Страница 13 из 91
Броня с грохотом столкнулась, и я вмазал стальным кулаком с пробойником по шейному суставу противника. Заскрежетали суставы, Герб смог поднять только одну руку, а я раз за разом бил, выводя доспех из строя и совершенно не жалея сил. И только накатившее чувство смертельной опасности заставило меня отскочить в сторону.
Не знаю даже, был Герб гением или психом. Но он ударил сам по себе десятком дисков, не сумев развеять их, а последнюю секунду. Я видел, как конструкты прогибают надежную резонансную броню. Кромсают почти сантиметровую кирасу, разрезая и выворачивая листы металла. Даже подложка из мягкой обивки вылезла наружу клочьями, словно из мягкой игрушки.
Но даже после всего этого буйства, он еще продолжал стоять. Поврежденный динамик на броне выдавал нечленораздельное бульканье и треск. Доспех противника превратился в искореженную груду металла, но Герб продолжал бой. Продолжал засыпать меня дисками, не собираясь сдаваться. Вот только больше он за мной не успевал.
Я назвал это рывком. Прыгаешь вправо, бьешь себя прессом слева и вот ты уже в двух-трех метрах от того места, где стоял секунду назад. Рывок — и меня отнесло в другую сторону, а диски неизменно падали за спиной, не в состоянии даже коснуться моей брони. Минуту я осваивал новый навык, а потом пошел в контратаку.
Рывок влево, уйти от серии дисков, разбить пробойником пресс, и вот я уже вплотную к врагу. Удар в сочленение, по суставам брони, по двигателю, управляющему контуру, отскочить. Новый раунд. Я обрушил на Герба град ударов, выводя из строя броню. Лишая его функциональности. Последовательно. Не подставляясь и не спеша. Надежно и с гарантией.
Рывок, уйти за спину врага, серия ударов по двигателю. Рывок, спереди — по управляющему контуру, там, где кристалл. Рывок, в голову и шею. Рывок…
Через минуту количество дисков сократилось до одного-двух в секунду. Через две минуты Геннадий остался стоять, но ни одного конструкта больше создать не мог. И когда до него вдруг дошло, что я стою на одном месте, а ничего не происходит, он дерганными движениями поковылял ко мне. Издавая при каждом шаге жуткий скрежет, с тучей искр, идущей от доспехов, он брел, словно зомби, оставляя после себя длинный след от волочащейся правой ноги.
— Ты проиграл. Сдавайся. Хватит. — проговорил я, когда до противника оставалось меньше двух метров. В ответ он сказ что-то нечленораздельное, но продолжил идти. И когда наконец добрался — замахнувшись ударил рукой. Я даже не подумал уклоняться. Слабый, кривой замах пришелся в грудную пластину, и не смог ее поцарапать. Это продолжалось минуту, а потом бормотание и бульканье герба превратилось в неразборчивое бормотание, и он рухнул на колени.
Вздохнув с облегчением, я посмотрел на запоздалую помощь, что все же пришла. Ну как, наверное, придёт, через пару минут. Когда резаком вскроют заклинившую дверь. Третий глаз молчал, а значит опасности мне больше не угрожало. Так что я, не выбираясь из своей брони, легко уронил замерший доспех Герба, и дернул за рычаг экстренного раскрытия. Не сработало, броню тоже заклинило, что не удивительно, учитывая количество повреждений, которые мне пришлось нанести, чтобы победить.
Тогда я наступил на затылок шлема, и двумя руками потянул на себя эвакуационную ручку, силой вскрывая броню. Спина доспеха со скрежетом поддалась, и я увидел окровавленную обивку.
— Эй, придурок, ты как? — выругавшись про себя спросил я, вынимая тело Герба, который начал мелко подрагивать. Уложив его на арену, я дернул ручку раскрытия брони и выскочил наружу. Только чтобы увидеть, как у парня начинают закатываться глаза, а сам он бьется в припадке с кровавой пеной, лезущей из рта.
— Не смей подыхать, придурок, иначе я тебя с того света достану! — рявкнул я, прижав голову и грудь парня, чтобы он еще больше не навредил себе, и одновременно рассматривая его меридианы. Там была жуткая каша, словно маньяк-трикотажник кривыми ножницами кромсал тканевую куклу, обрезая ей ниточки в случайных местах.
Срастить их, да даже половину — я не успевал даже физически, слишком обширные повреждения. А потому, наплевав на конечности и красоту сконцентрировался на жизненно важных органах. Мозг, легкие, сердце, почки, печень… даже на желудок и кишки сил и времени элементарно не оставалось, главное, чтобы сейчас он выжил.
Выжил и рассказал, какой урод с ним это сделал. Потому что даже самый фанатичный придурок, вроде Герба, не мог нанести себе такой урон. И я не мог. Ни одной сломанной кости у него не было. Зато очагов внутреннего кровотечения — сколько угодно, и мне приходилось заставлять ткани сжиматься, лишь бы остановить кровь.
— Отойдите! Ему нужна помощь! — выкрикнул новый зав медчастью, в числе первых бросившись в дверной проем.
— А ну пошел отсюда! — рявкнул я, только увидев у него на груди герб со змеей.
— Что, да ты с ума сошел мальчишка! — визгливо закричал врач. — Я доктор и спасу ему жизнь, а если ты будешь мне мешать…
— У него внутренне кровотечение. К счастью, жизни это не угрожает, и через пару часов он очнется. Строганов! — стоило мне поднять голову, как Василий оказался рядом, кивнув. — В имение его. Снять показания и взять анализы. То, что с ним произошло, не могло быть естественным процессом. И проверьте по камерам, где он был до утроенного боя. И с кем связывались судьи при принятии решения о переносе турнира.
— Понял, сделаем. — кивнул Строганов, отходя в сторону. — Стража! Носилки сюда! Быстро!
— Этого надо взять под стражу, чтобы не сбежал как предыдущий. — сказал я, показав на медика. — За покушение на жизнь аристократа.
— У вас нет никаких доказательств! — снова взвизгнул мужчина, попятившись. — Орден неприкасаем!
— Так ты не орден. — усмехнулся Василий. — А обвинение в покушении на наследника рода как раз подпадает в пункт о нарушении договора между боярскими родами и орденом. Теперь ты наш.
— Яд, это лекарство… лекарство. — пробормотал, отступая от окруживших его охранников врач, а потом быстро сунул себе что-то в рот, и почти сразу рухнул на пол, забившись в судорогах.
— Чертов фанатик. — поморщился Строганов, отходя от стихшего через минуту тела. — Он мертв.
— Туда ему и дорога. — выдохнул я, поднимаясь. — Но общего расследования это не отменяет. Если в этом замешен весь орден — нужно убедиться.