл улыбался. Взгляды присутствующих обратились на указанного военачальника. В глазах Пар Нака заметался страх и беспокойство. Он попытался сделать шаг назад, но в спину ему упёрлось острие топора охранника.

Глава 17

Я проснулся ночью по непонятной причине. Какой-то звук привлёк моё внимание. Некоторое время я лежал неподвижно, пытаясь понять причину происходящего. В комнате было достаточно темно. В окно проникала полоска лунного света, оставляя блики лунного света на предметах и погружая в непроглядную тьму неосвещённые участки. Что-то было не так. Ощущение неизвестности одновременно возбуждало и пугало. Я осмысливал ситуацию. Башня закрыта. Я здесь один. Или нет? В любом случае проникнуть сюда нельзя. Надо успокоиться и уснуть. Или подняться, зажечь свет и убедиться в безопасности. Хотя, можно включить второе видение и осмотреться. Я развернулся в постели и лёг удобнее. Я почти закончил подготовку к включению второго видения, когда это произошло. В одном из неосвещённых участков тьма сгустилась и начала двигаться. Я не успел испытать никаких эмоций, ни удивления, ни страха, ни ярости. Тьма вышла на освещённый участок, и передо мною оказалась Алкима. Я был шокирован и практически парализован от удивления. Мысли заметались в моей голове. Целый каскад образов хлынул в мой потрясённый мозг — от нового штурма врагов, предательства Алкимы, пришедшей меня убить, до серьёзного разговора про новые заклятия, которые нам надо изучать и помощи в наших проблемах. Реальность оказалась более поразительной. Прежде, чем я смог сообразить сказать хоть слово, она совершила плавное движение руками, и платье Алкимы медленно спало на землю, обнажая её тело. У меня перехватило дыхание. Мысли заметались как бешенные. Вместе с восторгом от вида её тела в моём мозгу вспыхнул страх. Во мне родилась паника. Я почувствовал, как волосы зашевелились на моей голове. Возникло чувство неправильности ситуации. Так нельзя. Алкима сделала шаг вперёд, а платье осталось на полу, обозначая место, на котором она только что находилась. Она вошла в тень, и я перестал её видеть. На фоне светлого пятна лунного света обозначался лишь тёмный силуэт её тела. Но теперь она находилась значительно ближе ко мне. От страха я натянул на себя одеяло до самого подбородка, пытаясь им отгородиться от происходящего, которое пугало меня. Моего обоняния коснулся лёгкий запах её тела. Было в этом запахе нечто неуловимое, необычное для той Алкимы, которую я знал в повседневной жизни. Моего тела поверх одеяла коснулась её рука, скользнула к моему лицу. Тонкие пальцы легли на мои губы.

— Тихо.

Еле слышно и протяжно проговорила Алкима. От прикосновения её ладони моё тело вздрогнуло, руки ослабли. Потянув за одеяло, она сняла его с меня. Руки Алкимы скользнули вдоль моего тела от груди к поясу. Жар окатил меня с головы до ног. Непроизвольно я сжался. Она помогла мне сесть и сняла с меня рубашку. Я почувствовал холод воздуха в помещении, но задрожал я не от него. Большой гибкой кошкой она скользнула в мою постель. Меня одновременно бил жар, озноб, страх. Я испытывал ужас от происходящего. Так не должно было быть, я не хотел здесь быть. Или хотел? Её тело прижалось к моему, и я содрогнулся. Руки Алкимы гибкими лианами обвили меня. Губы прикоснулись к моей щеке. И в этот момент во мне проснулось нечто дикое, первобытное, поглощающее весь мой разум. Оно рванулось наружу, затопив меня полностью, поглотив мой разум и вытесняя все остальные эмоции. Я развернул голову и прикоснулся губами к её губам. В тот миг я хотел слиться с ней, обладать ею, раствориться в ней и растворить её в себе. Я почувствовал дрожь и напряжение, но уже не от страха. Мои руки обвили её и притянули ко мне.

Много позже, когда мы уже утолили голод плоти, и мой разум взял контроль над телом, я задал вопрос.

— Зачем? У тебя же есть муж…

Её ладонь скользнула к моему лицу, и тонкие пальчики накрыли мои губы.

— Мой муж бесплоден. Есть болезни, после которых мужчина не может иметь детей. Он хочет ребёнка. Мы с ним говорили об этом. Он согласился с моим способом зачатия, но он не знает, от кого я понесу.

Чуть помолчав, она продолжила.

— Я прошу тебя молчать об этом. Я не хочу накладывать на тебя проклятие, чтобы не повредить ребёнку. Ведь он — наполовину ты.

Я дал слово и исполнил его. Она приходила ещё несколько раз, пока не поняла, что беременна. После этого наши встречи прекратились, оставив во мне тёплые воспоминания. Утром, после каждой нашей встречи, я принимал омовение всего тела, чтобы смыть с себя отпечаток её запаха. Я понимал, что наши встречи не правильны. Их быть не должно, гнал от себя мысли об этом. Но продолжал ждать этих встреч. Мы вместе пережили осаду. Потом наши пути разошлись. Больше я её не встречал. Двенадцать лет спустя, когда я проездом оказался в этих краях, мне сообщили, что она с семьёй переехала в другое место для жительства. Она стала полноценным магом, и её направили в одну из дальних крепостей, ближе к границе с демонами, исполнять свои обязанности.