Башня Крови

— Язва! Это даже близко не было похоже на печать. Не беси меня.

Ну отлично. Все уже знают, что три таких предупреждения и прилетит стрела, так что тот мой риск всё же не был пустым. Сегодня только Мозар умудрился выхватить сразу четыре предупреждения при первой же команде.

— Огонь!

Только пальцы свело. Эдак я сам доиграюсь до предупреждения. Не то чтобы моя старательность или идеальное выполнение спасёт меня от стрелы. Впереди целый день и ошибки я рано или поздно совершу. Например, позабуду сложить печать и стиснуть кулак или же Закий прикажет всадить в меня стрелу просто так. Но всё же... Обидно.

И вообще, что значит, познать суть? Как можно познать суть, следуя такому странному совету? Для чего мне представлять, что я леплю снежок? К чему Ирал, вообще, это ляпнул? Мне как бы, не шесть и даже не десять лет, чтобы так по-детски меня учить. Я справлялся с Покровом клинков, проявляя его суть и окружая себя сферой ледяных игл.

Конечно, в чём-то Ирал прав, лёд — это суть умений моего Дома, мне легче и привычней обращаться к холодным образам снега и льда, но ведь я сейчас занимаюсь другим, не так ли?

— Огонь!

Вот. Другим. Огнём. Техники внешних адептов не различаются от Дома к Дому, они едины для всех. Во всяком случае, что матушка использовала шар огня «агдже», что реольцы швырялись ими. Наверняка на высоких ступенях техник различия есть, но мне, честно говоря, до этих сложных техник нет никакого дела.

Мне нужно стать лучшим сначала за три месяца среди парней, затем ещё за три месяца стать сильным адептом, способным сравняться с Потрошителями и остальными.

А сейчас мне просто нужно швырнуть в учителя Закия сгусток огня.

И нечего представлять жар души в виде снежка. Ветер или там каменные шипы я тоже буду представлять в образе снега? Бред же.

Жар души — это жар души. Жар — это жар. Нечего вводить лишнюю сложность.

— Огонь!

Я вскинул руку, выкинул пальцы. Огонь — это огонь. Зачерпнул огня души, отправил его от сердца к ладони и выплеснул из себя тем же жарким огнём.

— Агдже!

Из моей ладони вырвался алый сгусток размером с половину кулака и рванул вперёд. Точно в просвет между деревьев, точно туда, где стоял Закий.

Мгновение я наслаждался потрясением на его лице, а затем он просто махнул рукой, и мой сгусток пламени отлетел в сторону и в землю. Ощущения были, словно Закий дубиной сбил его на лету как куропатку.

Миг и мы, словно табун лошадей, бухая сапогами, промчались мимо Закия, оставляя его позади.

Но он тут же нагнал нас, поравнялся со мной и протянул:

— Так-так-так. Что это сейчас было?

Даже бегущие впереди парни сбавляли шаг, оглядываясь на меня. Я же не мог стереть с лица довольную улыбку.

Ирал тоже оказался передо мной, на лету, двигаясь спиной вперёд, поклонился:

— Поздравляю с успехом, господин.

Через миг к нему присоединились и остальные тени. Именные. Безымянные так и скользили между деревьев, не собираясь поздравлять меня. Или не получив на это приказа от своих командиров?

Но сейчас меня больше интересовал Закий. Он легко бежал рядом со мной, на расстоянии двух шагов, не издавая при этом шума и размеренно дыша. Явно в этом не заслуга тренированного тела и сложенная в печать левая рука на это недвусмысленно намекает. Наши взгляды встретились, и он напоказ вздохнул:

— Это же не было случайностью, Наглый, верно? Ты и впрямь целился именно в меня, своего единственного и драгоценного учителя, да?

— Да, учитель. Я решил, что нужно не просто вскидывать руку, а действовать именно так, как придётся в сражении — сразу отыскивая цель. Кр... — я вовремя проглотил язык и поправился. — Лучника я не заметил, зато вы словно нарочно остановились на открытом месте. Это же было не просто так? Я же молодец, учитель?

Кто-то из парней сдавленно хрюкнул, явно сдерживая смех. Закий даже ухом не повёл, с улыбкой кивнул:

— Молодец, конечно, молодец, Наглый. Даже не помню, когда последний раз ученики Академии так быстро осваивали свою первую технику. Нужно глянуть, может, твоя мать была так хороша?

Мне что-то стало уже не так весело. Проклятый Закий. То он ничего обо мне не знает, то вдруг и про Кузню в курсе, и про то, что матушка тут училась. Такое ощущение, что Закию доставили моё жизнеописание. Нужно бы, чтобы тени его поискали. Так, глядишь, и найдут. Может, и я узнаю о себе и своей семье чего нового.

— А ты, мой хороший ученик, старайся и смотри, чтобы техника не сорвалась, чтобы кулак не забывал сжимать и чтобы тебе на весь день тренировки жара души хватило. А ещё используй технику так, чтобы не подпалить лес. Подсказать, кто будет его тушить?

Кажется, Фарт противно захихикал за спиной. Ну да, чем бы не развлечься, как не проблемами другого? Только тушить он будет рядом со мной, тупой дурак.

Закий снова скрылся в кустах, заорал оттуда:

— Ходу, ходу! Реольцы так и рыскают вокруг. Огонь!

Я выкинул руку, стараясь повторить свой успех.

— Агдже!

Вышло.

Ну и отлично.

А вот у кого-то позади предупреждения закончились, или же я исчерпал терпение учителя и он разъярился — щёлкнула тетива и тут же раздался крик.

— А-а-а!

Похоже, закончилось именно терпение, раз учитель Закий приказал положить стрелу не в голову, а ранить. Наверняка ещё и в ногу, чтобы нам пришлось тащить раненого. Вот же злопамятный тип, мы только-только начали круг, нам ещё бежать и...

— А-а-а! У меня кровь! У меня кровь хлещет!

Я сбился с шага оборачиваясь. Чего?

Я с ухмылкой глядел, как впереди хромает по коридору Верий. Если бы я достаточно сильно верил в Хранителей, то посчитал бы, что они услышали мои молитвы и наказали его. Да вот только я столько молил Хранителей о помощи со своей кровью, а они меня так и не услышали, так что я теперь вообще не верю, что они хотят хоть чем-то помогать тем, кто обращает к ним молитвы.

Да и не просил я их наказать Верия. Хотел бы, сам его проучил. И всё же, всё же — не могу отрицать, что мне приятно видеть, как тот, кто укорял меня в несправедливости ран и в том, что я не испытываю жутких ощущений от куска льда в груди, получил стрелу в бедро. А затем половину дня наслаждался нежуткими ощущениями от настоящей раны, то хромая и пытаясь бежать, то болтаясь на наших руках и слушая ругань парней, которые к вечеру уже рук не чуяли от его туши.

Позвал:

— Верий.

Он обернулся, ожёг меня взглядом. Я же спокойно распорядился:

— Давайте в купальню, смывайте грязь, застирывайтесь и отдыхать в башню. Я ненадолго отойду, но к тренировкам печатей вернусь.