Страница 28 из 56
— Лучник был позади меня. Кедрик оттолкнул меня в сторону. Когда я подняла голову, стрела поразила его здесь, — я подношу дрожащую руку к месту, куда его ранили. — Ровно то место, где находилась моя голова. Если бы он не оттолкнул меня, стрела прошла бы через мою голову, — говорю я чёрствым тоном.
Король как будто собирается встать, но останавливается.
Несколько человек в комнате задыхаются от моих слов. Остальные не понимают смысла того, что я сейчас сказала.
— Полагаю, настоящей целью была я, — говорю я, чувство вины капает с каждого слова.
Теперь каждый в зале знает, что это была моя вина. Не в первый раз я желала, чтобы стрела достигла намеченной цели.
Мои слова опустошают зал. Никто не говорит, никто не двигается. Всем требуется пауза, чтобы переварить услышанное. Я была окружена плотным кольцом, и от этого у меня начинает сдавливать грудь. Я делаю частые вдохи.
— После того, как его ранили? — спрашивает Король, в его голосе злость.
Это та часть, которую я пересказываю с ужасом. Я зажмуриваю глаза и быстро говорю:
— Я помогла ему опуститься на землю. Я слышала удаляющиеся шаги. Должно быть, это был убийца, но я и не подумала пускаться в погоню. И я не знаю, почему он убежал. Я была так сосредоточена на Кедрике, что не соображала ясно. В конце концов, я запомнила только шаги.
Я делаю судорожный вдох, который сбивается на растущем коме в горле. Когда мой голос звучит, он хриплый.
— Я не знала, как помочь ему, мы были слишком далеко от дворца. Сомневаюсь, что он мог быть… — мой голос затихает на слове «спасён».
Я прочищаю горло и пробую снова.
— Я держала его руку пока…
Я не могу вынести это. Я встаю и шагаю отрывистыми шагами, сосредоточившись на ощущении удара ботинка о камень, пульсации в запястье. Я хватаюсь за ярость, которая, как я знаю, скрывается в ожидании. Она поднимается по моему зову и сдерживает слёзы, грозящие вот-вот пролиться. Я возвращаюсь на своё место, вновь обретая свой безжизненный голос.
— Прошло много часов, прежде чем Малир и Рон нашли нас.
Снова тишина. На долгое время. Пока Король, наконец, не прерывает её.
— Он сказал что-нибудь? Перед смертью? — его голос груб.
Одна слезинка сбегает от моей ярости и стекает по краю носа. Я киваю, но не могу говорить.
— Что? — спрашивает он, снова наклоняясь вперёд.
— Он сказал, — я стараюсь, но не могу выговорить слова. Я пробую ещё раз. — Он сказал: «Не плачь».
Слёзы льются по моему лицу, я отворачиваю голову в сторону, не в силах выполнить последнее желание Кедрика. Они стекают под вуалью на переднюю часть моей туники. Король машет человеку, который сидит рядом с ним, старому мужчине интеллигентного вида.
— Были ли ранее какие-то признаки того, что вы находились в опасности? — спрашивает мужчина глубоким голосом, который мне сразу же понравился.
Я начинаю говорить «Нет», но останавливаюсь, когда скрытые воспоминания всплывают на поверхность. Нахмурившись сквозь слёзы, я отвечаю:
— Несколькими днями ранее в лесу был слышен треск. Но я решила, что это упавшая ветка.
Я пытаюсь вспомнить место, в котором мы находились в тот день. Воспоминания слишком сильно поблекли, чтобы я была уверена. Я качаю головой.
— Я не знаю, был ли это лучник или нет.
Мужчина с седыми волосами кивает.
— Есть ли кто-то в Осолисе, кто мог стоять за намерением убить вас?
Я не отвечаю, время правды закончилось. Теперь мне нужно спасти свою шкуру.
Блейн спас меня одновременно ото лжи и проклятия.
— Её мать. Вы знаете, что я особенно хорошо воспринимаю отношения, Король Джован. Татум ненавидит её, — говорит он своим гнусавым голосом.
Я сжимаю зубы и кулаки от слов Блейна. Это лишает меня шанса убедить их оставить меня в живых, чтобы, в конечном счёте, они могли вернуть меня обратно в Осолис.
Все взгляды направлены на меня, в ожидании отрицания.
— Среди прочих, да, — говорю я ровным тоном.
— Ты веришь, что твоя мать могла бы убить тебя? — в итоге говорит Король.
Он смотрит на меня так, будто из моего лица проросло дерево. Вероятно, гадая, что со мной не так, если даже моя мать меня ненавидит.
— Татум — долбаная сука, — говорит Санджей.
Я ахаю от его выражений.
— Санджей, — назидательно говорю я, поворачиваясь и смотря на него.
— Ты знаешь, это правда, — оправдывается он.
— Ну… — я сдерживаю внезапный приступ смеха. — Тебе всё равно не стоит так выражаться.
В ответ он просто вскидывает брови.
— Сколько тебе лет, дитя, — снова говорит старик.
Я поворачиваюсь обратно.
— Я не дитя. Я пережила пять перемен и пять ротаций. Нет, теперь уже шесть перемен.
Мой день рождения наступил в какой-то момент в Оскале.
— Восемнадцать, — переводит Малир.
— Да, — говорю я.
Мои плечи подаются вперёд. Кажется, что мы провели тут часы. Этот разговор о Кедрике эмоционально выматывает, и я хочу, чтобы он закончился. Я не понимаю, какое отношение имеет мой возраст к решению вопроса о том, жить мне или умереть.
Король молчит, осматривая зал, не интересуясь нашей текущей темой. Интересно, о чём он думает.
— Я хотел бы получить от делегатов объяснение, почему Татума была взята в заложники, — говорит он.
Я вижу, как Блейн напрягается слева от меня, и я улыбаюсь злой ухмылкой, зная, что лучше его не жалеть.
— Я думал, что ц-целью был Принц, мой Король, — Блейн заикается.
Я закатываю глаза.
— Я думал, что в интересах Гласиума будет обладать рычагом давления на Осолис, на случай войны.
Я не могу упрекнуть его за это. Я могла бы сделать то же самое, в такой же ситуации.
— Ты не думал, что забрав её, вы обеспечите реакцию со стороны Осолиса? Учитывая, что вы были направлены на мирную миссию, я бы надеялся, чтобы эта мысль приходила тебе в голову, — Король говорит опасно мягким голосом, который я слышала прошлой ночью.
Во мне разгорается надежда.
— Да, мой Король, приходила. Но, поскольку её мать ненавидит её, я подумал, что это вряд ли перерастёт во что-то большее, — отвечает Блейн.
Ай.
— Даже если Татум ненавидит её, я уверен, что есть другие люди, которые будут настаивать на её возвращении. Возможно, другие члены семьи.
Вмешивается Малир:
— Её брат Оландон. И её очень любит народ Осолиса.
Я поворачиваюсь и смотрю на него. Меня?
— Гнев людей — хуже гнева правителя, — говорит Король.
Я снова слышу угрозу, замаскированную в его задумчивом тоне. Я могу сказать, что Блейн тоже её слышит, по тому, как он бледнеет и начинает лепетать.
— Я думал, её можно использовать в качестве выкупа.
Король встаёт, кулаками упираясь в стол.
— Будет ли мать, которая ненавидит её, платить за её возвращение?
— Мы можем пытками получить от неё информацию об их армиях и снабжении, — рассуждает Блейн.
Мои спутники, а также некоторые из окружения Короля возмущенно ропщут. Король поднимает руку. Все умолкают, а он начинает говорить:
— Цель создания делегации — поддержание мира с Осолисом и укрепление отношений между нашими мирами. В это очень верил мой брат, — он встаёт. — Вы все присутствовали во время подготовки к Осолису и часто слышали его страстные речи на эту тему, не так ли?
Я аплодирую инстинкту самосохранения Блейна, когда он не отвечает. Король начинает медленно прогуливаться вокруг внешней стороны стола по направлению к нему.
— Поэтому я удивлён, что ты случайно забыл об этом после его смерти, — непринужденно говорит он, продолжая идти. — Ты не только поставил под угрозу непрочный мир между нашими мирами, но и проявил неуважение к памяти моего брата своим необдуманным решением.
Король почти завершает круг. Он останавливается позади Блейна, который заметно дрожит.
— В довершении ко всему, ты проявил неуважение к нему, убедив остальных захватить кого-то, кого, судя по всему, он… любил. С твоим даром замечать отношения, как ты упоминал ранее, я бы подумал, что вряд ли ты упустил его растущие отношения с Татумой.