Страница 143 из 150
— А почему? Вы маг, можете делать вообще всё, что вам заблагорассудится.
— Вы думаете? — наверное, вся недоверчивость мира была в тот момент на лице Катерины.
— Конечно. Кстати, ваша королева — маг?
— Ээээ… да. Только об этом никто громко не говорит, — наверное, эти слова не сочтут государственной изменой?
— Значит, она поймёт и поддержит. Обычно всё же маги стоят друг за друга. И заинтересованы в качественном магическом образовании подрастающего поколения.
Как знакомо это прозвучало, прямо бальзам на душу. А дальше они с госпожой Ликой начали обсуждать, чему и как здесь учат, и оказалось, что та — хоть и боевой маг — и сама училась много чему, и имеет отношение к магической академии в Паризии.
— Знаете, мне всегда было непонятно — почему магов-водников учат про круговорот воды в природе, а простых студентов — нет? — говорила она. — Почему читать карты умеют только погодники и путешественники, причём вторые — обычно выучиваются сами? Про медицину я вообще молчу, потому что это чаще всего дичь, и слава господу нашему и Великому Солнцу до кучи, что в семье есть целители!
— Боевые маги выживают с помощью целителей? — поинтересовалась Катерина.
— У боевых магов отличная регенерация, лучше, чем у любого другого мага, кроме магов жизни, а таких мы знаем только одну, — пояснил герцог Саваж.
— Лизавет Сергевну, ага, — кивнула его супруга.
Катерину как по голове ударили.
— Кого? — переспросила она.
— Её милость Элизабетту, герцогиню Фаро, — смеясь, пояснил Жиль.
— А почему она… Лизавета Сергеевна? — спросила Катерина дрожащим голосом.
— Потому что чужеземка из чужедалья, — пожал плечами Жиль. — Её госпожа Лика всё время так зовёт. Наверное, её так называли дома, и так правильно.
— А я… могу с ней познакомиться?
— Да конечно. Подремлем здесь немного, да и двинемся в Фаро.
— А может быть… побыстрее? — Катерина и себе не могла сказать, на что надеется.
— Дети, давайте — завтра, хорошо? — спросила госпожа Лика. — Сегодня страшно хочется спать. И в море. А в Фаро, чтобы нормально выкупаться без чужих глаз, нужно плыть к чёрту на рога. Вот вы, Катрин, любите море?
— Не знаю, — выдохнула Катерина, глядя в пустую тарелку. — Телфорд-Касл на берегу моря, это замок родни моего покойного мужа, он на берегу. Но там море холодное.
— А здесь — как парное молоко. Жиль, балбес, ты ещё не показал девушке море? Бери-ка её за что-нибудь и веди, понял?
И госпожа Лика недвусмысленно показала им обоим на дверь.
На вопрос — в чём здесь купаются — Жиль сначала задумался, а потом сказал — а ни в чём. Тебя это пугает? Не пугайся, рыжехвостая, дом стоит уединённо, отцу принадлежит изрядный кусок побережья, много мелких бухточек, где нас никто не увидит. Совсем никто. Сорочка да туфли — и достаточно, и то, чтобы в доме никого слишком не вдохновить своим видом.
Катерина решила поверить. И по дороге спросила:
— Скажи, а откуда прибыла великая герцогиня? Которая Лизавета Сергеевна?
— А я бы знал, — сообщил он. — Никогда не задумывался. Но я не слишком-то много знаю о тех местах, которые далеко, и где я пока не бывал. Она при мне никогда не рассказывала о своих родных краях, а там бывал разве что господин Фалько. её супруг, но он вообще везде бывал. Даже на твоих островах.
Бухта, куда привёл Катерину Жиль, и вправду оказалась уединённой — с мягким песком и плавно уходящим в глубину дном. А вода там была — синяя-синяя, она такой и не видела никогда в жизни. Это тело (ох, как давно уже Катерина не мыслила его отдельно от себя!) совершенно не умело плавать, наверное, благородные леди не плавают? Но она рискнула раздеться и войти в воду, и как же это оказалось хорошо! Выросший у воды Жиль плавал, как рыба, или как морское животное, смеялся, брызгался, но — очень бережно, понимая, что ей вообще страшновато. А когда волна накрыла с головой и испугала — взял и вытащил на берег.
— Спасибо, — прошептала Катерина, выдохнув. — Но если мы иногда будем сюда приезжать — я научусь. Кстати, сюда — это куда? Я так и не поняла, где мы находимся.
— На острове Устика, неподалёку от Монте-Реале. Там большой порт, если смотреть отсюда — то справа.
— Это туда идёт корабль?
Корабль по очертаниям напоминал галеру из учебника истории средних веков. Или нового времени — Катерина уже не помнила.
Жиль прищурился.
— Точно, туда. И я знаю, что это за корабль. Это «Волшебница», она принадлежит Фалько Велассио, за ним замужем Алиенора, дочь господина Жанно и госпожи Лики, и сестра Жанно-младшего. Значит, есть шанс, что к ночи доберутся.
— Будет праздник?
— Не знаю. Будет радость встречи, это точно. Кстати Жанно сказал, что будет ждать нас в Фаро. Его там занял какими-то насущными делами господин Фалько.
— Господин Фалько — это кто?
— Это великий герцог, его милость Марканджело Фаро. Он же Танкредо Велассио, он же Морской Сокол — его так прозвали ещё давным-давно, нас всех на свете не было. Отец, господин Жанно и господин Ли служили ему ещё совсем юными.
— Сколько же ему лет?
— Не знаю, много. Может быть, как принцессе Катрин. А может быть, и больше.
Значит, его супруге — тоже немало. Ох.
У Катерины зудело, она хотела бросить всё и побежать… только вот куда? Нужно подождать.
Когда они вернулись в дом и рассказали, что видели корабль Фалько, все обрадовались. Старшие сидели на террасе и смотрели на закат — Саважи и де Риньи, тут же на ковре что-то строили из гладко обструганных деревяшек все три девочки. В углу пристроилась Грейс и вышивала воротник сорочки. Джорджи смотрел на море и тихонько играл на флейте, и было очень красиво.
— Джорджио, вы умеете подбирать гармонию к гитаре? — спросила госпожа Лика.
— Я никогда не пробовал, — ответил тот. — Но если мне написать последовательность нот…
Все рассмеялись, что вечер потерян — потому что музыкальные занятия, как известно, требуют времени и сил. И госпожа Лика принесла гитару — почти такую же, как встречались дома, только поменьше, и они с Джорджи сидели на краю террасы, свесив ноги вниз, и что-то там состраивали — до темноты.
А с темнотой прибыли новые гости. Сестра Жанно оказалась похожа фигурой на мать — такая же невысокая и хрупкая — а лицом на отца. И у неё тоже были острижены волосы — до плеч, почти каре. Герцог Саваж как увидел её, так раскрыл глаза широко-широко, а она только отмахнулась — да ладно тебе, папа, мне удобно, и мужу нравится, а что ещё надо? Оказалось — это ещё одна воительница, боевой маг, как и её матушка. И они тоже только что кого-то победили.
Матушка долго её обнимала, что-то тихо говорила, а потом улыбнулась и отправила помыться и переодеться с дороги, и Алиенору, и её мужа.
Муж — высокий, мощный и кудрявый — обнял Жиля и поцеловал Катерину в щеку, и сказал комплиментов — в стихах. И пригласил на корабль — проветриться, так он сказал. Жиль ответил — что постараемся. Алиенора подмигнула и сказал — потом посидим и поговорим, хорошо?
После ужина Жиль потянул Катерину в их комнату.
— Кати, ты всё время молчишь и что-то там себе думаешь. Не расскажешь?
— Я пытаюсь усвоить и принять всё новое. Обдумать, осмыслить. Всех твоих родных. Они у тебя очень добрые, — совсем не похожие ни на ту семью, что была дома, ни на Телфордов.
— Они разные. Мои родители — некроманты, на доме суровая защита. Саважи — боевые маги, все, кроме Лионеля, среднего сына, но он тоже кое-что умеет, и маленькой Эме, о ней пока непонятно, что там будет. Все эти люди сами по себе небольшая армия.
— Я так и поняла, — улыбнулась Катерина. — Но — дружественная к нам армия.
— Верно. Ты улыбаешься — это очень хорошо. Я ведь думал, что уже и не улыбнёшься, — он взял её за руку.
— Я… прости. Кажется, во мне много такого, с чем лучше не встречаться. И это хуже, чем некромантия. Это разъедает изнутри… и это никак не связано с магической силой. Это… из семьи, наверное. А твоя семья, она совсем другая. Спасибо, что показал. Улыбка твоей матушки, она… обнадёживает. А ваша госпожа Лика… это нечто вообще.