Аттика

– Но откуда он взялся?

– Он состоит из фундаментальных человеческих эмоций, таких как ненависть и гордыня, смешанных с любовью – любовью властвовать. Именно смесь этих чувств приводила к самым кровопролитным войнам на земле. Этот коктейль чувств сохранился в старом оружии, которое и породило Кэйтерфелто. А теперь, – сказала летучая мышь, голос которой звучал так, как будто эта тема разговора ей наскучила, – давай мне карту.

– Договор есть договор, – согласилась Хлоя.

– Просто положи карту на пол.

Хлоя сделала так, как сказала летучая мышь, затем та подробно рассказала девочке, как добраться до позолоченного бюро.

– А теперь иди спать, – закончила летучая мышь.

Хлоя легла, закрыла глаза и вскоре начала проваливаться в сон. Немного позже она проснулась от какого-то шелеста и увидела скользящую по полу кучу одежды, на которой лежала широкополая шляпа. Около листка бумаги куча остановилась. Тонкая белая костлявая рука высунулась наружу из холма тряпок и подобрала список. Затем куча заскользила назад, в темные тени на краю деревни, под низко висящие стропила. Послышалось бормотание и гудение, как будто летучая мышь снова разговаривала сама с собой, потом пронзительный визг, разбудивший Алекса, который резко сел там, где лежал.

– Что это?! – вскрикнул Алекс. – Там привидение?

– Все в порядке, – ответила Хлоя, успокаивающе поглаживая его по спине. – Здесь была просто куча тряпок, а на ней лежала смешная маска.

– Куча тряпок? – Глаза Алекса стали круглыми от удивления. – Какая еще куча тряпок?

Летучая мышь прошуршала где-то под стропилами:

– Леди, ты обманула меня!

– Нет, – спокойно ответила Хлоя.

– Да, обманула. Это не карта.

– Нет, это карта. Эта карта, дающая ключ к знаниям. Карта других миров, миров воображения. Эта карта великих произведений литературы.

– Великих произведений литературы? – фыркнула летучая мышь. – Что ты называешь великим произведением? «Плоского Стенли»?

– «Плоский Стенли» – это довольно оригинальная книга. Конечно, она для читателей помладше, чем я сейчас, но раньше я ее очень любила. Я не могла вписать ее в список, позволь-ка взглянуть…

– Все это замечательно, но это не делает список картой.

– Это все, что у меня есть.

– Ты пожалеешь об этом, леди.

Куча тряпья ускользнула куда-то в непроглядную тьму, и летучая мышь последовала за ней.

– Леди? – повторил Алекс. – Какая леди?

– Она имела в виду меня, – ответила Хлоя. Она обхватила колени руками. – И у меня есть хорошая новость. Я знаю, где находится карта Аттики.

Алекс зевнул и потряс головой, пытаясь прогнать сон:

– И где же?

– Там, – ответила она расплывчато, потому что ей совсем не хотелось рассказывать младшему брату о том, что рядом с картой их поджидают злобные чернильные черти.

У Алекса был склад ума, который лучше всего подошел бы инженеру, а инженеры, как известно, не обладают богатым воображением. Они умеют изобретать разные штуки, но редко верят в фантастических созданий.

– Я покажу тебе утром, – добавила Хлоя.

– Хорошо, сестренка. – Он снова зевнул и улегся на пол. – Эта летучая мышь… она что, и вправду говорила?

Но Хлоя слишком устала, чтобы разговаривать, и провалилась в сон.

На следующее утро Хлоя проснулась оттого, что лучи солнца светили ей прямо в лицо. Девочке страшно хотелось пить. Алекс уже проснулся и готовил завтрак из их скромных запасов. Он предложил ей бутылку с водой, и Хлоя с благодарностью отпила из нее, а затем присоединилась к завтраку. Они пожевали, поглядывая по сторонам. Сегодня вокруг них повсюду были золотистые колонны света, как будто приглашающие их отправиться в неизведанные земли. Очевидно, во внешнем мире был очень ясный день. Через щели и трещины в крыше пробивались тоненькие лучики солнца. Все выглядело так, словно Аттика была сценой, на которую только что пришел осветитель и включил все огни.

Хлоя везде пыталась найти хоть какие-то следы летучей мыши или кучи одежды, но они исчезли. После того что произошло ночью, она была готова признать, что они очутились в очень странном мире, а не на ненормальном большом чердаке какого-то склада или дворца. Она не знала, сможет ли Алекс принять то, во что она поверила, поэтому она решила, что лучше всего ему самому прийти к этой мысли в свое время.

– Когда светит солнце, чувствуешь себя гораздо лучше, – сказала она.

– Ну да, – согласился с ней брат, – так и есть.

Тем не менее Зазубренная гора, как назвала ее летучая мышь, была по-прежнему по большей части в темноте. Джорди так и не было нигде видно. Хлоя беспокоилась о нем, но она знала, что он находчивый человек. Он, конечно, не любил читать, но был достаточно решительным и выносливым и вовсе не был тюфяком. Тем не менее они с Алексом не могли ждать Джорди вечно, и она подумала, что если Джорди не вернется до полудня, то им нужно последовать за ним.

Несмотря на горячие молитвы Хлои, Джорди не вернулся.

– Ну, я думаю, нам нужно пойти и поискать его, – сказала она.

– А что насчет Кэйтерфелто? – спросил Алекс, обеспокоенно поглядывая на далекую гору. – Что нам делать с ним?

– Если мы встретим его, мы должны смотреть ему в лицо.

Некоторые из двоюродных братьев и сестер Алекса и Хлои были индусами, и они рассказывали ему о Шиве, лунном боге гор. И сейчас Алексу подумалось, что, возможно, этот великий бог сможет защитить их.

– Хорошо, – сказал он сестре, – если ты сможешь встретиться с ним лицом к лицу, то и я смогу.

Дети приготовились к путешествию. Хлоя нашла рюкзак, который можно было надеть на плечи. Так было куда легче нести груз, и в него поместились оба фонарика и запас еды и воды. Таким образом, к полудню они были готовы отправиться в путь. Еще раз быстро оглядевшись вокруг, чтобы проверить не осталось ли где-нибудь забытых фотографий, разлетевшихся из альбома, они отправились к подножию первого холма.

Вместо того чтобы забираться на холм из скамеечек для ног, как это сделал Джорди, Алекс и Хлоя решили попробовать другой маршрут.

Глава 6. Пленник сумасшедших манекенов

Из долины впереди них шел странный свет. Всего один толстый столп света падал в центр Долины зеркал из светового люка на крыше. Но он возвращался назад, отражаясь тысячи и тысячи раз. В первом зеркале он сиял с ослепительной яркостью, а в последнем превращался в серебристый отсвет. В долине зеркал были все оттенки света, находящиеся между этими двумя полюсами.

– Здесь очень яркий свет, – задумчиво сказал Алекс. – Интересно, какая здесь сила света в свечах?

– В каких свечах? – спросила Хлоя.

– Сила света в свечах – это мера яркости света, – высокомерно ответил Алекс, – независимо от его источника. Ты об этом не знала?

– Нет, и ты прекрасно знаешь, что я не знала. Ты специально заговорил об этом.

Алекс улыбнулся:

– Нет, я вовсе не специально, сестренка. Ты же меня знаешь…

Они вошли в Долину зеркал, пройдя между двумя огромными античными зеркалами с изысканно украшенными рамами. Как только они ступили в пространство, отделяющее друг от друга этих двух стражей Долины, Хлоя поняла, что перед ними не просто беспорядочное скопление зеркал. Кто-то собирал их и расставлял здесь в определенном порядке.

– Посмотри, как их много… – изумленно выдохнула она.

Здесь были зеркала из туалетных столиков, заключенные в деревянные рамы, зеркала из гардеробов, зеркала из магазинов. Зеркала со скошенной кромкой с серебряными цепями, сферические зеркала из бальных залов, ручные зеркальца, зеркала для ванных комнат, кривые зеркала с ярмарочных площадей. Огромные зеркала из аристократических домов, крохотные зеркальца из музыкальных шкатулок, длинные тонкие зеркала, короткие широкие зеркала, зеркала, у которых не было амальгамы. Зеркала из Турции, Самарканда, Чада, с островов Фиджи, из Новой Англии, Венеции и Шанхая. Здесь были зеркала из всех королевств и республик, которые когда-либо были на земле. Они стояли, лежали, располагались друг над другом, размещались далеко друг от друга, находились во всех мыслимых и немыслимых положениях. Некоторые из зеркал были разбиты. Можно было плыть в своих отражениях, можно было утонуть в зеркалах, можно было потерять свою душу в этих блестящих поверхностях, можно было лишиться разума, глядя в них.