Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 11

Если его подстерегают люди, нанятые северными корейцами, то нужно кричать во весь голос, что его похищают. Законопослушные швейцарцы не позволят, чтобы у них на глазах совершалось нечто незаконное. Если же это швейцарская контрразведка, то, напротив, следует вести себя тихо. Может быть, его не собираются брать сразу? Попытаются проследить за ним, чтобы установить его связи? Тогда есть надежда оторваться.

Показался трамвай. Но благополучно уехать от всех неприятностей Шувалов не сумел. Его догнали те двое, кого он принял за гомосексуалистов. Пожилой показал удостоверение комиссара федеральной полиции и в крайне вежливой форме попросил задержаться. У Шувалова забрали атташе-кейс и налегке усадили в машину. Тут ему сразу всё и объяснили: агент, с которым он работал, арестован и дает показания. Так что он тоже арестован по обвинению в шпионаже.

В полицейском участке Виталия попросили раздеться и обыскали. С него сняли нательный пояс с деньгами, которые он должен был передать агенту. На стол выложили его поддельный американский паспорт, счет из гостиницы и квитанцию на багаж, оставленный на вокзале. В чемоданчике обнаружились кожаный несессер с пленками, на которых были задания для агента, программа радиопередач из Центра и фотоаппарат «Коника».

Комиссар полиции растолковал Шувалову ситуацию:

– Сочувствую, но все ваши планы пошли прахом. Высокопоставленный чиновник из Северной Кореи, с которым вы хотели встретиться, уже улетел. – Он усмехнулся: – Он не стал связываться с американцами. Вместе с советником северокорейского посольства они сели в такси, подъехали к южнокорейскому консульству и попросили политического убежища. Насколько нам известно, они оба уже в Сеуле.

Выражение лица комиссара вновь изменилось. Обрело деловой характер.

– Вашей выдачи требуют сразу два посольства – Северной Кореи и Южной. Северяне обвиняют вас в том, что вы пытались похитить граждан КНДР, и называют это тяжким уголовным преступлением. А южане утверждают, что вы агент Северной Кореи.

Шувалов пожал плечами:

– Глупость и то, и другое. Это же очевидно.

Швейцарец откинулся в кресле:

– Я готов был бы с вами согласиться. Если бы не одно обстоятельство. Вы не тот, за кого себя выдаете. Вы приехали с фальшивыми документами на встречу с выявленным агентом иностранной разведки, который уже арестован.

Жаль, подумал Шувалов. Агент, который сообщил о северокорейском секретаре ЦК, готовом многое рассказать, был ценным осведомителем. Правда, и стоил недешево.

Комиссар победно посмотрел на Шувалова:

– И у нас есть выбор. Все оставлено на наше усмотрение. Можем обвинить вас в шпионаже, возбудить уголовное дело, провести следствие и посадить на скамью подсудимых. А можем, чтобы не возиться, выдать вас корейцам. Южным… – Он сделал паузу и закончил: – Или северным. – С интересом посмотрел на Шувалова: – Вы бы какой вариант предпочли? Если хотите остаться у нас, а швейцарские тюрьмы точно лучше корейских, придется дать откровенные показания.

У Виталия была запасная легенда на случай провала, когда после ареста разведчик понимает, что от основной версии придется отказаться. Там он проходил под фамилией Григорьев. Признание в том, что он российский гражданин, позволяло поставить в известность об аресте посольство. При этом, разумеется, нельзя было признаваться в работе на разведку. Шувалов и не признался. Швейцарцы не должны были понять, кого они задержали.

Поскольку полиции стало ясно, что его американские документы поддельные, Шувалов перешел к запасной легенде:

– Я являюсь российским гражданином, мое имя – Григорьев Иван Петрович. Постоянно проживал в Москве. Хочу обосноваться на Западе. Американский паспорт купил на «черном рынке», чтобы облегчить себе жизнь на Западе. Найденные у меня деньги принадлежат мне. С ними я намеревался начать новую жизнь. В том, что я являюсь российским гражданином и назвал свое подлинное имя, можно легко убедиться, обратившись с запросом в наше консульство. Обвинения в шпионаже я считаю полным абсурдом. Прошу или освободить меня, или разрешить мне вернуться в Россию, поставив наше консульство в известность о моем желании…

Во время предыдущих командировок он не имел права признавать свою государственную принадлежность. Должен был до конца настаивать на том, что он американец. И только в ту роковую поездку получил запасную легенду.





Повезло.

После первого допроса в полицейском участке его повезли в следственный изолятор в городке Бюлах рядом с Цюрихом. Небольшое одноэтажное издание, всего пятнадцать камер. Начальник тюрьмы напоил новенького чаем и отвел в камеру № 15.

Первую ночь в заключении Шувалов не спал.

Швейцарской тюрьмы он не боялся. Цивилизованная страна. Пытать или вводить психотропные вещества швейцарцы не станут. Тем более, что шпионажем против Швейцарии он не занимался, так что у местных претензий к нему быть не должно.

А вот камера Виталию досталась маленькая и узкая. Пол цементный, так что было довольно холодно, а в углу обнаружилась плесень. Радио и телевизор ему не полагались, газет не давали. Прогулка – всего полчаса в день. Надзиратель выводил его в дворик, окруженный высоким забором. Бродил Шувалов в одиночку.

Давать показания он не собирался. Ни в чем не признавался. Однажды, разозлившись, комиссар полиции демонстративно заявил:

– Мне нужно пометить в вашем деле, где вы желаете быть похороненным, если вдруг умрете в камере.

На Шувалова стали давить.

Обиженный комиссар грозил:

– Надоело мне с вами возиться. Если вы намерены и дальше запираться, отправлю вас в Северную Корею. Почему-то мне кажется, что там у вас речь просто польется…

Шувалов повторял себе, что едва ли это возможно. Швейцария – правовое государство, и на такое местные власти не решатся. Но небольшая вероятность улететь в Пхеньян за казенный счет оставалась, и это не улучшало настроение. Он уже успел побывать и на Севере, и на Юге Корейского полуострова. Но попадать к корейцам в наручниках почему-то не хотелось. Ни к северным, ни к южным.

Другой на его месте легко нашел бы безопасный выход: попросил о встрече с американцами. В обмен на информацию разведка США избавила бы его от встречи с корейцами и вытащила из швейцарской тюрьмы…

К тому времени Шувалов прослужил в нелегальной разведке несколько лет. Ему нравилась эта жизнь. Он окончил Московский университет, проявил исключительные способности к иностранным языкам и получил приглашение в тайную разведку. Соблазнился романтикой редкой профессии и дал согласие. Его перевезли на конспиративную квартиру, где он проходил индивидуальную подготовку – страноведческую и специальную.

Жизнь стала очень интересной и весьма комфортной. Хотя возникли и некоторые ограничения. Скажем, пригласить к себе подружку было невозможно. Обо всех романах следовало докладывать начальству, и девушек проверяли на благонадежность. Зато все преподаватели приезжали к Шувалову на дом. И не только преподаватели, но и руководители разведслужб. За хорошо накрытым столом вели разговоры о том, что надо служить родине, не жалея себя. Виталий воспринял эти слова всерьез.

Шувалов прошел курс дисциплин, предусмотренных программой подготовки нелегала, приобрел американский акцент для своего английского и освоил азы будущей профессии. Ему предстояло провести долгие годы в одной из недружественных России стран. Задача – создать надежное прикрытие для ведения разведывательной деятельности в случае войны. Когда посольство и все остальные официальные учреждения закроются, разведчикам, действующим под легальным прикрытием, придется покинуть страну. Вот тогда пробьет час нелегалов, которые возьмут на себя всю разведывательную работу.

Но потом наверху решили, что засылать нелегалов в страну потенциального противника на случай большой войны – в условиях массированного применения ядерного оружия – малоэффективно. Невозможно спланировать нанесение ядерных ударов так, чтобы уберечь своего нелегала и его агентов. Так что Шувалова использовали для встреч с особо ценными агентами. Он получал от них собранную информацию, передавал деньги и указания Центра…