Неженка

Я готовилась с детства. Изучала все о космолетах, военной иерархии, законах, космосе и других расах. Таскала все книжки у мальчишек, которым их охотно покупали, и читала ночи напролет, постепенно переходя к более тяжелой литературе. Могла бы запросто с закрытыми глазами разобрать стандартный космический корабль на автоматическом управлении, что ходил лишь по одной траектории. Могла бы абсолютно спокойно починить артиллерийский корабль класса “Малыш” и управлять им, обстреливая пиратов. Могла бы встать за штурвал “Алмаза” – поднять его в воздух, совершить полет и посадить, но…

Все мои знания были только теоретическими.

Проскочив через левые ворота, летное авто остановилось. Чуть дальше у пусковой арены, что представляла собой плоский восьмигранник со сдерживающими клешнями, толпился народ, окруженный чемоданами, коробками и сумками. На Малли, третью планету Тримиды, насколько мне было известно, частный космолет отправлялся только один раз в месяц, и этот полет был совсем не туристическим. На данный момент на корабль затаскивали груз – огромное количество ящиков беспрерывно подвозили к мостику. Затем на судно должны были ступить пассажиры, которые в основном отправлялись на третью планету навсегда.

Многие хотели сбежать с Земли и получить шанс на новую жизнь. Только удавалось это далеко не каждому. И не потому, что билет стоил дорого – я знала, большинство из этих людей отправляется бесплатно по программе переселения, – а потому, что брали туда лишь тех, кто может и готов работать, приносить пользу планете и ее жителям. В том числе коренным, о которых ходило множество нелепых слухов.

– Веролика, поторопись, – подгоняла меня мачеха.

Вытащив тяжеленный чемодан, она всучила его мне, в то время как отец уверенным шагом направлялся прямиком к мостику космолета. Поймав члена команды, он что-то размеренно ему говорил, вручая нехилую стопку купюр. Действо это происходило скрытно от других, но нам с мачехой все было прекрасно видно.

– Что, не терпится от меня избавиться? – проговорила я вслух.

– Не говори ерунды. Через два месяца ты вернешься. И я надеюсь, что вернешься поумневшей. Брак с модифированным – шанс и для тебя достойно прожить эту жизнь.

– Вот как? Вы действительно считаете, что проживаете свою жизнь достойно? Что достойного вы сделали в своей жизни? Защитили свой дом? Накормили голодных сирот? Отстояли права людей?

– Не смей говорить со мной в таком тоне! – взбеленилась мачеха.

– А иначе что? Отправите меня в закрытый колледж для трудной молодежи? Так вы уже.

Дернув чемодан, я отправилась к мостику сквозь цветную толпу, не дожидаясь Эстеры. Но вот так просто подняться на борт корабля мне не дали. Тот самый мужчина, которому имсит всучил стопку хрустящих купюр, остановил меня и забрал мой чемодан.

– Веролика Мерль? – уточнил он, пока я оборачивалась, чтобы взглянуть на свою “семью” в последний раз.

Очень сильно надеялась, что больше никогда их не увижу.

– Нет, – ответила я чисто из вредности.

– Смешная шутка, – произнес мужчина, утаскивая мой чемодан все глубже. – Идите за мной.

На космолет я взошла покорно. Ощущала и трепет, и волнение. Стоило лицам семейства Мерль скрыться из виду, как я тут же забыла о них, как о досадном недоразумении. Меня охватывал настоящий восторг. Сердце трепетало в груди, отдаваясь в животе щекоткой предвкушения.

Я впервые попала на настоящий космолет первого класса, а потому жадно осматривала каждый угол, все, что попадалось нам по пути. Вот бы хоть одним глазком заглянуть на мостик веркомандира. Все-таки картинки, пусть даже объемные, не давали полного представления о том, как все происходит по-настоящему.

– А можно я тут немного погуляю? – спросила, а сама задирала голову, чтобы понять, что сейчас происходит на втором и третьем уровне корабля.

– Не положено. Сейчас вы займете свою каюту, и до взлета вам оттуда выходить запрещено.

– Кем запрещено? – нахмурилась, чуть не врезавшись в шест, по которому команда быстро спускалась на первый уровень.

– Мной, – отрезал мужчина, поднимаясь по лестнице.

– А экскурсию после взлета не проведете? У вас ведь наверняка здесь есть что-нибудь интересное.

– Займите свою каюту, – настойчиво повторили мне, открывая сначала шлюз коридора, а потом и дверь, что вела в одноместную скромную комнату. – Это ваша ключ-карта. Не потеряйте.

Вложив мне в руку белый пластик, мой сопровождающий и не думал меня покидать. Ждал, пока я войду в каюту и затащу за собой чемодан. Наверняка на моем лице сейчас было отчетливо видно все мое неудовольствие от нового заключения, но спорить и качать права я не стала.

Вот дождусь, когда он уйдет, а потом устрою себе полноценную экскурсию.

Дверь закрылась, отрезая меня от общего коридора. Сев на узкую кровать, закрепленную на стене, я разгладила ладонями простое белое постельное белье. Каюта была настолько узкой, что сюда помещались лишь эта твердая кушетка, пробник стола, железный стул, вкрученный в пол, и узкий шкаф, в который даже мой чемодан не поместится. Прекрасно знала, что на космолете имелись и более комфортные каюты, но родитель, видимо, решил на мне сэкономить. Хоть бы я больше никогда с ним не встретилась.

Я абсолютно не жалела о том, что покидаю Землю. Мне не за что здесь было держаться: у меня не имелось хороших воспоминаний, не имелось друзей, которые встали бы за меня горой, не имелось ничего, что могло бы удержать меня от побега. Старая няня давно уволилась и нашла себе место спокойнее и прибыльнее, так что даже ей я была не нужна.

Единственное, что мне все же жаль было оставлять, – это подаренный мне мот. Если бы мне разрешили, я бы обязательно взяла его с собой, но отец был неумолим. Мне даже не разрешили взять вещи, в которых я чувствовала бы себя комфортно. На мне было короткое красное летнее платье – выбор мачехи, в чемодане же этих платьев имелся целый ворох.

Но кое-что служанки все же спрятали среди бесполезных тряпок, несмотря на страх быть застигнутыми Эстерой: мои ботинки, удобные штаны, футболку и кожаную куртку. Эти вещи я купила сама, как и новый ифон, безжалостно заложив в ломбард подаренный отцом кулон на цепочке. Этот кулон он подарил мне в тот день, когда впервые заговорил о моем замужестве и получил мое первое категоричное «нет».

Сердце стучало словно сумасшедшее, когда космолет взлетал. Казалось, что тряслось все вокруг, вибрировало, и эта вибрация проходила даже через меня. Сейчас, в этот самый миг, откреплялись клешни, позволяя кораблю воспарить над ними. В таком положении судно должно было подняться на определенную высоту. Эта высота зависела от класса космолета и его размеров.

Когда необходимая высота достигалась, нижние двигатели отключались, а задние синхронно включались. В этот же момент активировалось гравитационное поле, позволяющее тем, кто внутри, не воспарить в невесомости и не попадать при изменении наклона. Корабль же с этого мгновения мог лететь хоть задом наперед, хоть носом перпендикулярно Земле.

Раскрыв чемодан, я отыскала в нем свои вещи. В мешочек к ботинкам переложила куртку, футболку и штаны. Это единственное, что мне было по-настоящему нужно кроме документов, так что из каюты я выбиралась налегке.

Не собиралась мириться со своей судьбой. Будь на моем месте кто-то другой, у него не осталось бы выбора, кроме как прибыть на Малли, но у меня решение моей проблемы имелось. Странное, взбалмошное, необдуманное решение, но лучше так, чем покорно ждать своей участи.

Я собиралась выкрасть артиллерийский корабль “Малыш” и добраться на нем до Касио. Там у семейства Мерль имелся дом, где бы я могла скрыться на некоторое время. В идеале – до своего совершеннолетия, чтобы сразу поступить в космическую военную академию. Тут подождать-то осталось всего два месяца с небольшим.

Осторожно выглянув из каюты, я ступила в пустой коридор. Создавалось стойкое ощущение, что в этом крыле каюту занимала только я, тогда как все остальные пассажиры были размещены где-то в другом месте.