Причина оставаться

– Кто твоя королева? За кого ты сражаешься? – торжественно выкрикнул Костя, приглашая друга к фехтовальному поединку. Сделал изящный взмах шампуром и уверенный выпад вперёд.

– Моя королева молчалива и одинока! – Максим очертил круговое движение воображаемой шпагой, пройдя спиралью по шампуру Кости.

– Как так? Натка не молчалива и не одинока! – Костя остановился.

– Защищайся, – Максим сделал выпад и вытянул руку вперёд. Противник едва успел отбить направленный в грудь шампур.

– Народ, вы чего, сдурели? – Юра протянул ребятам по бутылке пива, но они не обратили на него внимания.

– Молчаливая? – Костя с размаху рассёк воздух перед лицом Максима.

– И странная, – Максим увернулся, и нанёс свой удар в плечо. Зазвенели шампуры.

– Одинокая? – Костя уже сёк, а не фехтовал.

– И такая сладкая! – Максим нарочно злил друга.

– Ребят, хватит! Уже несмешно. Идите сюда. Мясо стынет.

– А Натка? – лучшие парни держали друг друга за грудки.

– Неважно, она никуда не денется. Ты только скажи, что она твоя, и я сразу отступлю, – каждое слово Максим цедил сквозь зубы, словно стравливал змеиный яд в пробирку.

– Кто? Натка?

– Марина, – сдавленным шёпотом проговорил Максим.

Костю как током ударило. Он отшвырнул друга так же, как и тогда в восьмом классе.

– Не лезь, понял? – Костя с досадой пнул случайно попавшуюся под ногу небольшую деревяшку. Она отлетела в сторону Максима так, что тому пришлось увернуться.

– Ну всё, хорош, пойдём. Вон Антоха играет, давай-давай. Иди, – Юра потянул Костю за рукав.

Веселье испарилось. Наташа тревожно поглядывала на Марину: она так и держалась в стороне. Максим блестяще изображал жертву на радость девчонкам, которые тут же бросились ухаживать за ним.

– Держи, правда, уже совсем остыло.

– Да я поела, не переживай, – Марина посмотрела на Костю. «Хоть бы ему и правда было до меня дело», – пронеслось у неё в голове. «Хоть бы она мне поверила», – привычно подумал он.

Костя ещё немного постоял рядом:

– Пойду принесу соль.

– Что? Соль?

Но Костя уже ушёл. «Он сказал “поверила”?» – Марина тряхнула головой. «Она про правду говорила или показалось?»– пролетело в его сознании.

Ближе к вечеру все стали замерзать, так что пришлось спешно собирать вещи, мусор и двигаться к выходу. В те годы не было и разговоров об экологии, но оставлять после себя грязь становилось неприлично, а дойти до урны или спрятать обёртки от жвачек в карман не казалось зазорным.

Юрец толкал «Урал». У самой дороги мотоцикл покашлял, покряхтел и завёлся под громкие аплодисменты и одобряющие крики. Конечно, Юра тут же покатал всех девчонок, благо автобусный круг уже опустел, можно было кружить и кружить.

Традиционно после шашлыков шли к Манечке домой пить чай. Она жила прямо у леса. Да и Машина мама всегда была рада одноклассникам дочери и ждала их с ягодным пирогом. Румяную сеточку из теста сразу хотелось стащить и хрустеть ею, макая в горячий джем. Что все обычно и делали.

Чай пили до ночи и ехать по домам уже было поздно. Мальчишки ушли спать к Муравью, Натка осталась у Маши, а Нюта пошла к Марине, которая жила в соседнем дворе.

Уже очень давно Марина не чувствовала себя такой счастливой. Радость бурлила, ей хотелось петь и скакать. Понимала, что Нюта ей не подруга. Да ей и не надо было никаких подруг. Просто хотелось хотя бы на минуту перестать быть одинокой. Снова вернуться в то время, когда можно просто болтать с девчонками и просто радоваться.

Марина блаженно растянулась в кровати, ощущая прохладную простынь, лёгкую свежесть наволочки и приятную тяжесть одеяла. Сегодня можно спать, ничего не опасаясь. Сегодня он не посмеет прийти к ней. Сестру положили в большую комнату, а девочки разместились в детской.

Нюта полночи была радиоточкой – болтала о мальчиках и уроках, а Марина слушала, иногда угукала, иногда задавала вопросы, наслаждаясь простым человеческим спокойствием. Защищённостью.

Она уже хотела скорее заснуть, чтобы продлить эту прекрасную, безопасную ночь, но Нютино утихающее бубнение – иллюзию нормальной жизни – отпустить не могла. В эту ночь Марина точно поняла одно – надо почаще звать на ночёвку девочек. Любых!

Недовольный отчим гремел посудой. С кухни доносились его бас и мамины резкие ответы. Потом всё затихло. Затихли и перешёптывания.

Глава 6. Как Манечка и Нюта ходили в супермодели

– Чего столпились-то? – Манечка протиснулась через одноклассниц, собравшихся у кабинета английского.

Алиса стояла у самой двери. Она гордо протянула тёмно-синюю папку с файлами.

– Это чего?

– Портфолио.

– Чего? – недоверчиво уставилась на одноклассницу.

– Просто смотри!

Маша открыла папку и обмерла. Её одноклассница, длинная, сутулая, с бледным лицом и реденькими волосами, красовалась на фотках размером с альбомный лист.

Она выглядела точь-в-точь как модели в журналах, из которых Маша вырезала фотографии и раскладывала потом по папкам: в одной были девушки, в другой юноши-красавцы, в третьей – дома, улицы и предметы интерьера.

Больше всего Маше понравилась фотография со стройки: Алиса сидела прямо на земле, а вокруг – окурки, стекла, битый кирпич. Она казалась такой беззащитной – в бежевом, голого цвета костюме с широкими штанами и узким горлом водолазки. Эта фотография так и просилась в Машину коллекцию, но Алиса была непреклонна: портфолио должно оставаться полным.

К Вячеславу Зайцеву, успешному модельеру, её отвела сестра. За спиной Алисы шушукались, завидовали. Ведь все знали, что моделью становятся только через постель. Но Алиса ни о чём таком и не знала, она прошла обучение в школе Славы Зайцева и всё чаще стала пропускать учёбу из-за показов, примерок, репетиций, гастролей.

Английский прошёл быстро и спокойно. Звонок ещё не прозвенел, но Ольга Олеговна уже отпустила ребят, попросив не шуметь. Они и не шумели. Может, устали к концу недели и четверти.

Нюта и Маша перешёптывались в предбаннике женского туалета. Сидя на широком подоконнике, рассматривали свои отражения в небольших зеркалах над раковинами.

– Блин, вы куда так быстро ушли? Я вас везде ищу, – в туалет влетела раскрасневшаяся Алиса.

– На кой мы тебе? – вяло отозвалась Маша, всё ещё обиженная, что не получила фотографию.

– У нас на следующей неделе просмотр претендентов.

– Каких?

– У кого у нас?

– В доме моды. Вы должны пойти.

– Алис, ты рехнулась, что ли? Мы ж не ты и не Верочка, ей вот в самый раз.

– Фу, нет. Я с ней не общаюсь. Девчонки, ну там главное рост, а дальше он сам выберет. Я подскажу, что делать надо.

Нюта и Маша переглянулись. Каждая хотела стать моделью, но боялась не соответствовать.

– Мань, а чё? Пойдём, хоть посмотрим, как оно там всё устроено.

В последней кабинке туалета зажурчала вода. Марина, не задерживая взгляд, прошла к раковинам. Она каждой клеткой чувствовала, как одноклассницы в сотый раз сканируют её сверху донизу и обратно. «Только бы не зацепили. Не хочу разговаривать». Пикник пикником, а в стенах школы свои законы.

– Марин?

«Блин, ну как всегда». Она вытерла руки о сетчатые колготки, подтягивая их.

– Ну?

– Пойдёшь моделью к Зайцеву? Хотя куда тебе? Ты ни ростом, ни лицом не вышла, – съязвила Маша.

Нюта ткнула подругу в бок, та ойкнула:

– Чё такого я сказала-то? Она реально коротыш!

Нюта снова ткнула Машу.

Марина уставилась на ёрзающих на подоконнике девочек – обида, злость и спасительное равнодушие за доли секунды сменили друг друга в одном неспокойном взгляде. Обошла Алису-каланчу и молча вышла.

Со звонком та тоже нырнула в коридор. А девочки вяло сползли с подоконника и, не торопясь, отправились на физику.