Страница 40 из 111
- Мы и останемся друзьями, - сказала Евгения, чувствуя, как подступают слёзы, как ей хочется сесть к нему ближе, дать ему руку, которую она не позволила ему взять. Рассказать о Григории.
Пусть бы он утешил её так же, как тогда, когда она потеряла сводного брата. Только он нашёл бы хоть одно слово, но правильное.
Нет, она не может. Ради Григория, которому уже пообещала. Она нужна ему. Быть кому-то нужным было главным для Евгении. Нужно благодарить жизнь хотя бы за то, что она испытало это всепоглощающее чувство к Александру. Если они останутся друзьями, она не испытает боли, когда он влюбится в другую. Только бы это не оказалась эта Лиза. Впрочем, не ей судить. Только бы он был счастлив.
- Мне нужно идти, - Евгения почти бегом понеслась в свой закуток. Бросилась на узкую койку, которую они делили с Наташей, зарылась в подушку и почувствовала, как по лицу потекли горячие слёзы.
Глава 21
Увидев издали фигуры барона и баронессы, Алиса села прямее и поправила шляпку. Жаль, что все хорошее быстро заканчивается. Но падение стоило того, чтобы подобная романтическая прогулка состоялась.
Пётр бережно опустил её на землю.
− Благодарю Вас, − Алиса, послав Петру нежный взгляд, направилась к родителям.
Отец тут же заключил её в объятия.
− Девочка моя, мы так волновались. Кора вернулась домой без тебя. Я решил ехать, а твоя мама удержала меня. Сказала, что когда ты с бароном, с тобой не может произойти ничего плохого.
− Благодарю за доверие, − Пётр склонил голову. – Но в этом есть моя вина. Я не успел остановить Лизу, и она …
− О, не наговаривайте на себя, Пётр, − прервала его Алиса. − Вы хотели остановить меня, но я увлеклась. Было так чудесно скакать на Коре снова. Почувствовать себя здоровой. Я так люблю верховые прогулки.
Алиса улыбнулась, наслаждаясь всеобщим вниманием. Баронесса потрепала её по щеке.
− Дорогая, ты ведёшь себя, как ребёнок.
− В Лизе столько жизни, − вступился за неё барон.
− Ну раз всё обошлось, − сказала баронесса, − думаю, барон Павлищев составит нам компанию выпить чаю.
− Буду рад, − его взгляд метнулся к Алисе, и она слегка кивнула, подумав, что с удовольствием выпила бы чаю с ним наедине.
Как только вошли в дом, баронесса что-то шепнула мужу и увела Алису к окну.
− Дорогая, надеюсь, Пётр вёл себя прилично и не воспользовался твоей слабостью?
− О нет, барон вёл себя так, словно Вы, маменька, присутствовали при нашей прогулке. Он очень благороден.
Слишком благороден, подумала Алиса, вспоминая охваченное страстью лицо Петра, склонённое над ней.
− Лиза, если Пётр снова попросит твоей руки, тебе придётся принять его. Вы ехали на одной лошади слишком близко друг к другу. Боюсь, после этого происшествия он может счесть тебя легкомысленной. К тому же вас могли видеть соседи. − Баронесса улыбнулась. Казалась, она очень довольна таким исходом.
Алиса воззрилась на баронессу.
− Но, маменька, нельзя же выходить замуж только из-за того, что мы прокатились на одной лошади?!
− Нужно было идти пешком, дорогая, − пожала плечами баронесса. – Неприлично так поступать.
− Но я не очень хорошо себя чувствовала после падения и это было далеко от дома.
− Не понимаю причины твоего упрямства. Я вижу, Пётр тебе нравится.
Вот я попала, подумала Алиса. Подумаешь, прокатились на одной лошади?! Ладно, может быть, обойдётся.
− Пойду, приведу себя в порядок, − сказала Алиса, желая остаться хоть ненадолго одна.
− Пришлю к тебе горничную. твои волосы очень растрёпаны. И тебе нужно переодеться. Надень розовое, оно тебе к лицу.
В гостиной появились Пётр и барон. Алисе показалось, что барон выглядел смущённым. Неужели папенька тоже сделал ему выговор, что они сидели на одной лошади слишком близко. Можно подумать, что на спине у лошади очень много места.
Алиса ускользнула вверх по лестнице. Может быть, пока она будет отсутствовать, у этих троих появится новая тема для разговора.
Алиса остановилась перед зеркалом. Маменька была совершенно права: дурацкие кудряшки растрепались и опять жили своей жизнью, хотя утром были тщательно заколоты.
Алиса подкинула шляпку к потолку, поймала её и засмеялась. Никакого розового платья она не наденет. Пусть баронесса даже не мечтает. Алиса терпеть не может розовый цвет.
Когда Алиса спускалась в гостиную, голоса за столом звучали оживлённо, но при её присутствии все замолчали. Пётр встал, чтобы помочь ей сесть и так и остался стоять напротив, не сводя с неё глаз.
Барон кашлянул. Баронесса взглянула на голубое платье, которое надела Алиса, и нахмурилась.
− Что случилось? – не выдержала Алиса. – Почему вы все замолчали?
− Лиза, я осмелился… Вы имеете полное право опять отказать мне. Прошло так мало времени. Я готов ждать…
− Пётр, да что такое с Вами?! Не волнуйтесь так! Мы уверены: Лиза примет Ваше предложение, – улыбнулась баронесса, послав Алисе взгляд, не предвещающий ничего хорошего в случае отказа.
Алиса перевела взгляд на Петра, и он, обежав вокруг стола, опустился перед ней на колени.
− Милая Лиза, будьте моей женой, − хрипло сказал он, взяв её за руку. – Я сделаю всё, чтобы Вы были счастливы.
Их глаза были на одном уровне, Алиса не знала, сколько прошло времени, пока они так смотрели друг на друга. Она пришла в себя, когда услышала деликатное покашливание папеньки и, сама не ожидая от себя, чётко произнесла:
− Я согласна.
Пётр припал горячими губами к её руке, маменька произнесла: «Слава Богу».
Пётр отпустил её руку, поднялся с колен. В глазах у него стояли слёзы.
− Благодарю за честь! – он поцеловал руку у баронессы, поклонился барону.
Алисе казалось, что она играет какую-ту роль с неожиданным финалом, и сейчас упадёт занавес.
Барон взялся за колокольчик.
− Предлагаю по такому счастливому поводу выпить шампанского! – заявил он.
Пётр, красный от смущения, опустился на стул напротив Лизы.
Алиса слушала, как все трое обсуждают подробности. Маменька заявила, что свадьба будет не раньше осени, иначе они не успеют подготовить приданое.
Алиса, ошарашенная от случившегося, не заметила, как почти залпом выпила бокал шампанского и не участвовала в общем разговоре.
Только оставшись одна у себя в комнате, Алиса поняла, что выбора у неё не было. Опустила глаза вниз: на безымянном пальце правой руки, где скоро должно красоваться обручальное кольцо, выступила алая капелька крови.
Да что это такое? Какой-то знак? Она раздражённо слизнула капельку крови и загадала: если капелька появится снова, значит, ей не нужно выходить замуж за Петра. Для верности подождала, не сводя глаз с пальца. Крови больше не появлялось, шрам вокруг пальца снова был еле заметен.
Может, показалось? Перенервничала. Не каждый день предложения делают.
Ладно. Спросим ещё раз.
Алиса подняла глаза вверх.
− Мне нельзя выходить за барона Павлищева?
Ой! На этот раз Алиса почувствовала, словно её укололи булавкой. Даже не опуская глаз, знала, что капля крови появилась снова. Раздражённо вытерла её платком.
Если нельзя этого делать, скажите это маменьке и папеньке! – сердито заявила она, глядя на потолок.
Не успела Алиса прийти в себя, как горничная маменьки – Наталия – которой приходилось выполнять все обязанности, так как слуги, которые жили в усадьбе, из-за долгой зимы и весны, пока хозяева жили в Петербурге, разбаловались, постучала в комнату:
− Лизавета Александровна, прибыла графиня Вострикова с визитом. Куда прикажете провести?
Алиса выпрямилась в кресле, в котором сидела уже полчаса в растерянности, и нахмурилась. Кто это? По всей видимости, подруга Лизаветы, раз Наталия пришла к ней, а не к маменьке. Было хоть и любопытно, но ей так хотелось посидеть в тишине и помечтать. Пётр не шёл у неё с головы, она представляла, как будучи его женой, она, разодетая и красивая, ездит с ним по визитам и балам.