Страница 3 из 4
– В восемь рядов танцуют при дворе.
Если это можно стерпеть,
то чего же стерпеть нельзя?!
В Доме Трёх убирали утварь после жертвоприношения
под пение гимна «Юн».
Учитель сказал:
– В гимне есть такие слова:
«Здесь помогают в служении предку князья,
Ныне Сын Неба и царь величав, величав»[22].
Разве это приемлемо для палат Дома Трёх?[23]
Учитель сказал:
– Если человек не проявляет человеколюбия,
то к чему ритуал?
Если человек не проявляет человеколюбия,
то к чему музыка?
Линь Фан[24] спросил об основах ритуала.
Учитель ответил:
– О, это вопрос вопросов!
При исполнении ритуала
умеренность важнее роскоши.
При погребении
чувство скорби важнее мелочей.
Учитель сказал:
– У И и Ди[25] имеются цари,
Но там при них не лучше,
чем было в Ся[26] без них.
Цзиши стал приносить жертвы Тай-горе (Тайшань).
Учитель, обращаясь к Жань Ю, спросил:
– И ты не смог удержать его?
Тот отвечал:
– Не смог.
Тогда Учитель произнёс:
– Вот незадача!
Неужто так выходит, что Тай-гора Линь Фана хуже?[27]
Учитель сказал:
– Благородный муж ни в чём не состязается,
но если приходится, то лишь в стрельбе из лука[28].
Он церемонно всех приветствует, когда входит в зал,
и пьёт чарку вина, когда выходит.
Его соперничество – быть благородным мужем.
Цзы Ся спросил:
– Что значат строки «Ши»:
«Чарующей улыбки красота
И ясный взгляд прекрасных глаз
Узором вспыхнули на белизне лица»[29]?
Учитель отвечал:
– Краски накладывают после грунтовки.
Цзы Ся воскликнул:
– И ритуал, знать, «после»?![30]
Учитель отвечал:
– Вот кто воскресил меня – ты, Шан (Цзы Ся)!
Теперь с тобою можно говорить о «Ши».
Учитель сказал:
– Я мог бы вынести суждение о ритуале Ся,
но недостаточно нашёл свидетельств в Ци.
Я мог бы вынести суждение о ритуале Инь,
но недостаточно нашёл свидетельств в Сун[31].
Причина в том, что мало мудрецов осталось и письмён.
Вот было б больше их, я всё бы разъяснил до мелочей.
Учитель сказал:
– При жертвоприношении-ди в Храме Предков,
начиная с момента возлияния вина,
я уже не хочу видеть, что там далее происходит.
Некто спросил о сути жертвоприношения-ди в Храме Предков.
Учитель сказал:
– Не знаю. А был бы тем, кто знает его суть,
управлял бы Поднебесной, как будто она вся вот здесь! —
и указал на свою ладонь.
Приносят жертвы предкам, словно они здесь как живые.
Приносят жертвы духам, словно они здесь как живые.
Учитель сказал:
– Если я не участвовал в жертвоприношении,
[а послал другого за себя][32],
значит, я и не совершал жертвоприношения.
Вансунь Цзя[33] спросил:
– Что означают слова:
«Чем преклоняться перед юго-западным углом,
не лучше ль преклоняться перед очагом?»[34]
Учитель ответил:
– Не так!
Кто провинится перед Небом,
ни там, ни там ему не будет места для моленья.
Учитель сказал:
– Династия Чжоу зрит пример в деяньях
двух предшествующих династий.
О, как благоухает она культурой!
Я следую за Чжоу.
Войдя в Великий Храм[35],
Учитель спрашивал обо всём происходящем.
Некто заметил:
– Да разве скажет кто, что сын цзоусца[36] знает ритуал?
Войдя в Великий Храм,
он спрашивает обо всём происходящем.
Учитель услышал и сказал:
– А это ритуал и есть.
Учитель сказал:
– В стрельбе из лука главное не в том, чтобы пробить мишень,
ведь силы людей не одинаковы.
Таково древнее Дао (Путь)[37].
Цзы Гун хотел прекратить впредь обряд
принесения в жертву барана
в день извещения о новолунии.
Учитель сказал:
– Сы (Цзы Гун)! Ты дорожишь тем бараном,
а я дорожу этим ритуалом.
Учитель сказал:
– Когда во всём по ритуалу служат государю,
люди считают это лестью.
Дин-гун[38] спросил:
– Каким образом государь управляет чиновниками,
а чиновники служат государю?
Учитель ответил:
– Государь управляет чиновниками посредством ритуала,
чиновники служат государю посредством преданности.
Учитель сказал:
– Песнь «Гуань цзюй»[39]
при исполнении в радостной тональности не развращает,
при исполнении в печальной тональности не ранит душу.
Ай-гун спросил у Цзай Во[40] об Алтаре Земли
(о деревьях, сажаемых вокруг Алтаря).
Цзай Во ответил:
– Государи Ся сажали сосну, иньцы – кипарис,
чжоусцы – каштан.
Затем добавил:
– И всё для того, чтобы народ дрожал от страха.
Учитель, услышав это, произнёс:
– За ныне (при Чжоу) совершённое не судим,
за прошлое (при Инь) не укоряем,
и за былое (при Ся) не виним.
Учитель сказал:
– Способности Гуань Чжуна[41] ничтожно малы.
Некто спросил:
– А, может, он был бережливым?
Учитель на это заметил:
– У Гуань Чжуна было «три приюта»[42],
а чиновники в делах службы были беспечны.
Как можно считать его бережливым?
Тот же некто опять спросил:
– Пусть так, но, может быть,
Гуань Чжун был сведущ в ритуале?
– Государь поставил перед воротами экран,
и Гуань Чжун тоже поставил перед воротами экран.
Государь для дружественной встречи с другими государями
имел постамент для пиршественных сосудов,
и Гуань Чжун тоже установил у себя постамент
для пиршественных сосудов.
Если Гуань Чжун знал ритуал,
то кто же тогда не знал ритуала?
Учитель, беседуя с наставником дворцовых музыкантов
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
22
Ши цзин, IV, II, 7. Перев. А.А. Штукина.
23
Дом Трёх – Старшие, Средние и Младшие семейства, делившие власть в царстве Лу. Своим замечанием Конфуций показывает, что Дом Трёх посягает на статус Сына Неба.
24
Линь Фан – уроженец царства Лу, собеседник Конфуция, даты жизни неизвестны.
25
И и Ди – северные варварские племена.
26
Ся – самоназвание китайцев, «…в Ся без них» – то есть «у нас без царей».
27
Тай-гора (Тайшань) – одна из пяти священных Великих Гор Древнего Китая. Принесение жертв Тай-горе было привилегией Сына Неба. Цзиши нарушил это установление. Жань Ю, служивший в доме Цзиши, пытался его отговорить, но неудачно. Линь Фан спрашивал Конфуция об основах ритуала (III, 4), хотел узнать его суть. А дух Тай-горы, по представлениям древних мудрецов, знал ритуал жертвоприношения. Поэтому Конфуций и задаёт свой риторический вопрос о Линь Фане и Тай-горе, предполагая, что рано или поздно Тай-гора отвергнет притязания Цзиши.
28
Стрельба из лука входила в состав шести искусств благородного мужа: этикет, музыка, письмо (каллиграфия), счёт (математика), стрельба из лука, управление боевой колесницей; играла роль важного политического мероприятия.
29
Ши цзин, I, V, 3. Третья строка в современном тексте «Ши цзина» отсутствует.
30
Образно и дословно: «ритуал – «дело второе», то есть вводится в действие после тщательной подготовки основы.
31
Ци и Сун – уделы, пожалованные У-ваном потомкам династий Ся и Инь. У-ван – первый правитель династии Чжоу, правил в 1027–1024 гг. до н. э.
32
Такую уместную вставку делает в своём переводе В. П. Васильев [Беседы и суждения Конфуция. М., 1999. С. 93].
33
Вансунь Цзя – влиятельный сановник при дворе князя Лин-гуна (царство Вэй, годы правления: 534–492 гг. до н. э.)
34
Юго-западный угол – почётное место дома, в нём совершается моленье ао; очаг – полезное место дома, в нём совершается моленье цзао. Вариант перевода: «Чем заискивать о почтении перед юго-западным углом, не лучше ли заискивать о пользе перед очагом?» Возможно, языком поговорки Вансунь Цзя намекает, что Конфуцию было бы выгоднее иметь дело с ним, могущественным сановником, а не искать покровительства князя, отдавшего бразды правления в руки своей молодой жены Наньцзы. По ответу Конфуция видно, что он расценил бы службу у Вансунь Цзя как провинность перед Небом и отказывается сотрудничать с Вансунь Цзя.
35
Великий Храм посвящён Чжоу-гуну, первому, кто положил начало генеалогии царей в царстве Лу.
36
Здесь Конфуций назван цзоусцем по названию местности Цзоу, которую его отец получил во владение за добросовестную службу.
37
Л. С. Переломов приводит пояснение к этому месту из: [Алексеев В. М. Китайская литература. М., 1978. С. 486]. «По древнейшему из комментаторов Мажуну, древний ритуал различал следующие пять степеней или, вернее, достоинств прекрасного стрелка: во-первых, его тихая ласковость вида и движений; во-вторых, выражение его лица и манера обращения; в-третьих, его умение прорвать кожу [в центре мишени – А. Л.]; в-четвёртых, его подпевание при стрельбе той музыке, которая играет; в-пятых, его танцевальные телодвижения, среди которых, в свою очередь, различалось шесть родов, квалифицируемых с большими подробностями. Вот эти-то достоинства, а не грубую силу грубых людей, являющихся на придворное состязание только для того, чтобы прорвать кожу мишени и ничего не смыслящих в утончённом ритуале благородного турнира, не говоря о предшествующем ему и последующем этикете, – эти-то достоинства и имеет в виду Конфуций».
38
Дин-гун (Сун), младший брат и наследник Чжао-гуна, правил (505–495 гг. до н. э.) в царстве Лу.
39
Песня «Гуань цзюй» («Брачная песня») открывает «Ши цзин».
Перевод В. П. Абраменко
40
Цзай Во (Цзай Юй, Юй, прозвище Цзы Во, 522–458 гг. до н. э.) – ученик Конфуция.
41
Гуань Чжун (Гуань, Гуань Иу, ум. в 645 г. до н. э.) – известный реформатор периода Чуньцю (770–476 гг. до н. э.) в царстве Ци, первый советник циского князя Хуань-гуна, содействовал утверждению его. Именем Гуань Чжуна назван трактат «Гуань-цзы» (сложился к III в. до н. э.), содержание которого послужило толчком для развития теории и практики легизма.
42
«Три приюта» – органы по взиманию и контролю налогов.