Наследница чужой жизни

– Отведи меня к лечащему врачу, – спокойно сказала Алла.

– Это ещё зачем? – Настя вскинула голову.

– Надеюсь, ты не против, если мы переведём Стасика в отдельную палату – елейным издевающимся голоском спросила Алла, разминая шею. – Если ты его так любишь, почему сама этого не сделала?

Настя смутилась.

– Да ты знаешь, сколько стоит отдельная палата?

– Не дороже денег, которых, судя по всему, у тебя нет. Я могу себе это позволить.

Настя качнула головой, изо всех сил, сдерживаясь, чтобы не сорваться. Да что такие, как ты, знают о деньгах?!

– Ну что ж?! – подвела резюме Алла. – Пока я узнаю на счёт отдельной палаты, у тебя будет время привести себя в порядок, а потом я готова ответить на твои вопросы, если ты ответишь на мои.

Алла повернулась и сделала несколько шажков по коридору. Обернулась. Смерила Настю взглядом. Теперь она вспомнила: Стас говорил про девушку – фотомодель, на которой собирался жениться. Приехала откуда-то из провинции. Да только Джульетта разрушила все планы. И правильно сделала. Эта провинциалка с больными нервами Стасику не подходит.

– Жди меня на улице! – приказала Алла.

Пожилой мужчина что-то правил в компьютере и на Аллу едва взглянул.

– Присаживайтесь!

Алла села, закинув ногу за ногу. Она так и не придумала, как повести разговор и решила действовать по ходу. История с Настей не испугала её, а, скорее выбила из колеи.

Наконец его врачебная милость повернулась к ней.

– Слушаю вас.

Алла, представившись, как родственница Стаса, сказала, что хотела бы перевести его в отдельную палату.

– Но в нашей больнице нет отдельных палат. Есть только двухместные.

– Подойдёт, – обрадовалась Алла. – Но я должна быть уверена, что он будет один.

Врач посмотрел на неё. Глаза у него были усталые и какие-то потухшие.

– Вы хотите, чтобы он был совсем один? Если он очнётся от комы, а это может произойти, рядом никого не окажется. У меня не так много персонала, чтобы кто-то присутствовал рядом с ним постоянно.

– Это не важно. Он … справится, я уверена. Я часто буду его навещать.

– Отлично. С больными в коме важно, чтобы кто-то разговаривал. Не знаю почему, но тех больных, которых навещают родственники, приходят в себя чаще.

– Я сожалею, что меня не было в Москве, – Алла опустила ресницы. – Но теперь всё будет по-другому. Держите меня в курсе, что происходит.

– Можно ваш телефон?

Алла продиктовала номер. Заплатила наличными за палату. Договорилась, что ей сообщат, когда состоится перевод Стаса и вышла. В коридоре остановилась, подумав, не заглянуть ли ещё раз к Стасу, но передумала. Тело, оставленное душой, выглядит слишком жалким, а ей хотелось запомнить Стаса сильным. Зайдёт, когда его переведут.

Настя ходила по дорожкам, ожидая её. Видимо, замёрзла, точёный носик покраснел, щёки порозовели.

– Не знаешь какую-нибудь кафешку, где можно выпить чаю? – спросила Алла, натягивая перчатки.

– Сейчас погуглю, – Настя достала телефон.

Алла вздохнула. Удивительный цифровой мир. В её время она подошла бы и спросила у проходящих людей. Неужели охота пальцы морозить и зрение напрягать? Эта зависимость от телефона уж очень Алле не нравилась.

– Вон там, за углом, есть финальная.

– Отлично, веди.

До кафе добрались молча. Настя даже не спросила, удалось ли ей перевести Стаса в отдельную палату.

– Выпьем по бокалу вина с хинкалями? За такое близкое знакомство, – предложила Алла и в ответ на вскинувшийся взгляд Насти, – успокоила: – Я заплачу.

Настя чувствовала себя такой уставшей и голодной после съёмок, что не могла отказаться от вина. Знала, что Васюков, унюхав, что от неё пахнет спиртным, устроит скандал, но сегодня её это не волновало. Её выходка испугала её саму. Кажется, она слетает с катушек. А эта уверенная сестрица готова, несмотря на её выходку, готова угостить. Если ей некуда тратить деньги, пусть платит. А она лучше матери пошлёт лишнюю тысячу.

Официант, поставивший перед каждой по бокалу, удалился.

– Ну что, за знакомство? – Алла подняла бокал.

– Я бы тебя лучше вовсе не видела.

– Я бы тебя тоже, – в тон ей ответила Алла, потирая шею. В туалете увидела, что на шее у неё пятна от пальцев провинциалочки, как она про себя назвала Настю. – Если тебе интересно, я договорилась о переводе Стаса в отдельную палату.

Настя, отпивая по глоточку, смотрела на Аллу в упор.

– Вот ведь всё у меня в жизни было хорошо. Мы заявление подали, я платье выбирала. А потом появилась ты. И всё разрушила.

Алла смотрела на неё. Вот сколько таких красоток, готовых на всё, приезжают в Москву. Да чтоб вас. Алла никакой жалости к Насте не испытывала. Было интересно, что с ней произошло. И она ещё не решила, как себя вести.

Первой мыслью было сказать, что это не она всё разрушила. Но что это даст?! Насте с её психикой никак нельзя доверять. И в то же время она понимала её, сама была такой же брошенной. Провинциалку надо аккуратно изолировать от Стаса.

Настя, тем временем, допила вино. Сощурилась. Ох, скандал бы не устроила. Алла подозвала официанта. Тот подлил Насте вина.

– Послушай, – начала Алла. – Какая разница, кто я. Мне бы не хотелось говорить на эту тему. Да ты и не поверишь. Тебе надо свою жизнь устраивать. Неизвестно, когда Стас из комы выйдет, а тебе жить надо.

– Я уже устроила. – фыркнула Настя. – Домой бы ноги не шли. – Она яростно сдёрнула резинку с волос в знак протеста. – Такой козёл только во сне может присниться, а я с ним живу. Не могу и квартиру оплачивать, и семью содержать.

Алла смотрела на роскошные волосы девушки. Гладкие чёрные. Ну просто на зависть. Она, вообще, была удивительно красива сейчас. Настоящая колдунья.

– А ты другого найди, – легко сказала Алла.

– А, может, я Стаса люблю? – Настя наклонилась вперёд.

– Не верю, – улыбнулась Алла, отсалютовавшая бокалом и отпивая малюсенький глоток.

– Это ещё почему? Ты же вот его тоже любишь. Вон как к нему кинулась сегодня. Стасик! Стасик!

– Это не то, что ты думаешь. Я никогда никого в коме не видела. Помню его живым, весёлым. А ты сразу и подумала.

Принесли хинкали и два соуса. Настя выбрала белый, Алла красный. Разговор подзастрял, поскольку обе были очень голодные, а потом потёк, словно ручеёк. Пьяная Настя выложила Алисе даже ту странную историю о том, как Стасу на голову свалился с полки бронзовый подсвечник, а она по неосторожности взяла его в руки и на нём остались её отпечатки. И она до сих пор понять не может, как он мог с этой полки сам свалиться.

Так вот как оно бывает, когда нужно тело покинуть, думала Алла. Впрочем, у неё другой план, реальный и нереальный в то же время.

– Слушай, а тебе этот следователь совсем противен? – спросила Алла.

– Ненавижу его! Он меня сломал, сука такая. Умеют эти следователи человека доконать. Если бы знала, какой я была? – Настя мечтательно вздохнула. – Короткие юбочки, обтягивающие джинсы, каблуки. Стасу нравилось, как я одевалась.

– Слушай, да хватит уже о нём, – прервала Алла, пытаясь не выразить своё раздражение. – Забудь! Тебе о себе надо думать!

– Эх, если бы у меня деньги были. Он мне даже не разрешает в рекламе сниматься. Только лицо. А бельё нельзя, обнажёнку нельзя. Ну и зарабатываю в три раза меньше, только и хватает маме послать.

– Деньги говоришь? – Алла задумалась. Вот для неё деньги не проблема, особенно, если она собралась это тело оставить.

– Я могу тебе помочь в обмен на одно обещание. И поверь мне, для тебя так будет лучше. Я сниму тебе квартиру на полгода. Ты туда переедешь и начнёшь новую жизнь. И – Алла подняла палец с длинным ногтем! – ты забудешь думать про Стаса и перестанешь таскаться к нему в больницу. Он для тебя умер!

– Ты всё-таки она! – пьяно хихикнула Настя. – Ты меня боишься, хотя ты и крутая.

– Я призрак, Настя, который должен скоро исчезнуть.

– Что? Какой призрак?! – взгляд Насти сфокусировался на Алле.