Страница 9 из 53
— Ульяна инстаграмм-модель и может помочь в продвижении рекламы.
Девушка хмыкнула, вальяжно присела на подлокотник кресла Тима, который тут же обнял ее за талию.
— Интересная идея, — задумалась. — Я уже думала об этом, но ни с кем не списывалась. Можно твои контакты?
— Конечно.
С рыжей мы сошлись на том, что до конца недели она со мной свяжется, чтобы обсудить детали. Я же записала свой номер телефона, адрес почты и аккаунт инсты в ее блокноте, не особо удивившись тому, что девушка взяла бразды правления в свои руки. Впрочем, можно ли ее винить? Я бы такому доброму-молодцу ошейник на шею повесила, а лучше бы в бункере заперла исключительно для себя родимой.
Кофе нам обошелся бесплатно, то есть за счет заведения. Не то чтобы я собиралась платить… Кто позвал — тот и платит, еще одно негласное правило Ульки Фроловой.
И пусть натурой я была стервозной, но с парнем у которого серьезные (повторяю: СЕРЬЕЗНЫЕ!) отношения крутить шашни не стану. Женский кодекс, солидарность, ну и волосы у меня на голове хоть и густые, но повыдергивать могут, поэтому свой елейный заигрывающий голосок переключила на дружелюбный.
Напряжение спало, внутренние змеи успокоились (а такие есть у каждой женщины, когда она чует добычу (мой случай) или когда опасность (случай Яны)), и мы просто болтали ни о чем и обо всем в частности.
За глупыми шутками и вкусным латте я не заметила, как прошла добрая половина часа. Но самое странное, пожалуй, было в том, что мое обычное желание свалить из тухляка на тусу, где музыка будет долбить по ушам, шоты литься рекой, а танцы будут непременно с пометкой 18+, не появилось. Мне было хорошо в этом тихом месте с незнакомыми людьми, почти приконченной чашкой латте и сказочным видом за окном, за которым снег укрывал город белым одеялом.
Все, кирдык! Старею..
Глава 6
Еще не переступив порог дома, я подобно заправскому шпиону прислушалась.
Пусто!
Первая мысль.
А где это он шляется?
Вторая.
Зайдя в квартиру, заглянула в комнату, в туалет, но так никого и не обнаружила. Синицы не было. Более того он так и не появился. Похоже, я отвоевала территорию, но почему же тогда я не испытывала ни толику чувств победителя. Ни тебе радости, ни ликования, даже улыбаться не хотелось! Может, оно и к лучшему… Морщины не появятся.
Хотя нет… появятся. Каждый раз, проходя мимо зеркала, я заставала свою хмурую физиономию. И что не так с этим Синицыным? Почему даже тот же фотогрифишка едва ли из штанов не выпрыгивал, напрашиваясь на «чай», а этот из дому сбежал. И куда только, спрашивается?
А потом дошло куда.… На трек! Воскресенье, как-никак. Сегодня в свет выходил «Счастливчик». Этого парня без тормозов мир имел счастье наблюдать всего пару раз в неделю. Преимущественно в выходные, когда вся молодежь собиралась на треке, пила, курила (не только сигареты), обжималась и отрывалась.
Меня уже звали, не то чтобы мне нужно было приглашение.… Но я все равно отказалась. У меня съемка в пять утра. И пусть я была безответственной задницей, но припереться с бодуна на съемку даже я себе не могла позволить.
Ну, почему именно завтра? Ненавижу понедельники.
С этой мыслью я и заснула, с этой же мыслью и проснулась в начало пятого утра. Несмотря на то что солнце еще не встало, зверюга настойчиво требовал еды.… Накормите его, и все тут. Махнув на того рукой, сперва поплелась в душ, где чертова птица караулила меня под дверью, вопя:
— Еда!
— Суп сварю! — в ответ гаркнула, открывая воду.
После душа, когда я стала походить на человека, а не зомби, сжалившись, все же потопала кормить стервятника.
Где, скажите мне на милость, шарился ее хозяин?
— Сам свалил, а я тут кормилицей подрабатывай, — проворчала, нарезая банан.
— Тебя никто не просил, — раздался голос Синицына, отчего я едва не отрезала себе палец, так дернулась. Интересно… Это я такая невнимательная или он такой бесшумный?
— Попробуй твою птицу не корми, она бы меня сожрала с говном, — не стесняясь сквернословить, шикнула.
Синицын на последнем слове поморщился. Он из тех, которые обычно читали лекции на тему: «Ты же девочка — не выражайся! Ты же девочка — не дерись!». Проповедник, в общем… Зуб даю, он и на пасху яйца красит. Надеюсь, не свои…
Дима приподнял брови, жестом руки меня позвал меня за собой, направляясь в мою комнату, подошел к клетке, открыл ее и Емеля тут как тут залетел и присосался к поилке, а еще я заметила, что у него полная тарелка зерен. Оу, вот значит как…
— Как гонка? — решила перевести тему.
Во-первых, извиняться я не то чтобы очень умела, а во-вторых он мужчина. Пусть первый!
— Выиграл, — как само собой разумеющееся, сказал.
И, пожалуй, у этой птички было основание так высоко летать. Вот уже как четвертый месяц, как только Синицын появился на треке, ему равных — не сыскать. Машину он вел четко, уверенно. В нем не было ненужного пафоса и излишнего драйва. Каждый поворот, каждое ускорение плавное, а не грубое и резкое. Заговаривал он ее что ли? Но факт оставался фактом, и тачка его слушалась.
— Поздравляю, — беря в руки тоналку, произнесла.
И ведь правда поздравляла! От чистого сердца! А Синица и тут насторожился, нахохлился, густые брови свел к переносице. Стало тотчас же неловко, словно все сказанные слова ранее встали между нами.
— Фролова…
— Ммм? — отозвалась, украдкой кинув на него взгляд в зеркало.
Ссоры для меня дело привычное. Яд сцедить, погавкать — хлебом меня не корми, сама знала, какая зараза. Все давно привыкли к моему паскудному характеру, поэтому перестали обращать внимание. Побеснуюсь-побеснуюсь и успокоюсь. Человеком я была отходчивым, пусть и крайне мстительным. Все ссоры сходили на нет. Просто забывались. А тут этот Синицын! Как комом в горле встал! Не найти ни слов, ни выражений.
— Я погорячился, в общем, — сказал, как отрезал. Не ныл, не мялся, не юлил, а мужественно признал свою вину. — Я не должен был так говорить о твоей бабушке и дедушке. Поэтому прошу у тебя прощения.
— Прощаю, — великодушно заявила.
Не надеялся же он, что я попрошу прощения в ответ? А нет.… Судя по поднятым бровям, еще как надеялся. Вот несмышленыш! До чего же глупенький… Я же Улька Фролова! Девушка! А девушке свойственно делать глупости.
Дернула плечами, мол, отстань, холера. Привязался.… Но он как стоял, так и остался стоять, точно грозная туча надо мной.
— Ну, что еще?
— Ничего не хочешь сказать?
— Эм… Доброе утро? — улыбнулась сконфуженно через зеркало.
Не заставит же он меня извиняться, в самом деле. Я и так признала свою вину, честно-честно! Ну, зачем об этом вслух говорить?
— Ты неисправима, — пробормотал, выходя из комнаты.
Вот же заноза! Пора вытащить ее из задницы, а то зудеть начинает!
— Ну ладно! Прости! Я не должна была врать! Но ты хотел меня выгнать на улицу, что мне оставалось делать?
— Просто попросить, — крикнул мне из кухни.
Попросить? Как попрошайка? Вот еще! Улька Фролова не просит! Захотят — сами предложат!
— И кстати, — заглянул он в комнату, жуя прямо из кастрюли. От этой картины у меня глаз дернулся. — Ты куда намылилась в такую рань?
Этот вопрос был для меня столь неожиданный, что подводка выпала из моих рук. Димка Синицын поинтересовался моими делами. Очуметь! Сказать или подразнить? Впрочем, о чем вопрос… Конечно, подразнить.
— По делам, — загадочно улыбнулась, игриво поведя плечиком.
— Понятно, — хмыкнул этот импотент и пошел себе дальше греметь кастрюлями.
Что за несносный тип? И не интересует его, по каким это «делам» я собралась? А может, по мальчикам? Вот уйду от него — будет знать! Хотя о чем это я? Он уйдет! Я отсюда ни ногой!
Рыкнув, подняла подводку и принялась дальше наводить марафет. Сильно краситься, не стала. Только стрелки и ресницы, без них никуда. Стрелочница я! Губы намазала обычной гигиенической помадой, чтобы увлажнить. Перед фотосессией должен был заехать визажист, он-то и наведет красоту.