Хранитель

ГЛАВА 4

Жан- Люк Пикард бросил попытки постичь прошлое Джима Кирка. У большинства карьер даже в Звездном Флоте были естественные приливы и отливы: молодое начало, упорный труд, повышение, разногласия, отставка, написание мемуаров, и наконец исчезновение. Но насколько мог сказать Пикард, Кирк трижды проходил через цикл, но ни разу не сталкивался с последней стадией; естественно если не говорить о Нексусе.

И все же Пикард знал, что такие экстраординарные достижения потребуют свою цену. Пикард знал, что все беспрецендентные награды, заработанные или полученные в дар его другу и коллеге, будут сбалансированы равным наказанием.

Слишком часто экстраординарный успех на любой арене стоил дружбы с оставленными позади. Неизбежно известность заканчивалась потерей уединенности. А что касалось тех странных совпадений и неожиданных синхронных ходов, которые по мнению Пикарда могли только отмечать удачу, даже эти благотворные знаки судьбы обычно приносили с собой семена неуверенности.

Несмотря на философию Пикарда о балансе в любой личной жизни, включая и его собственную, он не мог найти никакого разумного объяснения, никакого возможного космического случая, который мог бы объяснить трагедию, настигшую теперь его друга. Никто не заслуживал того, что случилось с Кирком. Но до тех пор пока Кирк не обратится к нему за помощью, Пикард чувствовал себя бессильным предложить ему утешение. Даже в этом случае он не был уверен, что сможет сделать это.

Меньше чем через полчаса после рождения уродливого ребенка Кирка, Тейлани поместили под особое наблюдение в палату интенсивной терапии клингонского медицинского центра. Сраженная потрясением или последствиям лечения антитоксином, жена Кирка потеряла сознание вскоре после рождения ребенка. Сам младенец впал в состояние безразличия и теперь лежал в собственной камере стазиса, пока лучшие врачи Звездного Флота прошлого и настоящего изучали его. Маккой, М'Бенга и сама Беверли Крашер с «Энтерпрайза» и ее коллеги добавили к клингонскому медицинскому оборудованию то, что мог обеспечить «Энтерпрайз».

Что касалось Кирка, то он сидел на другой стороне комнаты, где поспешно но неторопливо бригада врачей экстренно работала пытаясь спасти Тейлани. Что было нехарактерно, он был только пассивным свидетелем, словно просматривал какую-то бессмысленную голографическую реконструкцию случая, который ему был неинтересен. Пикард сидел рядом с ним подыскивая в уме хоть что-нибудь, что он мог сказать или сделать, чтобы хоть немного поддержать его.

Он начал с причин мучений Кирка. Жена Кирка была чрезвычайно больна. Его ребенок бросал вызов всей медицинской науке, которая не могла это ни объяснить ни исправить. Эти факты были очевидны. Но Пикард знал, что кроме этих фактов, составляющих реальную проблему, было нечто такое, что постороннему наблюдателю было весьма сложно если не невозможно понять. Между временем рождения и помещения под защиту стазиса, отец так и не дотронулся до своего ребенка, не взял его на руки. Особенно учытывая то, что мать могла умереть, изоляция ребенка от своего отца казалась бессердечной и душераздирающей. И все же никто не вынуждал Кирка к этому выбору. Это решение он принял сам.

Молчаливая борьба, которой очевидно теперь был занят Кирк, еще раз подтвердила то, что Пикард знал из личного опыта: из всех врагов, с которыми сталкиваешься в жизни, труднее всего бороться и одолевать самого себя.

– «Паули», – внезапно сказал Кирк.

– Прошу прощения? – Пикард был поражен внезапным решением Кирка заговорить, и тем что он решил заговорить первым.

– Это название научного корабля из Золотой Неоднородности. После того как мы спасли «Энтерпрайз» и остановили Тиберия. – Кирк посмотрел на Пикарда холодным отстраненным взглядом. – Я был на «Гейзенберге».

– Судне капитана Редиссон, – сказал Пикард, довольный тем, что Кирк наконец заговорил. Возможно теперь он сможет помочь другу. Кирк кивнул.

– Со Споком, Боунзом и Скотти. Но Тейлани… они забрали ее на «Паули». Они сказали, что у них на борту врач ромуланец.

– На корабле Звездного Флота? – спросил Пикард.

Насколько он знал, к настоящему времени единственным ромуланским персоналом, участвующим в заданиях по обмену с Звездным Флотом, были инженеры, привлеченные к технологиям маскировки или сингулярных двигателей. Кирк погрузился в размышления, проигнорировав его вопрос.

– Именно тогда Тейлани делали полный медицинский осмотр. Все было прекрасно. Они сказали, что ребенок здоров. Развитие нормальное.

– Джим, это было месяцы назад, – как можно мягче произнес Пикард. – Ребенок… возможно тогда ребенок был нормальным. Могло так много произойти.

Пикард почувствовал в глазах Кирка холод глубокого космоса. Пикард боялся, что в таком холоде может выжить только одна эмоция – ненависть.

– Они отравили ее, Жан-Люк.

Пикард понял.

– Проект Знак, – тихо сказал он.

– Кто знает что они сделали с моим… с моим ребенком.

Пикард не мог винить Кирка за то, что он чувствовал. Но как его друг, он преисполнился решимости увести Кирка с той дорожки, которую он выбрал. Генетическая структура ребенка пока была непостижима. Беверли сказала, что ни один из стандартных медицинских методов сканирования «Энтерпрайза» не мог найти в этом никакого смысла. Поэтому было чрезвычайно важно, чтобы Кирк не пришел к ложным выводам.

– Джим, вы не знаете, что кто-то мог сделать что-то с вашим ребенком. Дождитесь медицинского отчета. Мы должны понять, что…

– Мы ничего не должны, – перебил его Кирк. – Это моя жена. Мой… ребенок.

Пикард спокойно сидел на неудобном клингонском стуле. Он не стал спорить с Кирком. Не об этом.

– Я вам не враг, – сказал он. – И никогда им не был.

– Тогда не говорите мне, о чем я должен думать.

– Джим, все что я хочу, так это помочь вам, Тейлани и вашему ребенку.

Глаза Кирка уставились на компьютерный дисплей над главной дверью больничного отсека.

– Я знаю, – сказал он.

Пикард посмотрел на дисплей, задаваясь вопросом, что именно привлекло внимание Кирка. Все, что было написано на темном компьютерном экране ярко светящимися буквами – pIqaD, но он читал достаточно клингонских подлинников, чтобы понять, что надпись не содержала никакой информации о Тейлани, только общая корректировка оборудования и отсчет местного времени. Потом Пикард увидел, как Кирк потянулся в свои гражданские одежды, которые он носил, и вынул оттуда маленькое устройство. Он протянул его Пикарду.