Zona Антиматерь 2

– Не захлебнись, Петров. Никто тебя в шею не гонит. Что по поводу должности и звания… Разжаловали меня. Два скота развели погранзаставу на десять тысяч, выставив меня полным идиотом. Отсюда и понижение. К счастью, у меня были связи. Так что это мелкое недоразумение осталось в прошлом. Теперь я в Масанах царь и бог, богат и перспективен, и собираюсь уйти на пенсию через полгода. Так что засунь свой сарказм себе в зад!

Пеппа швырнул бутылку в стоя́щую мусорную корзину в пяти шагах, и неожиданно попал. Громов одобрительно хмыкнул от такой меткости.

– Ладно, я готов извиниться за прошлое. Согласен, я кинул тебя, но виноват ещё и подельник, который и заварил кашу.

– Дима Волк? Тот ещё гадёныш.

– Так точно, херр майор.

– Бери сочно! – ухмыльнулся в ответ погранец в кресле. – Знаешь, мне твои извинения нахрен не сдались. Признаться, я злорадствовал, когда тебя упекли за решётку, но никак не ожидал увидеть тебя здесь. Помнится, я тебе пальчиком грозил, что «низзя» больше тебе появляться в посёлке. Поэтому мне стало интересно, с какого х… заключённый Петров решил навестить старого друга и нарушить обещание. Какую кару я тогда придумал? Напомни!

– Закатать в бетон и укрепить фундамент здания. – бросил мрачно Пеппа, глядя на переносицу майора.

– Точно! Глянь-ка, а ведь у меня всё есть. И цемент, и песок, и опалубка! Стройка века, мля! Я ведь и вправду собирался сделать это, когда люди Соболя привели твой тощую задницу на заставу. Но потом передумал. Убивать мертвеца не комильфо, дружище!

– Чего? В смысле, ты сейчас о чём?

Громов привстал, шагнул к небольшой стенке, где за застеклёнными дверями у него стояла начатая бутылка коньяка и два стакана.

– Я объясню. Давай вначале выпьем за упокой душу твоей.

С этими словами Гром налил на два пальца в каждый стакан марочный напиток. Один из них он пододвинул собутыльнику.

– Ты мертвее мёртвого, друг. По бумагам. Свидетельство о заключении патологоанатома, рапорт начальника тюрьмы, заявление на захоронение тела, выписки из морга. Связи творят чудеса. Не знаю, как тебе это удалось, но я искренне удивился, когда твою физиономию увидел в дверях.

– Меня подставили. Выкупили как овцу заинтересованные лица и погрузили в вертолёт. – проговорил Пеппа, у которого резко испортилось настроение. Но стакан он выпил.

– Ого! Продолжай! – крякнул майор и опрокинул в себя порцию алкоголя.

– А чё говорить? Приземлились в Красном лесу рядом с Припятью, дали автомат, пару идиотов в нагрузку и отправили на опасное задание, - соврал проводник, опустив настоящую цель похода.

– Интересно! Выпьем ещё?

Пеппа махнул рукой.

Гром вытащил из комода под столом свежий батон, банку красной икры. Затем из ножен на поясе, вытащил тесак.

– Как тебе подарок? – покрутил он клинком перед глазами у Петрова.

– Красиво.

– Ручка с бивня мамонта, закалённая сталь, гравировка. Хороший нож. Настрогай бутербродов, пока я налью выпить.

Голодные глаза Пеппы мигом заблестели. Давясь слюной, он шустро нарезал мякиш на ломти, одним росчерком вскрыл банку с дальневосточной икрой, намазал на хлеб. Стоило больших усилий не наброситься на еду сразу.

– Ну-с, я слушаю дальше. – отвлёк его Громов от нарезки бутербродов.

– Задание было непростое. Я ушёл на разведку, надеясь проложить безопасный путь, но угодил в засаду. Десяток вооружённых мужиков взяли на прицел. Среди них затесался Соболь. Теперь я здесь. Хлебаю добротное пойло и жру дармовую икру.

Не удержавшись, Пеппа с жадностью набросился на тарелку с едой. Задумчивый Громов катал по столу стакан.

– Конкретики в этом рассказе мало. Я не стану лезть с расспросами по поводу твоего участия в «акциях», спрошу следующее. В каких местах ты "засветился"? Советую хорошо подумать, Петров. От правильного ответа зависит твоё будущее и состояние здоровья.

– Кто бы сомневался? – прикончил второй бутер Пеппа, вытирая рот. – Мне скрывать нечего. Я вёл группу вдоль берега Припяти, параллельно Холмам. Целью маршрута – Грязевое озеро. Пленили меня на подступах к селу. Если сомневаешься, давай карту, нарисую прямой маршрут.

– В том то и дело, что нет. Иначе тебе бы уже копали яму за пределами Масанов.

Пеппа выдохнул. Он начал было сомневаться в Громове, но начальник погранзаставы оставался верен себе. Разве что сентиментальничать стал под старость лет. Прежний Гром размазал бы его по стене вместо икры.

– Проблема у меня появилась личного характера. Недавно в одном секторе велась интенсивная стрельба. Подумал грешным делом на тебя. Твоё счастье, что ты голливудил в противоположном месте.

Громов отпил половину от своего стакана:

– Пей, Петров. Радуйся, что сидишь сейчас со мной. И закусывай, раз выяснили часть интересующей правды.

– Принял! – сказал обнаглевший сталкер, и сцапал хищно третий по счёту бутер. Глотнув коньяка, он целиком запихал в себя хлеб с икрой под осуждающий взгляд Грома.

Майора Грома.

Примеру Пеппы последовал и одиозный начальник погранотряда. Правда, ел он по интеллигентному, держа ломоть двумя пальцами.

– Раз я вне твоих подозрений, объясни, Гром, что ты намерен со мной делать? Убивать меня не станешь, верно? Тогда в чём интерес, раз угощаешь коньяком и кормишь икрой?

– Зачем мне лишняя кровь, Петров? Знаешь, я тебя давно простил и даже немного заскучал. Уж больно ты дерзкий сучонок. Нравилась твоя колхозная быдловатость, понимаешь. Ты не лебезишь и лижешь задницы. С пером у горла зыркаешь зенками и доказываешь правоту, будто загнанная в угол крыса.

– Тогда уж крыс, раз на то пошло.

– Хе-х. Ты так и не поумнел в колонии.

Пеппа отодвинул от себя полупустую тарелку.

– И всё же, зачем тебе я? Неужели для душещипательной беседы в три часа ночи? Раз ты такой добрый, может, отпустишь. Обещаю, свечку в церкви поставить за здоровье.

– Не-а, Пеппа. Отпустить тебя не позволит репутация. Ты меня унизил? Унизил. А долги отдавать кто будет? Я и так тебе делаю поблажку, раз тебе пришлось хлебнуть дерьмеца в этой части Чернобыльского болота. Короче, мне нужен толковый малый, который утрёт нос напыщенным спецназёрам из Большой земли. Видел боевиков в Масанах?

– Ага.

– Антитеррор и спецы по силовым операциям. Последние два месяца у нас прописались. Ловят всякую шваль и участвуют в рейдах на Припяти. Злобные псы. Так как у нас развлечений немного, устраиваем бои на Арене. Но у моих гренадёров кишка тонка противостоять матёрым «осамавцам». Сдали все девять боёв из девяти. Я лично проиграл три бутылки пятилетнего «джека».

– Условия?

– Простые как пять копеек. Выиграешь один бой из трёх – получишь свободу. Нет, будешь пидорить очки в казармах, пока не выйду на пенсию.

Громов допил коньяк. Схватил нож и с силой вонзил его в столешницу. Похоже, он действительно не шутил.

3.

Местные называли «ареной» недостроенный ангар для колхозных целей. Или достроенный, но затем наполовину разрушенный. Впрочем, вторую жизнь кирпичное строение получило, когда сюда нагрянули пограничные войска и прикомандированный стройбат. Солдаты к этому времени успели заменить крышу и разобрать часть внутренних перегородок, чтобы затем отстроить заново по утверждённому плану. Наверняка рассчитывали использовать ангар для строительной техники и в качестве склада для ГСМ, например. Но пока внутри здания царил упорядоченный хаос. Поддоны со старым кирпичом, шлакоблоки, бочки с известью, не до конца сломанные перегородки, строительный мусор. Укромных мест хватало, чтобы устраивать внутри тренировочные бои. Так называл поединки Гром.

Зрительный зал находился у восточной стены ангара сразу за запасным выходом. На небольшой пятачок контрактники принесли стулья, бронированные пластины оргстекла, металлические крепления и ведро болтов. За шестнадцать минут работы по периметру ВИП-зоны выросла целая стена, высотой в полтора метра. Похоже, майор знал толк в развлечениях.

Ближе к исходу часа, отпущенного на организацию поединка, стал прибывать народ. Душеприказчик командира погранзаставы постарался на славу, растрезвонив в посёлке о готовящейся схватке. Мелькали угрюмые фигуры стройбатальона в отражающих жилетах, по двое-трое приходили пограничники. Среди них Пеппа приметил несколько знакомых рыл. Были среди гостей и вольные охотники, которые зашли пополнить запасы, ну и парочка метеорологов. Практически со всеми из них у Пеппы остались натянутые отношения. Не получилось у него построить в Масанах соцреализм.