Зажги меня

В его голосе звучит недовольство и неловкость, но я уверяю, Робера, что всё в порядке, и даже тихо радуюсь в душе, что вся деловая часть моей поездки откладывается. Будет время прийти в себя. Да, обед и экскурсия по винодельне немного взбодрили меня, но я чувствовала, что ресурс энергии исчерпывается. Мне банально надо поспать.

В доме улыбчивая девушка, ранее подававшая нам обед, провожает меня в комнату на втором этаже. В ней светло и по-домашнему уютно, мягкая кровать манит меня, но я подхожу к окну, заворожённая мирным покачиванием полупрозрачных молочного цвета занавесок. Внизу раскинулся яблоневый сад. Он довольно большой. Кажется, Этьен что-то вещал про сидр.

Тратя следующий час на принятие ванны и облачение в лёгкое, не деловое платье, я блокирую мысли. Не хочется думать о Дэмиане или о работе, что-то анализировать, ругать себя или планировать завтрашний день; поэтому я выхожу на улицу и, найдя шезлонг под одним из деревьев, устраиваюсь на нём. Робер ведь сказал, что дом в полном моём распоряжении, верно?

В саду так легко дышится, а запах цветущих яблонь очаровывает.

Покачиваюсь, чувствуя приятную пустоту в голове и полную отрешённость, и смотрю на белый дом, на огромные облака, проплывающие мимо, на шатёр из зелёных листьев у себя над головой, между которыми просачиваются лучи предзакатного солнца.

Ветер лениво играет моими ещё слегка влажными волосами, и я постепенно погружаюсь в сон, убаюканная скрипом петель и дивными ароматами сада.

Глава 7-1

(говорят по-французски)

- Ну ты даёшь… Мог бы и поторопиться. Не скажу, что отец в восторге от твоего опоздания.

- Да так… Пришлось возвращаться в отель.

- И поэтому опоздал?

- Да… поэтому. А следующий рейс только через пять часов. Мне вообще повезло, что их несколько, так бы мог трястись в поезде, или ждать завтрашнего дня. Не знаю, что лучше.

- Отец всё-таки раздражён на тебя, но не показывает этого.

- А когда он не был на меня раздражён? С тех пор как я перебрался в Австралию, это его нормальное состояние.

- Если проявишь интерес к делам семьи, оно пройдёт. Но для этого придётся всё поменять, в том числе и образ жизни. И вернуться в отчий дом.

(ироничный смешок)

- Не знаю, готов ли я к таким переменам. Сомнительно. Впрочем, я вообще подумываю завтра вернуться в Брюссель и обыскать каждый чёртов уголок этого чёртова города.

- Зачем?

- Да так, потерял кое-что.

(кто-то присвистнул)

- Брюссель… Про иголку в стоге сена слышал?..

- Не такой уж он и огромный.

- Слушай, что-то ты выглядишь не очень. Тебе надо отдохнуть.

- Ну, спасибо, брат, умеешь поддержать. И вообще самолёты выматывают.

- Тогда приводи себя в порядок. У нас тут гостья. И весьма красивая. Ещё напугаешь её, вместо того, чтобы очаровать.

Глава 7-2

В момент выныривая из сна, я резко сажусь, не понимая, где я и как тут оказалась. Я слышу что-то вроде «hotel», «renter» (что несколько созвучно с итальянским, который я учила), а вот «fucking Brussel» звучит вполне понятно для моих ушей. И знаете, с этим определением я вполне могу согласиться.

Секундой позже я нахожу себя в пространстве и в настоящем. Ах, да, Франция, Амбуаз, гостеприимный дом месье Плу, дивный яблоневый сад. Будущий выгодный контракт, переговоры о котором начнутся завтра.

А так же Бельгия, мои ночные приключения и мужчина, уже ставший прошлым.

Тогда каким образом мне прислышалось: гостиница, вернуться и чёртов Брюссель?

Я тру глаза и ерошу волосы; широко зевая, – совсем неженственно – смущённо прикрываю рот рукой, как будто бы кто-то может меня увидеть. Солнце уже заваливается за горизонт и кроны деревьев, и на сад опускаются первые сумерки. Я вслушиваюсь в тишину – дом расположен идеально – в этом уголке спокойно, а суета и бесконечные посетители где-то там, у въезда во владения Плу. Впрочем, в это время поток гостей, наверняка, уже иссяк.

Кажется, я почти готова списать голоса в своей голове на слуховые галлюцинации, вызванные недосыпом, но дверь на опоясывающую всё здание веранду открывается и на улицу выходит Леон.

- Наша провинция усыпляет, не так ли? – кидает мне он, посмеиваясь, затем заглядывает обратно в дом и громко кричит: - Спускайся, у нас гости, как ты знаешь. Имей приличия, иди и познакомься. Не позорь славное имя моего брата.

Чтобы не смущать меня, он перешёл на английский, также специально для меня поясняет:

- Младший наш гуляка приехал. Наконец-то.

Кто-то, во-видимому, Этьен, окрикивает Леона, и тот, махнув мне рукой, убегает за дом, оставляя меня один на один с новым членом этого многочисленного семейства. Я приглаживаю волосы рукой и прочищаю горло, думая, остаться ли мне сидеть или встать, когда он появится.

Но когда на пороге возникает мужчина, вопрос отпадает сам собой; я вскакиваю и в шоке подношу руку к горлу.

Фигура в дверном проёме на секунду замирает. Кажется, я физически ощущаю, как с каждой секундой атмосфера накаляется всё больше и больше. Мы будто два врага приготовились к атаке.

Но никто не собирается воевать.

Кажется, с него первого сходит ступор. Он легко сбегает вниз с веранды и идёт в мою сторону, ступая по мягкой траве сада, приглушающей его шаги. Вопреки ожиданиям, он не бросается ко мне и не спешит выяснять, как я тут оказалась. Так же как и я не тороплюсь с расспросами. Если посудить по честности, мне скорее страшно. Ещё утром я думала, что мне так необходимо увидеть его, но теперь-то я понимаю, что мне просто хотелось всё переиграть. Но прошлое – не сценарий, пригодный для доработки. Жизнь такова, что приходится иметь дело исключительно с настоящим.

Внутри меня бушует настоящий ураган эмоций. Противоречия раздирают меня, мне хочется броситься к Дэмиану и обнять его, вжаться в его крепкое тело, провести ладонями по лицу и позволить пальцам затеряться в потрясающих мягких локонах его небрежной причёски. А ещё мне хочется схватить его и трясти, требуя ответа: куда он подевался, почему не вернулся и зачем позволил мне принять себя за работника чёртова «Бентли».

Кажется, я выпадаю из реальности на некоторое время, поэтому очнувшись, понимаю, что Дэмиан уже какое-то время говорит, пытаясь что-то донести до меня.

А я просто смотрю, изучаю каждую его чёрточку и не верю, что мы познакомились (да ещё как) лишь прошлой ночью. Теперь мне кажется, что это было миллион лет тому назад.

Как все французы, он активно жестикулирует. Хотя… разве много я общалась с французами? Может, это просто черта его характера. Чёрт, я же ничегошеньки о нём не знаю.

Но кое-что я осознаю вполне отчётливо.

- Ты… ты… ты… - словно заезженная пластинка, твержу я, - ты… ты говоришь по-английски!

- Seigneur Dieu! (авт. Боже мой!) – потрясённо восклицает он, а затем шепчет: - И это всё, что ты можешь мне сказать?..

О нет! Вернее… О, да! Мне есть, что сказать. И очень много. Но почему-то все здравые мысли мигом вылетают из головы. Будто немая, я открываю и закрываю рот. Первый шок уже прошёл. И теперь до меня постепенно доходит, что он наговорил.

…Звонок от отца. Что-то срочное… Ушёл, задержался, но вернулся. Не думал, что так всё серьёзно. Послать всё к чёрту. А вдруг. Пустой номер. И тебя нет. Обыскал половину отеля. Опоздал на самолёт. Чёртовы бельгийские таксисты. Долгие часы ожидания в аэропорту. Такое первый раз. Никуда не отпущу. Это что-то невообразимое. Как? Каким образом?..

Я прижимаю руки к своим горящим щекам, и поднимаю взгляд на Дэмиана. Он стоит, нахмурившись, будто ждёт вердикта. Всё могло бы быть так легко, начни мы с самого начала говорить на одном языке.

В моём голосе возникает непривычная нервная хрипотца, когда я, наконец, решаюсь и произношу:

- Скажи ещё раз… пожалуйста.

- Что сказать, Кристина?

- Хоть что-нибудь. У тебя прекрасный английский.