Злой демон Василий

— Сейчас.

Послышались приглушённые голоса, затем ещё что-то странное и в трубке раздался женский голос, приятный даже с учётом, что говорили с сильным акцентом.

— Если хочешь увидеть своих родных живыми, приходи домой. Приходи один.

— Оу, полегче, подруга, — ещё более удивлённо, чем минуту назад сказал я. — Ты кто? Я тебя знаю?

— Буду ждать до захода солнца, — сказала она и положила трубку.

Я вопросительно и недоумённо посмотрел на телефон, неспешно убрал его обратно в карман.

— Отлучусь ненадолго, — сказал я вставая. — Отец звонил и девчонка какая-то. Не пойму только, что у них случилось. Здесь поблизости можно такси взять? И ещё, одолжите денег на поездку, пожалуйста.

— Может, отвезти? — спросил Дмитрий Игоревич.

— Нет, не надо. Я туда и обратно.

— Сейчас вызову такси, — сказал Михаил, доставая сотовый телефон.

— Уверен? — Дмитрий достал из бумажника несколько купюр, протянул мне. — Точно ничего серьёзного не случилось? Вид у тебя хмурый.

— Я всегда так выгляжу, — отмахнулся я.

— Заказал, — Миша улыбнулся, чиркнув что-то на листе и протягивая мне. — И даже оплатил, так что можешь пользоваться моей добротой. Через пять минут у здания остановится жёлтая машина с этим номером.

— Спасибо, я…

— Езжай, раз надо, — сказал Дмитрий Игоревич. — Если что-то случится, я тебе позвоню или заеду, если ещё дома будешь.

Я кивнул и вышел в коридор. В голове промелькнула мысль, что впервые с момента возвращения меня оставили без присмотра. Необычное чувство, но странный звонок всё испортил. Какой-то знакомый специфический акцент был у той девушки по имени Даша. Вряд ли это длинноухие меня раскрыли. Они уж точно не стали бы ехать к отцу, чтобы со мной встретиться. Может, это кто-то из тёмного мира? Врагов у меня там осталось немало, но как они узнали про отца? Здесь я пока дорогу никому перейти не успел. Правду говорила Беата, что плохая примета убивать кинийцев, проблемы будут сыпаться как из рога изобилия.

Пока я прокручивал возможные варианты, успел выйти на улицу. В этот самый момент к зданию подъехало жёлтое такси, о котором говорил Михаил. Я назвал адрес, усаживаясь на заднее сидение. Водитель, хмурый мужчина азиатской наружности, неразборчиво ответил, что именно туда мы и едем. Интересно, откуда Миша мой старый адрес знает?

Такси, кстати, по городу промчалось легко, пользуясь выделенной полосой и обгоняя машины, толкающиеся в пробках. Центр столицы в этом плане был себе верен. Не знаю, кто те смельчаки, кто приезжает сюда на собственном авто. Его тут и поставить негде, и дорога занимает раза в два больше времени. Дмитрий Игоревич на эту тему жаловался, но пересаживаться на общественный транспорт или не хотел, или не мог.

Когда мы добрались до дворика нашего дома и остановились напротив подъезда, я прислушался, но опасности поблизости не заметил. Было как всегда тихо, на детской площадке под присмотром родителей играла малышня, на лавочке, радуясь тёплому августовскому дню, отдыхали старушки. Таксист хмуро поблагодарил за поездку, подождал, думая, что я ему сейчас чаевых отсыплю. Когда же я вышел, он только вздохнул и умчался по новому вызову.

Не став тянуть время, я быстро поднялся на четвёртый этаж, нажал кнопку дверного звонка. Пришлось подождать почти минуту, прежде чем дверь открылась и на пороге появилась высокая, красивая, но сердитая девушка. Приятное глазу летнее платье, длинные волосы стянуты шнурком в хвост, лёгкий макияж подчёркивает выразительные зелёные глаза.

— Привет, — сказал я, не обращая внимания на длинный кухонный нож, направленный в мою сторону. — Это ты мне по телефону угрожала?

— Я, — кивнула она, жестом показывая, чтобы проходил в квартиру.

— С моими родными всё в порядке?

— Спят, — бросила она, опасно вытягивая нож перед собой. — Не делай резких движений.

— Спокойно, я обувь сниму. Могла бы тоже разуться. Давай на кухне поговорим.

Я прошёл на кухню, мельком заглянув в большую комнату. На диване спала Зинаида Алексеевна, жена папы и, получается, моя мачеха. В квартире же было неестественно тихо, чувствовалось присутствие знакомой магии. Я мог бы развеять чары, но пусть лучше родные поспят немного, им спокойней, и мне.

— Неплохо, кстати, по-русски говоришь, — сказал я. Пройдя к газовой плите, поставил чайник на большую конфорку. — Ну, чего от меня хочешь?

— Чтобы ты маму вернул, — с угрозой в голосе сказала она. Хотя я догадался с первого взгляда, кто это был.

— С глазами что сделала? — спросил я на языке дами, открыл шкафчик с посудой, чтобы достать две чистые кружки. – Вот, они тоже на меня таким взглядом смотрели, когда я с ними на нормальном языке заговорил. Обозвали сначала полукровкой, потом мутантом.

Она молча смотрела на меня, забыв о том, что держит перед собой нож на вытянутой руке. Я за это время насыпал в обе кружки растворимый кофе, добавил сахар. Чайник как раз успел закипеть. Скорее всего, кто-то его пил до моего прихода. Не она ли часом?

— Так что с глазами? — повторил я. — На человеческие похожи, от настоящих не отличить.

– Контактные линзы, — сказала она на языке дами, подобрав не самое подходящее слово, но я её понял.

— Садись, — я показал на стул. — И убери его уже, наконец, пока сама не порезалась. Виделся я с твоей мамой пару дней назад. Садись, не стой, сейчас всё расскажу.

Требовательно протянув к ней руку, забрал нож и убрал его на подставку. Вернувшись за стол, пару раз вздохнул, собираясь с мыслями, и рассказал всё с того момента, как верховная жрица Беата отправила меня в крипту. По правде говоря, за эти несколько дней почти ничего не произошло, поэтому рассказ получился коротким.

— Я пытался убедить её подождать несколько дней, пока ушастый не уедет из здания, — говорил я. – Но светлоликий взял у неё немного крови и мог найти где угодно в пределах этого мира.

— Не верю тебе, — она нахмурилась, зло посмотрев. — Я почувствовала маму вчера. Здесь, в этой квартире она была.

— Она оставила мне свой символ чёрного солнца, — сказал я, расстёгивая рубашку.

— Что ты делаешь? — она бросила взгляд на подставку с ножами и скрипнула табуреткой, отодвигаясь от стола. — Предупреждаю, я оторву тебе голову быстрее, чем…

– Уймись, — попросил я, так как пространство вокруг начало едва заметно вибрировать. Зазвенела посуда в шкафу, и что-то даже со звоном лопнуло. — У твоей мамы на символе солнца сколько лучей было? Очень надеюсь, что не меньше шести.

Стянув рубашку, я повернулся к ней спиной. Пространство вокруг вибрировать перестало. Что я могу сказать, девчонка очень одарённая, хотя и слабовата. Чтобы стать такой же, как та женщина в подвале, ей нужно ещё лет сто копить и совершенствовать силу.

— Он там, слева под лопаткой, видишь?

Обернувшись, я посмотрел на хмурую девушку, уставившуюся в пол. Губы плотно сжаты, кулаки стиснуты так, что костяшки пальцев побелели.

— Ушастого я убью, — пообещал я. – Не сейчас, но обязательно. Как сил побольше соберу, так и оторву голову. Твоя мама просила присмотреть за детьми, значит, кроме тебя ещё кто-то есть?

Девушка мотнула головой.

— Тебя как зовут? Я Василий.

— Дарья, — буркнула она.

— Будем знакомы, — я пододвинул кружку с кофе поближе к ней.

Дами никогда не называют настоящие имена посторонним. Они верят, что в именах содержится много силы, поэтому и знают их только близкие члены семьи.

— Что, мир? — уточнил я, надевая рубашку. — Надеюсь, ты сейчас не будешь бросаться из крайности в крайность и пытаться забрать символ?

— Я не глупая и знаю, что означают рисунки на твоей спине, — сказала она, всё ещё глядя на свои туфельки.

— Думаешь, что человек их не достоин или оскверняет?

— Раз мама отдала тебе солнце, значит, это не так, — она посмотрела холодно, поджала губы.