Страница 21 из 93
Мне нравится быть ёжиком — хороший тотемный зверь!
Девочка серьезно кивнула маме и отвесила мне глубокий, торжественный поклон:
— Спасибо за все, что ты для нас сделал, Ёжик!
Я сейчас заплачу! Вот оно — мое первое по-настоящему доброе дело (все сделанное для семьи — не считается!) в этом мире, а заодно — мощнейшее напоминание, что всё — не зря! С тех пор многое изменилось, но эта девочка для меня гораздо важнее других.
Поклонившись в ответ, покачал головой:
— Это тебе спасибо!
— За что? — Удивилась девочка.
— За то, что благодаря тебе я понял, для чего я здесь! — Благодарно улыбнулся я ей, залез в рюкзак и…
— Чебурашка!!! — Обрадовалась Таня, крепко обняла игрушку: — Спасибо, Ёжик!
— Совсем мне ребенка разбалуешь! — Подмигнула мне Люда.
— На то ты и мать, чтобы исправлять! — Подмигнул я ей в ответ.
— Зайдешь?
— Зайду!
И мы зашли.
— Вовремя ты, Адзуса и Цубаки как раз уснули, — Сказала Людмила, вешая мою куртку на крючок.
— А посмотреть можно? — Попросил я, сковыривая кроссовки.
— Конечно! — Улыбнулась она.
— Покажешь мне братьев? — Спросил я Танюшку.
— Покажу! — Радостно кивнула она.
По пути к лестнице с интересом осматривал дом — Людина рука чувствовалась везде и выражалась в вязаных салфеточках, горшках с цветами, мягких коврах и со вкусом подобранных цветах интерьера.
— Даже и не сказал бы, что вы только недавно заселились. Да еще и с детьми! И как ты все успеваешь? — Отвесил я комплимент хозяйке.
— Родители Онадэры помогают, — С улыбкой обернулась она, — Вот придут скоро, они все в магазин пошли. У нас сегодня семейный день!
— А у нас — семейный вечер! — Похвастался я.
— День рождения отмечать будете? — Спросила Люда и дернулась: — Ой, чего это я! Сейчас!
Она сбегала в гостиную и вынесла оттуда коллекционную лакшери-фигурку синего Гандама. Ржака!
— Спасибо! — С поклоном принял я подарок и отправил в рюкзак, достав взамен пищевой набор: — А я тут канал поставки советских продуктов наладил, это вам!
— Опята! — Аж зажмурилась от удовольствия Люда, и мы резко свернули на кухню, в которой тихонько бубнил стоящий на холодильнике небольшой телевизор.
Открыв баночку, женщина бросила мне шутливый упрек:
— Что ж ты пока я беременная была в СССР за грибами не съездил?
Прямо пальцами выловила гриб и с неземным блаженством на лице захрустела.
— Мама, руками едят только поросята! — Строго сделала ей замечание Таня.
— Эта так, — С улыбкой кивнула Люда и закрыла банку, спросив меня: — Ты голоден?
— Не-а! — Покачал я головой.
Тут в телеке пошла заставка новостей НХК, которая обильно демонстрировала мою рожу, а диктор обещал новеньких подробностей.
— Последнее время тебя много показывают! — Хихикнула Людмила и спросила: — Ты же добрый мальчик, зачем тебе эта драка?
— Потому что добро должно быть с кулаками! — Хохотнул я: — Придете за меня поболеть?
— Конечно! — Даже возмутилась она от такого вопроса: — А что тут еще есть? Укроп! А семена привез?
— Привез! — Улыбнулся я, достав пару пакетиков.
— Спасибо! — Обрадовалась Люда.
Тут на экране показали Джорджа Буша старшего. Заметив мой интерес, Люда сделала погромче, и мы услышали, как действующий президент США осуждает поведение Марки Марка и выражает уважение японскому народу в целом и нашему Императору в частности. Жесть! А не слишком ли велика честь? Кроме того, Джорджу, похоже, доложили, что большую часть лета я проведу на его территории, поэтому он пригласил меня поужинать в Белом доме в первых числах августа.
— Ты смотри как забегали! — Ехидно ощерилась Людмила.
Следом показали и бедолагу-Уолберга, который извинился перед моими соотечественниками, Императором, но не передо мной, чему я был очень рад — не хочу, чтобы бой сорвался.
Вздохнув, женщина уселась на стул, положила лицо на ладошки и с теплой улыбкой поведала, глядя на меня:
— Совсем ты важный стал! Смотри — целый президент американский извиняется!
Это ведь вполне можно считать извинениями.
— Смешно, да? — Хихикнул я.
— Забавно! — Хихикнула Люда и дернулась: — Ой, чего это я! Тебя покормить может?
— Да не, я сытый, ненадолго к вам зашел, с Таней познакомиться да на малышей посмотреть. Если сглаза не боитесь, конечно!
— Я — материалистка! — Фыркнула Людмила, и мы отправились смотреть на маленьких Сэки.
В комнату заходить не стали, посмотрели издалека — пусть спят, это же близнецы: проснется один, разбудит другого.
— Плохо выглядишь, Люд! — Сочувственно вздохнул я по пути обратно вниз: — Тебе бы няню, чтобы хотя бы высыпаться.
— Ерунда, — С улыбкой отмахнулась она: — Что эти няни понимают? Я же теперь
— Бабушка и дедушка — хорошие! — С улыбкой добавила Танюшка.
— Хорошо с ними ладишь? — Улыбнулся я ей в ответ.
— Да! Это они подарили мне этот сарафан и еще кучу всего! — Похвасталась девочка.
— Все нормально, Ёжик, правда! — Успокоила меня Люда: — Они хорошие люди, не переживай.
— Хорошо, когда у хороших людей все хорошо! — Покивал я: — А я в Японию Пенкина Сергея привез, знаете такого?
— Он маме моей нравился. Яркий такой, голосистый, — Печально вздохнула она.
— Будет электронщину петь.
Женщина задумалась и кивнула:
— Это ты хорошо придумал, он идеально подходит.
— Твое мнение для меня очень важно! — Ничуть не покривив душой, ответил я: — А Долину Ларису знаешь?
— Боюсь, что нет, — Развела руками женщина и перегородила мне дорогу к выходу: — Давай я тебя хоть чаем-то напою!
— Давай! — Хохотнул я.
Прошли на кухню, Люда выставила на стол самодельные печеньки, налила нам всем чаю и спросила:
— Совсем я замоталась. Как там, в СССР?
— Очковтирательство, бардак, очереди, дефицит, — Пожал я плечами: — Но хорошие люди все эти минусы перекрывают.
— И природа? — Подмигнула мне Люда.
— И природа! — Хохотнул я и добавил: — Все еще лучше целой кучи стран в плане социальной справедливости. Я в санатории жил, вместе с шахтерами и рабочими.
— А с кем еще тебе жить? — Улыбнулась Люда: — У номенклатурных козлов-то все своё: и санатории, и поликлиники, и магазины. Только народ им чужой!
— Переродились, — Вздохнул я.
— Именно! — Обрадовалась пониманию Людмила.
— А еще меня Примадонна кошмарить пытается! — Гоготнул я.
— Что? Пугачева?! — Вытаращилась Люда: — Я думала ее по твоей просьбе на День Победы рядом с тобой посадили — главная наша звезда же.