Страница 17 из 25
Мама больной, уже привыкшая к давней болезни дочери, сказала даже без тени волнения:
– Здравствуйте! Вон, опять у нее все по новой. Вчера весь день по квартире ходила-бродила, чего-то бормотала, застывала в одной позе. Всю ночь не спала. Утром улеглась, теперь лежит и не спит вроде – как мумия застыла.
– Она у психиатра наблюдается?
– Да, уж давно, лет пятнадцать, наверное. Шизофрения. В больнице уж сто раз лежала и таблетки принимала, и на уколы ходила. А толку-то…
Больная, одетая в платье веселенькой расцветки, лежала в постели поверх одеяла. При этом, голова была приподнята над подушкой. Нет, она не подняла ее при нашем появлении. Просто застыла в таком положении. И больная не спала, а просто лежала неподвижно, закрыв глаза. Ну что ж, в данном случае был классический симптом «воздушной подушки». Поднял ей руку и отпустил. Рука зависла. Приподнял ногу. То же самое, зависла. На обращение никак не реагировала. Госпитализировать нужно обязательно, ведь больная в таком состоянии опасна для самой себя. Да и для окружающих может возникнуть угроза, поскольку выход из такого состояния, бывает, сопровождается агрессивными действиями.
Мои фельдшеры подняли ее с кровати. Стоит, не падает. Повели. Пошла, еле передвигая ноги. До машины, с грехом пополам, довели. А вот завести внутрь – никак. Ногу подняла, чтобы на ступеньку взобраться, и все на этом. Не получается. Пришлось заводить в ручном режиме: я ей ноги переставляю, а фельдшеры держат и направляют ее. Завели.
В стационар доставили без проблем, если не считать вывод из машины в том же ручном режиме.
– Центральная, шестая свободна!
– Сюда, шестая!
Ну, как-то не верится, что при таком малом количестве бригад, нас вот так просто на Центр запустят… И точно!
– Шестая бригада, останавливаемся!
– Остановились, готовы.
– Пишем, вызов срочный: перекресток проспекта Мира и улицы Свердлова, ДТП, сбита девочка 13 лет.
– Принял!
Возмущаться таким непрофильным вызовом, было неуместно. Ведь все бригады работают, никто не филонит. Долетели со «светомузыкой» буквально за три минуты. Пострадавшая лежит на асфальте проезжей части, плачет, стонет.
– Я встать не могу! Нога вот здесь болит! – показала она на правое бедро.
– Сейчас мы тебя обезболим. Потерпи чуть-чуть, моя хорошая, – как мог, успокаивал я ее.
– У меня смартфон куда-то улетел!
– Сейчас постараемся найти. Не переживай!
Ну, что мы имеем? Под вопросом перелом правой бедренной кости, закрытая черепно-мозговая травма – сотрясение головного мозга. Именно под вопросом, поскольку точная диагностика будет выполнена в стационаре. Обезболили качественно, всю остальную помощь оказали по стандарту. А вот что касается смартфона, то пришлось законстатировать его смерть. В момент удара, он отлетел на встречную полосу и был раздавлен вдрызг потоком машин.
Выяснилось, что пострадавшая переходила проезжую часть на зеленый свет и была сбита иномаркой, уехавшей с места ДТП. Ну что ж, понятно, для некоторых водителей закон не писан. Считают себя полными хозяевами на дорогах. Очень надеюсь, что наглец будет найден и получит по заслугам.
– Центральная, шестая свободна!
– Сюда, шестая.
Ха, Надя, не смеши! Прямо так и дашь ты доехать!
– Шестая бригада, останавливаемся!
– Остановились.
– Пишем, шестая: адрес такой-то, возле трансформаторной будки, М., 40 л., без сознания.
– Принял!
Нет, электротравмы, к счастью, не было. А был пьянецкий господин, который культурно прилег в засохший бурьян недалеко от трансформаторной будки. И сознание почти присутствовало.
Господин достаточно внятно матерился, но этой информации нам было явно недостаточно, чтобы установить его личность. Мои фельдшеры подняли его и, с грехом пополам, подвели к машине. Но вот дальше, он стал упираться и вырываться. В общем, силой затащили его внутрь и прификсировали вязками к носилкам. Да, допустили мы в данном случае нарушение: ведь скорая вправе доставлять в вытрезвитель граждан только с их добровольного согласия. А с другой стороны, его нельзя было бросить, как-то очень не хотелось попасть под уголовную ответственность за оставление в опасности. В общем, благополучно сдали мы его.
– Центральная, шестая свободна!
– Пока двигайтесь в сторону Центра!
На этот раз Надя была более осторожна.
– Шестая бригада, останавливаемся, пишем вызов.
– Остановились, пишем.
– Адрес такой-то, общежитие, Ж., 51 г., травма головы.
– Принял!
Весьма поддатая обладательница травмы, сидела на расхристанной постели, прижимая к темени окровавленную тряпку. Рядом стояла группа поддержки из двух пьяненьких дам, на чем свет поносивших какого-то Валерку. Выгнали мы их самым решительным образом. Ведь не протолкнуться из-за них в маленькой комнатенке, да еще и мешают своими воплями.
– Рассказывайте, что случилось.
– Да чего… Сидели, выпивали, значит, я, Оля, Нина и Валерку из сто шестнадцатой позвали. А потом он сказал, что … меня хочет, – пострадавшая назвала нецензурный синоним полового акта. – Ну вот, я его сразу на… послала, а он табуретку схватил и мне по башке дал. Ну и убежал он.
– Полицию вызвали?
– Нет пока. Но я … буду, заяву на него напишу, … …!
В общем, Анатолий рану обработал, перевязал. И свезли мы болезную в травмпункт.
Вот еще, не было печали, теперь придется в полицию сообщение передавать, ведь травма-то криминальная. А то, что еще и травмпункт будет сообщать, роли не играет. Будут два сообщения об одном и том же. Да, вот такие интересные правила у нас существуют.
– Центральная, шестая свободна!
– Пишем, шестая: адрес такой-то, М., 29 л., психоз, больной учетный.
– Принял!
Бабушка больного, пожилая женщина, испуганно рассказала:
– Доктор, у него опять «голоса» начались! Теперь вообще чего-то страшное происходит! Сказал, что ему приказывают меня убить, но я, говорит, не подчиняюсь. И еще начал лбом об стену биться!
– У психиатра наблюдается?
– Да, он уже четыре года на учете стоит, в больнице лежал четыре раза. Инвалидность ему дали второй группы. У него ведь родителей нет, я одна его с пятнадцати лет воспитываю. Господи, за что мне такое на старости лет?!
– Как его зовут?
– Игорь.
Худощавый, коротко стриженный молодой человек, с лихорадочным блеском безумных глаз, стоя посреди комнаты, со злостью кричал невидимой собеседнице:
– Пошла на … отсюда, слышь, ты, … …! Я тебя саму грохну! Заткнись, ко мне врачи приехали!
– Игорь, успокойтесь, пожалуйста, отвлекитесь, давайте присядем и поговорим.
– Да, да, извините, пожалуйста. Просто они уже достали меня! – Больной вдруг стал вежлив, но чувствовалось, что внутри он переживает бурю отрицательных эмоций.
– Игорь, а кто такие «они», которые вас достали?
– Эля и Вадик. Они мне свои голоса в голову передают! Заставляют бабушку убить, а потом повеситься! А еще они делают так, что мои мысли все вокруг слышат!
– А кто они такие?
– Преступники. Они хотят от меня и бабушки избавиться и нашу квартиру получить. Я хотел сегодня в полицию пойти, заявление написать, а бабушка не пустила. Не хочет связываться…
– А сейчас, вот в данный момент, ты их слышишь?
– Нет, сейчас не слышу.
– Ты их самих видел?
– Нет, не видел, только слышал.
– Ну а зачем ты головой об стену бился?
– Да не бился я, а стучал не сильно. Просто, когда я головой постучу, то на какое-то время их не слышу.
– Ну что, Игорь, нужно ехать в больницу. Обязательно.
– Уффф… – тяжко вздохнул больной. – А без больницы никак нельзя, а?
– Нет, Игорь, нельзя. Абсолютно.
– А если не поеду?
– Игорь, ну ты же сам все прекрасно знаешь. Зачем ты спрашиваешь?
– Ладно, поехали…
У Игоря были императивные псевдогаллюцинации[9], которые являются безусловным показанием к госпитализации. В том числе и недобровольной. Хорошо хоть согласился, а то бы возиться пришлось. Увезли мы его в психиатрический стационар, обошлось без приключений. Хотя, пока ехали, он продолжал с «голосами» ругаться.
9
Императивные – приказывающие, повелевающие.
Псевдогаллюцинации – мнимый образ больной наблюдает не со стороны, а внутри собственного тела. В данном случае, «голоса» больной «слышал» внутри собственной головы. – Прим. авт.