Александра. Клан

Этот переход отнял мои последние силы. Пришла в себя стоя на четвереньках в полуметре от воды. Меня сотрясала крупная дрожь. Надо встать, но все силы уходят на то, чтоб не завалиться на бок. Понимание ударило как молнией. Если упаду — уже не встану. Слезы все же обожгли глаза, а в горле встал горький ком. Уже ведь близко! Так близко. Давай двигайся, развалюха!

В некой прострации поднялась на ноги. Какое-то время стояла просто покачиваясь. Вот и все — конец. Одинокая мысль, что надо идти, больно ударяется о стенки моей пустой головы. Шаг, второй, главное не упасть. Потихонечку ковыляя, я направилась в сторону примеченного села. Или деревни, неважно. Голова начала болеть и даже такая мелочь, как мнение местных о незнакомке, которая пришла на ночь глядя непонятно откуда, меня мало заботило. На меня навалилась ужасная слабость, шатало как пьяную и в глазах плыло. В один момент я просто поняла, что все, больше не могу. Так и встала покачиваясь. Полцарства за сухую кровать в тепле! Взгляд через плечо настроения не прибавил — я прошла от силы полпути. Остатки здравого смысла подсказали мне, что еще немного и я улягусь прямо тут и гори все синем пламенем.

Полным безнадежности взглядом я огляделась вокруг, и уставилась на домик в десятке метров от меня. Не сразу поняла, что вижу. Как? Как я могла его не заметить? Я бы соврала, если бы сказала, что моей радости не было предела — мне было уже почти полностью плевать. Эти десяток шагов до избушки стали самыми тяжелыми в моей жизни.

Дошла до сплошной стены. Так вот почему я его не заметила! Окон на этой стене домика нет, и в наступивших сумерках он сливается с темнотой вокруг. А по стеночке идти значительно легче, еще несколько шагов и завернуть за угол. Вот и дверь. Ни порога, ни крылечка. Просто какой-то плоский камень перед входом. Последние шаги дались мне уже совсем на автопилоте, и я уткнулась лбом в дверь. Подняла руку и ударила в нее. Показалось, что прямо со всей дури — руку обожгло болью, но сколько той дури-то осталось… Так обидно стало, слезы брызнули кипятком из глаз. Я же уже дошла, уже можно. В каком-то остервенении заколотила по двери, сползая по ней же на землю. Все, держаться нету больше сил. Даже если там за дверью какие-нибудь людоеды. Пусть травятся.

Подумать только до чего я докатилась. Полдня в экстремальных условиях и человек поломан. Ну не предназначена я для таких условий! Я комнатное растение и сегодняшний день самый ужасный в моей жизни. Почти. Но раньше мне доставались только душевные испытания. А вот тело меня так наказывает впервые.

Разумеется, по всем законам вселенной дверь открылась наружу. Иначе говоря, меня просто ею толкнули, и я окончательно распласталась в грязи на земле. Занавес.

Мне, наверное, было бы стыдно, если бы не было так плохо.

— Помогите, — то ли просипела, то ли прошептала я.

Дальше все произошло очень быстро. Меня, как котенка за шкирку, подняли и занесли-затащили в дом. Больно! Но я даже не стала протестовать, в тепло же затащили. Меня поставили на деревянный пол, и я подняла глаза на моего спасителя. Мамочки! Медведь! Нет человек, определенно человек, но каков! Не меньше двух метров роста, в плечах метра полтора и весь волосатый. Ну то есть волосы на плечах лежат гривой и плавно переходят в бороду и усы. И глаза стального цвета, которые смотрят цепко так. Все это я успела рассмотреть за долю секунды, как только меня поставили на ноги.

— З-здрасте, — вот теперь стало неловко. За стекающую с меня ручейками грязную воду. И немного страшно. Это там на улице было уже плевать, а тут тепло, адреналин и уже вроде как вновь хочется жить.

В один момент пугающий серьезный здоровяк превратился в добродушного увальня. С глаз пропала настороженность, и вся поза как-то поплыла и стала не давящей — просто дружелюбной. Меня даже повело слегка от скорости изменения действительности. Но ладошка-лопата этого гиганта поймала за плечо.

— Ну здравствуй, коль не шутишь, — в голосе послышался смешок. Ну, наверно, это хорошо, смех ведь продлевает жизнь. Только вот что-то смешливый здоровяк пугает меня больше, чем тот же здоровяк, но серьезный. Стоит смотрит на меня сверху, как на ребенка несмышленого, а что говорят в такой ситуации?

— Я потерялась, — и носом шмыг. Не ешьте меня, ага.

— Да ты что? — притворно удивился он. Меня опять повело, а он опять поймал и помог принять устойчивое положение. Что-то совсем грустно, все плывееет… — та-ак, Дайна! Принимай потеряшку, ее надо обсушить и подлечить срочно. Я за командиром.

И пока я оглядывалась посмотреть, кого он звал, этот медведь уже закрывал за собой входную дверь. Только холодным воздухом по ногам повеяло. Шустро, однако, для таких габаритов.

— Добрый вечер, — послышался мягкий участливый голос, просто бальзам моему сердцу. Это подошла, по-видимому, Дайна, я оглянулась на нее. От резких качков головой меня опять пошатнуло, но я справилась сама.

— Д-добрый, — зуб на зуб не попадал. На улице вроде так не колотило, а тут тепло и вот отпускает. А женщина стояла передо мной при милейшая, вся такая домашняя. Выше меня на полголовы, среднего телосложения, смуглая с длинной темной косой по плечу. Улыбка мягкая такая и глаза ясные, так и лучатся добротой. Ее длинная юбка в пол теплого коричневого цвета и светлая рубашка с вышивкой полевых цветов только добавляли ей домашнего уюта. Казалось, она подсвечивается изнутри, ей так и хочется ответить улыбкой, несмотря на хреновое самочувствие. Настоящая этническая славянка с виду, может только чуть более смуглая кожа не вписывается в образ.

— Меня Дайной зовут, пройдем. Тебе надо переодеться, и мы мигом тебя подлечим. Как тебя звать? — она мягко взяла меня под локоток и повела в соседнюю комнатку.

Я только мельком успела глянуть, что вообще находится вокруг. Стол, лавки, большая настоящая русская печь. Прямо как в сказке. На стенах, на полках, на столе виднелось множество разных пучков трав, мешочков, бутылочек, мисочек и ступок. У печи на полу лежали дрова. Запах тут, кстати, витал невероятный — трав, чего-то сладкого ягодного, свежих дров и печного огня. Я в сказке в избушке ведьмы?

Тем временем мы прошли в соседнюю комнату, которая с первым помещением была разделена дверным проемом и висящим одеялом в нем. Проходя мимо я повела рукой по плотной ткани, похожей на верблюжью шерсть. У бабушки такое одеяло есть.

— Я Саша, Александра. С меня тут вода капает.

— Это ничего, протру позже. Вот проходи, тут тебе сухая ткань обтереться и чистая одежда. Велико, конечно, будет, но сейчас я другого не найду.

— Что вы, и так большое спасибо! Вы так добры ко мне, — я искренне поблагодарила эту милую женщину. Она немного удивленно вскинула брови и слегка кивнула каким-то своим мыслям.

— Тогда приводи себя в порядок, а я пока лекарства приготовлю. Или тебе помощь нужна?

— Н-нет, я справлюсь.

В комнате, куда я попала, светло, тепло и как-то пусто по сравнении с предыдущим помещением. Кровать у стены с печкой, на ней лоскутное покрывало, большой деревянный ящик у стены напротив и на полу плетенный ковер. Уютненько так и простенько.

Я принялась раздеваться и рассуждать про себя. Как-то странно все. Дом этот из здоровенных бревен, кругом все такое… такое… несовременное. Как-то так. Неужели все взаправду? Да ну нет — бред какой-то!

Крутилось что-то в голове пока я стаскивала с себя мокрую одежду, пока я кое-как обтиралась жесткой, колючей, но сухой тканью. Как это часто бывает какая-то мысль крутится совсем рядом, кажется только руку протяни, и она у тебя в кулаке, но нет, как вредный игривый зверек машет хвостом перед носом, а поймать себя не дает. Да и думается уже откровенно плохо. Я из последних сил пыталась одеться. Натянула через голову рубашку с завязочками на груди. Юбку слишком широкую и тоже на шнуровке. Но уже так пофиг на весь этот деревенский антураж. Тут так тепло. И так легко в голове становится, а в ногах наоборот. Стоять все сложнее. Присяду я на минуточку. На пол. Тут и на полу тепло. А от печки так и пышет жаром. Хорошо. Только комната что-то кружится и глаза сами зак….