Страница 2 из 10
– Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи: я ль на свете всех милей из могущественных фей?
Зеркальная поверхность вмиг пошла рябью, отвечая мне каким-то рэперским гавканьем:
– Ты прекрасна – спору ноль. Если выпить алкоголь! Ну а если прямо: ты заноза, дама! Йо!
Я ошалело шагнула назад. Похоже, безликие совсем стыд потеряли – так изгаляться над магическими атрибутами! Надо будет отметить в дневнике наблюдений. Пригодится для отчета по практике.
Секретарша продолжала прыгать вокруг стола и ловить письма, срочность которых истекала, и те норовили вернуться к отправителям. Осторожно обойдя эту буйную женщину, я постучалась в директорскую дверь и с позволения вошла.
Профессор Аверардус стоял перед массивным дубовым столом, не отличающимся порядком от того, что творилось в его приемной, и активно жестикулировал, разговаривая с кем-то сидящим в кресле с высокой спинкой.
– О, Варвара Элияровна! – Всплеснул он руками, подзывая меня, чтобы представить моему наставнику. – Мы как раз о вас говорили!
Я обошла кресло, медленно повернулась и увидела сидящего в нем грубияна с шоколадными глазами. Его взгляд вновь упал на мою грудь, к которой я еще крепче прижала тетради.
– Кхм-кхм, – дала ему понять, что мое лицо несколько выше.
– Варварушка, это магистр Рейнфрид, – представил его профессор, а тот даже не удосужился оторваться от кресла. – Преподаватель картографии и магической минералогии. Вы же, милая моя, интересуетесь древними артефактами, заклинаниями и магической археологией. Значит, вам будет крайне интересно и, безусловно, полезно принять участие в экскурсии, на которую с минуты на минуту отправятся наши талантливые третьекурсники в сопровождении магистра Рейнфрида.
Вид этого магистра без слов говорил, что он впервые слышит об этой экскурсии. Что ж, если быть краткой, профессор Аверардус умел удивлять и выдумывать сложности для того, от кого хотел избавиться. Сейчас его целью была я. Никто в этом мире так не желал моего возвращения в Академию Защитной Магии, как профессор Аверардус.
– Какие заманчивые перспективы, – выдавила я из себя подобие улыбки и положила на стол свое направление. – Даже не знаю, как вас благодарить, профессор.
Он взмахнул двумя пальцами, и из-под свитков вылезло потрепанное перо. Обмакнув свой кончик в чернила, оставило на бумажке закорючку и вернулось в свое укромное гнездышко.
– Поздравляю, Варвара Элияровна! – Профессор обеими руками пожал мои пальцы. – Вы приняты на практику в Академию Безликих. Надеюсь, вам у нас понравится. Особенно под чутким руководством магистра Рейнфрида.
Тот не поленился даже встать и кивнуть мне с кривой улыбкой, больше обнажающей его необъяснимую неприязнь ко мне, нежели дружелюбие.
– Не буду вас задерживать! – Профессор указал нам на дверь и переключился на изучение первого попавшего под руку свитка. Без очков ему было невдомек, что страница перевернута вверх ногами.
– Прошу прощения, – обратился к нему магистр, – не напомните, что за экскурсия сегодня у третьекурсников?
– Так это ж… – растерялся профессор, глазами ища ответ в захламленном кабинете.
Вдруг что-то громыхнуло, и казалось, пол слегка содрогнулся. Но на лицах мужчин я не увидела и тени удивления. Похоже, неудачные опыты, способные сотрясти стены академии, здесь были в порядке вещей.
Профессор глянул на косо повисшую от тряски на стене картину пещеры и придумал:
– По подземному городу-лабиринту у Холма Грез. Вот вы такой молодой, магистр, а памяти совсем нет, – засмеялся он, несерьезно погрозив тому пальцем.
– Какое чудное место, – шире улыбнулся Рейнфрид, сверкнув острием белоснежных зубов, – для первого рабочего дня.
– Не переживайте, Варвара Элияровна у нас смелая девушка. Ей не страшны неразгаданные древние тайны, опасной паутиной которых опутаны катакомбы. Правда же, Варварушка?
Глядя на меня, профессор ждал моего отказа, но я была настроена решительно. Видела цель, не видела преград. Кроме того, у меня был личный интерес к этим пещерам.
– Правда же, – кивнула уверенно.
Улыбка профессора угасла. Тяжко вздохнув, он сказал магистру:
– Дамиан, подождите Варвару в приемной. Дам ей пару напутствующих советов.
Вальяжно обойдя меня, Рейнфрид, имя которому, как мне стало известно, Дамиан, покинул кабинет, оставив в воздухе шлейф своего ментолового одеколона.
Снова взяв меня за руку, профессор сжал ее и уже с теплотой произнес:
– Варенька, ну зачем тебе эта дыра? Наша академия пропадает. Мы – свидетели ее заката. АЗМ предлагает тебе хорошую должность. Получишь магистерскую, защитишь докторскую, будешь обучать магов из лучших семейств златородных.
– Здесь училась моя мама. Мне не довелось занять место на студенческой скамье, значит, я попытаю удачу в качестве преподавателя. И попрошу не ставить мне палки в колеса. Я прекрасно поняла, почему моим наставником назначен этот Дамиан Рейнфрид. Но он не справится с задачей и не отобьет у меня желание остаться здесь.
– Вижу, тебя не переспорить, – прискорбно добавил он.
– Все будет хорошо, – улыбнулась я и поцеловала его в щеку. – Вечером поделюсь впечатлениями.
Высвободив свою руку, я отправилась к ожидающему меня магистру. С ним предстояло не только познакомиться, но и как-то сработаться. Ведь от него зависело, чем закончится моя практика.
– Варенька, – окликнул меня профессор, едва я взялась за дверную ручку, – будь осторожна.
– Хорошо, папа.
Дамиан стоял в сторонке и, посмеиваясь, наблюдал за тем, как выдохшаяся секретарша сачком для бабочек ловит летающие по приемной конверты.
– Во дает!
– Смотрю, чужие неприятности доставляют вам массу удовольствия, магистр, – тонко подметила я, прикрывая дверь кабинета за своей спиной. – Это у вас комплексы, тянущиеся из глубокого детства? Или хроническое хамство?
Я носком туфли прижала к полу пытающийся юркнуть под юбку промеж моих ног конверт и надавила на него, пока он не издал жалобный писк.
– А у вас, кровожадность в крови? Или зверской расправе над письмами учат в академии для златородных? – иронично парировал он, коснувшись меня оценивающим взглядом.
– Ох, так вы из этих, завистников.
Я отпустила конверт, и тот послушно потопал к столу, перебирая уголками одного края, словно маленькими ножками. Прижала к груди тетради и удостоила магистра своим вниманием. Он снова посмотрел гораздо ниже моего лица.
– Да сколько можно?! – Я притопнула ногой от злости. – Я напишу на вас жалобу, если перестанете глазеть на мои… тетрадки!
– Сдались мне твои тетрадки, – нагло перешел он на «ты». – Впрочем, там всего лишь тетрадочки. Но по своему педагогическому опыту скажу, что если потрудиться, то можно наверстать объемы. Глядишь, и в папочки посчастливится их укомплектовать. Для поддержания, так сказать, порядка и формы.
– С моими тетрадками все в порядке! – ощетинилась я. – А вам не мешало бы уделить внимание своей склонности к… носителям определенной информации. Небольшое психическое отклонение налицо.
– Не льсти себе, златородная, в твоих черновиках нет никакой определенной информации. Это же так – наброски.
– Откуда тебе знать, безликий, – в ответ перешла я на «ты», – как выглядят эти наброски? Они вообще еще никем не тронуты!
– Значит, я буду первым, – сверкнул он белозубой ухмылкой.
Я набрала воздуха в легкие, но его бесцеремонность начисто лишила меня умения орудовать словами.
Мы оба поняли, что в приемной слишком тихо, и огляделись. Все конверты зависли в воздухе, таращась на нас сургучовыми печатями. Очки секретарши сползли на кончик ее носа. А застывшие в дверях первокурсницы уронили челюсти принесенных сюда черепов.
Да уж, главное – не опозориться в первый день!
– Я пишу статьи об академии, – поспешила оправдаться я. – Магистр Рейнфрид любезно предложил мне изучить их и…
– …отрецензировать, – подобрал он подходящее слово, выговаривая его с особым наслаждением.