Пепел

– Игра в недотрогу продолжается? Образ монашки больше не в тренде?

– Но не я же прибежала к недотроге, которая… как ты сказал? В образе монашки? – я выскользнула из хватки Шестакова, откровенно говоря, его фраза про «монашку» задела. Мне и самой не нравились широкие блузки и юбки на два размера больше. Но отец не разрешал ходить в другом, он контролировал даже такие мелочи моей жизни.

– А может у меня фобия? – прошептал Витя. Его ладонь легла мне на талию и рывком притянула к себе. Папка с грохотом упала под ноги, я же руками уперлась в грудь Шестакова. Щеки моментально вспыхнули от нахлынувшей волны смущения, ведь даже под одеждой прощупывались рельефные мышцы парня. Витя наклонился, опаляя мятным дыханием мои губы. Я замерла, не в силах шевельнуться.

Время будто замедлило ход.

Шестаков судорожно вздохнул, его ладонь скользнула ниже по пояснице, оголяя каждую нервную клеточку на моем теле. Мне показалось, по позвонку прошел электрический разряд.

– Витя, Рита! – раздался неожиданно за нами голос Олеси Викторовны. И я словно вернулась в реальность, спустилась на грешную землю, потому что всего на секунду, но рассудок точно покинул мозг. Оттолкнув Шестакова, я схватила папку, валяющуюся на полу, и перевела глаза на завуча.

– Я вас ждала, – мой голос дрогнул. Сердце продолжало сходить с ума, отбивая безумные ритмы по барабанным перепонкам. Хотелось поскорее скрыться в учительской, а не пребывать в этой неловкой ситуации.

– Понятно, – неуверенно протянула Олеся Викторовна.

– Отличный концерт, только ведущая у вас уж больно зажатая, – хмыкнул Витя, кривя губами. Вот же паразит! Неужели нельзя было промолчать при учительнице? Стыдоба какая! У меня даже кончики ушей полыхать начали, только не знаю – от стыда или смущения.

– Шестаков, – прикрикнула Олеся Викторовна, обходя парня. – Если тебе нравится девочка, надо говорить ей красивые слова. А то кто-нибудь другой скажет, и все, тогда поезд ушел.

– Пусть попробует, – самодовольно заявил парень. Он не пояснил, что имел в виду, но меня так и подмывало подойти и зарядить ему пощечину. Однако в реальности я предпочла скрыться за дверями учительской. Не хватало еще устраивать публичные разборки. Да и с кем? С мистером Популярность? Пора признаться самой себе – Вити из прошлого нет. А от того, кто сидит со мной за одной партой, веет чем-то… холодным.

Глава 15 - Рита

Домой я возвращалась по темноте. Оглядывалась, конечно, как не оглядываться? Особенно в нашем районе, где что ни угол – пустая бутылка из-под горячительного. Еще и во дворах иногда собирались разные компании непонятных личностей. В такие минуты я радовалась своим широким одеждам и серости. Кому такая приглянется?

Вот и сегодня, подходя ко двору, услышала мужской смех. Сердце сразу в пятки ухнуло – вокруг никого, и только эти на лавке сидят, попивают. Опустив голову и сжав лямки рюкзака, я пулей проскочила, молясь всем богам остаться невидимкой.

Ненавижу свой район! Скорей бы вырасти и сбежать отсюда.

Переступила порог квартиры, в нос тут же ударил запах жареной картошки, а до ушей донеслись крики Моти. В последнее время он стал чаще плакать, я подозревала – это не от хорошей жизни. Однако врачи говорили – пока все нормально, ждите часа икс и операцию на сердце, иначе не проживет ваш малыш долго. Конечно, после таких предупреждений хотелось разреветься, но мы не опускали руки. Да и главврач сказал – в очереди Матвей укладывается по срокам.

– Вернулась? – крикнула мама. Я скинула обувь, рюкзак и заглянула на кухню, замечая Мотю, сидящего на детском стульчике и громко всхлипывающего.

– Я переоденусь и помогу тебе.

– Спасибо, а то он совсем разнылся. Как в школе? Как концерт? – мать подхватила младшего на руки, пытаясь успокоить его, и проследовала за мной в комнату.

– Нормально.

– А чего так рано вернулась?

– А чего мне там делать? Ты видела современных девушек? – усмехнулась я, разглядывая себя в зеркало. Все-таки в том платье была другая Рита, живая что ли. Жаль, нельзя всегда так одеваться.

– Ой, скажешь тоже! Современные – это какие? Которые в семнадцать уже детей имеют?

– Это те, кто носит одежду своего размера, – уныло произнесла, кидая на мать усталый взгляд. Я никогда при ней не переодевалась, сегодняшний день не станет исключением. Не хватало еще, чтобы она увидела синяки.

– Рит, ну…

– Там картошка подгорает, – намекнула маме, что не особо хочу продолжать разговор. Она, к счастью, не стала спорить, молча прикрыла дверь и ушла на кухню. Я щелкнула замком, подошла к зеркалу, снимая с себя вещи. Худышка – острые коленки, выпирающие кости на плечах, маленькая грудь… У Шестакова явно дурной фетиш.

Только подумала о нем, как щеки вспыхнули огнем, словно Витя стоит напротив и нагло разглядывает меня. Интересно, он на всех девушек смотрит, как сегодня смотрел на меня? Нет. Я махнула головой, понимая, что в голове крайне абсурдные мысли. Судя по словам учителей, Шестакову светит прекрасное будущее, его наверняка возьмут в региональную молодежную сборную по баскетболу, или какая у них там сборная бывает? Он женится на ком-то вроде Алены, будет ходить с ней под ручку на званые мероприятия, а кто-то вроде меня на этих самых вечерах будет подносить бокалы с шампанским. Вот и вся реальность.

Почему все так изменилось?

Оставшийся вечер помогала маме с ужином, убиралась и уснула почти в первом часу, домашку же никто не отменял. Утром проспала, пришлось собираться на скорую руку: быстро соорудила дулю на голове, волосы торчали в разные стороны после ночной сушки, очередная юбка ниже колен, черные кеды и рубашка, в которой, откровенно говоря, мне было жарко.

В школу я влетела взмыленной. Надо было отдышаться, но времени в обрез, поэтому побежала по ступенькам, ощущая, как в груди начинает колоть от физической нагрузки. В коридоре уже никого не было – звонок разогнал учеников пять минут назад. Я была уверена в этом поэтому, не поднимая головы, неслась в сторону класса. И… просто не заметила фигуру впереди – влетела в человека, вернее, в мужское плечо. Дотронулась до лба, потирая пальцами место удара.

– О, мисс Недотрога, – голос Вити заставил меня вздрогнуть и резко поднять голову. Дыхание перехватило, я облизнула нижнюю губу, смущаясь от столь прямого и наглого взгляда Шестакова. Вот чего он так смотрит, будто на мне не кофта на три размера больше, а вчерашнее платье?!

– Если бы ты не караулил у двери, я бы в тебя не врезалась, – прошептала, не понимая, почему просто не извинилась.

– Прикалываешься? – он усмехнулся.

– Ты заходишь или как? – выпалила я, вздернув подбородок. Щеки итак налились краской, надо быстрее заканчивать эти гляделки.

– Или как, Рита, – Витя вдруг сделал шаг навстречу, наклоняясь ко мне. Кажется, время замирало, когда он находился так близко. Меня овеял запах его дорогого парфюма: коктейль из цитрусовых с яркими акватическими аккордами, что создавали впечатление свежести, и легкая древесная нотка. Я машинально сделала шаг назад, в груди уже вовсю колотило бешеное сердце. Хотелось убежать, однако ноги сделались слабыми, словно приросли к полу.

– Да неужели на тебя никогда не смотрел парень? – выдал крайне неожиданную и до ужаса неприятную фразу Витя. В сердце вспыхнул огонь раздражения и обиды, я вспомнила свои широкие одежды, дулю на голове и круглые очки, за которыми не видно половины лица.

– Да неужели ты никогда девушек нормальных не видел, что в который раз не можешь оставить меня без внимания? – съязвила из последних сил. На самом деле его слова задели, царапнули по-живому. Шестаков зрил в корень: кто захочет пойти на свидание с кем-то вроде меня? Хотя нет – смогу ли я пойти на свидание, когда дома живет цербер в виде отца? Это сейчас, из-за новой работы, он чуть успокоился, а как только зависал дома, тотальный контроль не снижался ни на минуту. Куда? С кем? Зачем? Казалось, папа и помыслить не мог, что я становлюсь старше, и желание получать внимание противоположного пола вполне нормально в этом возрасте.