Страница 2 из 8
В душе я полностью соглашался с мнением профессора: я жил в великую эпоху реформ и открытости, и за сорок лет написал более пятидесяти сборников, которые вполне можно считать важным свидетельством хода истории. Годы жизни и время, не растраченные впустую, бесценны.
Мою приверженность и любовь к литературе в какой-то мере могут подтвердить устоявшиеся рабочие привычки, сформированные за эти десятилетия. В канун наступающего Праздника весны всё текло по накатанной колее.
Вечером 15 января 2020 года, приехав в Шанхай, я начал планировать интервью на следующий день. Потом я без конца носился по улицам и скоростным магистралям Шанхая и его пригородов. Крупные происшествия, случившиеся здесь в последние годы, привлекли всеобщее внимание, и мне захотелось за несколько предпраздничных дней провести ряд журналистских расследований и собрать материал для репортажей. Тогда никто, кроме жителей Уканя, и не думал принимать близко к сердцу «новую атипичную эпидемию» (впоследствии оказавшуюся даже более грозной, чем эпидемия атипичной пневмонии SARS): все занимались своими привычными делами. Позже, вспоминая об этом, я ощущал ужас от возможной близости «второго заболевшего», «третьего заболевшего»: они могли проходить совсем рядом, сидеть с тобой за одним столом и пить кофе или есть лапшу!
– Председатель Хэ, будет ли у вас возможность приехать к нам в Чжэцзян[2] и провести интервью до Праздника весны? – спросил меня по телефону коллега из Высшего народного суда провинции Чжэцзян. В этот же день, 18 января, во второй его половине я брал интервью в шанхайском районе Пу си.
– Сколько дней до Праздника весны вы еще будете работать? – уточнил я у собеседника, одновременно просчитывая, что после 19 числа у меня могут остаться три дня на интервью.
– Думаю, 23–24 числа уже не совсем удобно, ведь всем надо готовиться к празднику, а в ближайшие дни еще можно.
– Хорошо, завтра в первой половине дня я приеду в Ханчжоу[3].
Времени совсем в обрез. Что ж, я привык.
19 января перед отъездом из Шанхая по привычке я оставил багаж в гостинице в Пудуне[4], так как заранее купил билеты на экспресс в Пекин на утро 22 января.
Два дня подряд, 19 и 20 января, я «сражался» в Ханчжоу и в Цзиньхуа[5]: массированно, в стиле «ковровой бомбардировки», провел несколько бесед и собрал информацию в ключевых судебных инстанциях провинции Чжэцзян.
21 января в сопровождении заместителя главного судьи Высшего народного суда провинции Чжэцзян господина Вэя я целый день трудился в Нинбо[6], собирал информацию для репортажа. Этот день стал для меня особенно продуктивным, потому что правоприменение в Нинбо, где значительных успехов добились в решении так называемых неразрешимых тяжб[7] и проблем соблюдения морского права, находится на самом высоком уровне в стране. Сам председатель Верховного народного суда КНР господин Чжоу Цян особо это подчеркнул. Поскольку интервью сильно затянулось, я даже не поел как следует: посреди ужина в местной служебной столовой мне пришлось спешно встать и попрощаться.
– Всё действительно настолько срочно? – озабоченно спросил меня господин Вэй.
– Да. Завтра рано утром мне нужно уехать из Шанхая в Пекин – там послезавтра состоится Приветственное новогоднее заседание[8], которое ежегодно проводится в Доме народных собраний. Уже куплены билеты на восьмичасовой пекинский экспресс, и сегодня вечером мне как можно раньше нужно вернуться в Шанхай, – ответил я.
– Тогда не будем тратить время на церемонии. Водитель уже поел? Пусть он скорее отвезет председателя[9] Хэ обратно в Шанхай, – немедленно распорядился господин Вэй.
– Никаких проблем, сейчас поедем, – тут же откликнулся водитель, ужинавший в соседней комнате.
По дороге из Нинбо в Шанхай не миновать трансморского моста: до пригородов Шанхая можно доехать на машине только таким путем, и это занимает не менее трех часов.
Только потом мы узнали, что 21 января эпидемиологическая ситуация в Ухане уже была очень тяжелой, но в тот момент мы все находились в неведении и по-прежнему жили обычными предновогодними хлопотами. Если мы погружены в работу, то всегда ведем себя так. Только во второй половине дня, во время брифинга в Высшем народном суде Нинбо, зазвонил мой сотовый телефон, и я увидел сообщение от супруги в мессенджере WeChat: «В Пекине и Шанхае защитные маски уже в огромном дефиците, срочно попробуй перед отъездом купить в Нинбо хотя бы несколько штук».
«Не может быть, что всё настолько плохо», – усмехнулся я про себя.
Раз уж супруга отправила такое сообщение, нельзя было не реагировать на него, и, хотя я полностью был погружен в интервью, мне пришлось отложить ручку, тихонько показать сообщение одному из руководителей суда в Нинбо и со смущением спросить:
– Не знаю, правда это или нет. Как всё дошло до такого?
Он улыбнулся и ничего не ответил.
– Поможете мне купить несколько масок? – попросил я.
– Конечно!
Не прошло и пяти минут, как передо мной появились две маски.
– Так быстро! – Я был слегка удивлен.
– Принесли из моего кабинета, – ответил мне руководитель суда.
Взглянув на маски, я мысленно усмехнулся, но вслух ничего не сказал: они были синего цвета, матерчатые, совсем не медицинского назначения. Я подумал: «Видимо, в Нинбо никто не подозревает, что из внешнего мира к ним уже приближается лютый враг!»
Когда-то я пережил времена атипичной пневмонии, и бдительность прочно укоренилась в моем сердце. Все мои родные – потомки врачей, и, если бы опасность не была настолько серьезной, они не стали бы создавать панику и в приказном тоне требовать, чтобы я купил маски.
На обратном пути водитель, несмотря на моросящий дождь, ехал быстро, и в сумерках дорогу было плохо видно. За несколько дней непрерывных интервью в Чжэцзяне я переутомился, поэтому всю дорогу в Шанхай провел в полудреме. Поблагодарив по приезде водителя, я поспешил в свой гостиничный номер собирать вещи и готовиться к завтрашнему возвращению в Пекин.
Глава 2
Аварийное торможение, или Как я застрял в Шанхае
– Ни в коем случае не возвращайся! В Ухане случилась большая беда! Сейчас вся страна в опасности, не говоря уже о поездках на поезде и самолете – это еще опаснее! Риск заражения огромен! – так непрерывно убеждали меня по телефону супруга и друзья из Пекина.
– Неужели всё настолько страшно? – недоверчиво отвечал я. С головой погруженный в судебную тему я совершенно не интересовался событиями последних дней.
– Абсолютно. Информация проверенная. В Ухане разразилась эпидемия заразной болезни… Очень похожей на атипичную пневмонию того страшного года! 一услышал я от своих пекинских друзей. Они обладали определенным весом в обществе, так что эта информация скорее всего была надежной.
– Мы все пережили атипичную, чего нам бояться? – немного заважничал я. Семнадцать лет назад, когда в Пекине разразилась атипичная пневмония, я в первых рядах, вслед за руководителями Центрального правительства и Пекина, министром здравоохранения У И[10] и исполнявшим тогда обязанности мэра Пекина Ван Цишанем[11], «ходил на прорыв вражеских позиций». В период борьбы с болезнью, которую возглавили эти люди, я также делал репортажи из горячих точек и чего только не насмотрелся. – Да не боюсь я всего этого.
– Если тебе не страшно, то нам очень! Послушайся совета: не возвращайся, останься в Шанхае на несколько дней, посмотри по обстоятельствам, а потом уже решай! – Звонки из Пекина приобрели характер чуть ли не приказов. Именно они вынудили меня принять решение не возвращаться.
2
Чжэцзян – провинция в южной части КНР.
3
Город Ханчжоу – столица провинции Чжэцзян, самый южный город на судоходном Великом канале, который сооружен в древности и берет начало в Пекине. Город известен своим озером Сиху, которому с IX века поэты посвящали стихи, а художники – картины. У туристов пользуются популярностью лежащие на озере острова, куда можно приплыть на лодке, а также храмы, павильоны, сады и арочные мосты вокруг него.
4
Пудун, официальное название «Новый район Пудун» – новый район в Шанхае. Заложен в 1980-х годах на месте рисовых полей и за 15 лет превратился в финансовый и деловой центр всего Китая.
5
Цзиньхуа – город и городской округ в провинции Чжэцзян.
6
Нинбо – город субпровинциального значения, расположенный на северо-востоке провинции Чжэцзян. Исторически это большой торговый порт: с севера Нинбо омывается заливом Ханчжоу ван ь, с востока – Восточно-Китайским морем.
7
«Неразрешимая тяжба» – неологизм, появившийся в описании трудностей судебной практики в КНР примерно в последние десять лет. Так стали называть дела, для разрешения которых либо нет оснований в действующем законодательстве, либо отсутствуют прецеденты, либо закон или подзаконный акт есть, но осуществить или применить его по различным причинам невозможно. Это дела, возникающие в рамках гражданского права; причиной для тяжбы являются, как правило, конфликты на почве разделения экономических выгод. Такие дела накапливаются в судах, подрывают доверие к судебной системе и провоцируют рост напряжения в обществе.
8
Приветственное новогоднее заседание – праздничная конференция, которую проводят по случаю наступления Нового года для государственного и партийного актива.
9
Здесь используется традиционная форма вежливого официального обращения. Хэ Цзяньмин – заместитель председателя Союза писателей Китая, именно поэтому выбрана такая форма обращения.
10
У И (р. 1938 г.) – политический деятель КНР, занимала посты вице-мэра Пекина (1988–1991), министра внешнеэкономических связей и внешней торговли КНР (1993–1998), вице-премьера и министра здравоохранения КНР (2003–2008). В 2003 году возглавляла Штаб по борьбе с атипичной пневмонией. Единственная женщина – член Политбюро ЦК КПК. Деятельность У И на посту министра здравоохранения КНР в период распространения атипичной пневмонии в Юго-Восточной Азии была высоко оценена на Западе. В 2004 и 2005 годах журнал «Форбс» называл ее второй по влиятельности женщиной в мире.
11
Ван Цишань (р. 1948 г.) – государственный и партийный деятель КНР. В апреле 2003 года спешно вступил в должность исполняющего обязанности мэра Пекина в связи со вспышкой эпидемии атипичной пневмонии. Оставался в должности мэра Пекина с 2003 года по 2007 год. С 2018 года занимает пост заместителя председателя КНР.