Страница 17 из 37
- Могу я остаться тут?
- Зачем? – спросил Джодок.
- Не выдумывай, идем в дом, - сказал Бренус и вышел из спальни.
Ронат посмотрела на Джодока:
- Можно я здесь переночую.
- Я сказал нет, - услышала она голос Бренуса.
Джодок подал ей руку, помогая встать. Ронат вышла за мужчиной из спальни. Бренус уже ждал их у открытой двери, глядя в ночь. Она решилась на последнюю попытку все исправить:
- Переночуем здесь вместе?
Бренус не удостоил её даже взглядом и только сказал:
- Нет, меня дома ждет жена, - и вышел на воздух.
Ронат прикусила губу, чтобы не дать воли чувствам и почему-то увернулась от успокаивающих рук Джодока. Она тоже вышла в ночь. Мужчина тяжело вздохнул и пошел за ними.
На следующий день за обедом, наконец, присутствовала вся семья. Во главе стола сидел Сидмон, он вернулся вчера ночью, напротив него сидела Инноджен. По обе стороны от Альфы сидели его сыновья, а дальше Кинния и Ронат. Всеобщее настроение оставляло желать лучшего.
Ронат плохо спала и поэтому чувствовала себя разбитой, всю ночь она старалась не шевелиться, что бы ни задеть Бренуса, который спал рядом. Мужчина тоже был не в духе, он все еще злился на себя и на Ронат, за те слова и свою реакцию на них. Джодок видя настроение брата, тоже не лучился от счастья, а еще его разозлила Кинния, что все утро, всем своим видом выказывала недовольство. Девушка была раздражена скорым уходом и долгим отсутствием мужчины прошлой ночью, а больше всего тем, что он не захотел с ней говорить об этом утром. Она то и дело бросала хмурые взгляды то на Ронат, то на Бренуса, виня их в случившимся. Инноджен тоже грустила, она была опечалена таким порядком вещей. Утром женщина была в приподнятом настроении, она слышала, как дети возвращались ночью втроем. Она рассчитывала увидеть радость на лицах сыновей, но увидела только раздражение и усталость. И даже Альфа, который всегда старался сохранять бодрость духа, растерял его, чувствуя всеобщее напряжение.
К середине завтрака напряжение достигло своего апогея и вылилось в разбитый стакан, что выпал из рук растерянной Ронат:
- Извините, - сказала девушка и, встав со стула, присела на корточки, собирая осколки.
- Сейчас же оставь, ты порежешься, - раздраженно бросил Бренус, глядя на неё. Ронат ничего не ответила, но и не остановилась, лишь потянулась за салфеткой, чтобы в неё складывать осколки стекла: - Ты слышишь? Я сказал, оставь, - прорычал Бренус, еще больше распаляясь от её непослушания.
Кинния вжалась в стул, зная этот его тон, и это не укрылось от мужчины, который зло сверкнул глазами в её сторону. Джодок положил руку на ладонь Киннии, что сидела возле него, и предостерегающе посмотрел на брата:
- Ронат, Бренос прав, ты можешь порезаться, оставь.
- Почти все, - было её ответом.
Бренус сжал кулаки, его терпения было на исходе, и когда он уже думал, что взрыв неизбежен, голова Ронат показалась над столом, и она встала, закручивая в салфетке осколки:
- Куда выбросить? – спросила она, обращаясь к Инноджен.
Женщина нервно сжимала бокал, понимая, что лучше не вмешиваться в происходящее. Она не успела ответить, Бренус её опередил:
- Положи на стол, - прорычал он.
Его тон, наконец, подействовал на Ронат, и она медленно положила салфетку на стол, а потом посмотрела на Бренуса. Его приказ вызвал у неё яростное негодование, и она спросила:
- Могу я сесть, Ваше Величество? (примечание автора: кельтское имя Бренус имеет значение «король»).
Это стало последней каплей, и Бренус взорвался. Мужчина резко отодвинул стул от стола, намереваясь увести смутьянку в коридор и призвать к порядку, но его остановил тихий, но властный приказ отца:
- Спокойно.
Все сразу опустили головы, признавая в нем Альфу.
- Садись, Ронат, - велел он тихо, и девушка подчинилась. – Инноджен, Кинния, оставьте нас.
Они тоже не стали спорить и быстро вышли из столовой. Ронат очень испугалась, что ей велели остаться, и сжала лежащую рядом салфетку, что бы скрыть это. И конечно забыла, что в ней стекло, кровь брызнула на белую ткань.
Мужчины вскинули головы в её сторону, почувствовав терпкий запах. Ронат быстро зажала руку в кулак и посмотрела на Альфу:
- Царапина.
Джодок мгновенно поднялся и обошёл стол. Мужчина взял её руку в свою и обмотал пораненную ладонь чистой салфеткой. Девушка благодарно ему улыбнулась.
- Супружеская идиллия, - услышали они раздраженный голос Бренуса.
Джодок ничего не ответил и вернулся на свое место. Альфа обвел хмурым взглядом всю троицу и сказала:
- По законам стаи Альфа не может вмешивать в дела семьи. Так что сейчас я перестаю быть Альфой и становлюсь просто вашим отцом. Что у вас происходит?
- Разве не видно отец, тишь, гладь да божья благодать…
- Бренус, - остановил сына Сидмон и перевел взгляд на Джодока. Но тот, молча, смотрел на брата, сложив руки на груди. Тогда Сидмон посмотрел на девушку, что тихо сидела за столом, сжимая пораненную руку: - Откуда у тебя шрам на лице?
Ронат дернулась, как будто её ударили и тихо ответила:
- От прошлого брака.
- Как это случилось?
Все были в ожидании, но девушка не хотела рассказывать, но и ослушаться Альфу не могла, хотя он и сказал, что сейчас просто отец:
- Муж разозлился на меня и решил проучить, на будущее.
Сидмон прищурил глаза. Он знал, что некоторые волки безмерно жестоки, а некоторые не имеют чести, и если два этих качество встречаются у одного самца, то жди беды. Но иногда и самки были хорошими провокаторами и, глядя сейчас на настроение своих сыновей, Сидмон решил выяснить все до конца:
- На что он разозлился?
- Может, прекратишь свой допрос? – прорычал Бренус, сейчас он переживал за Ронат и чувствовал её боль.
- Нет, пусть все расскажет, - возразил Сидмон. – Ронат вошла в нашу семью, и я хочу знать, что она сделала, что бывший муж совершил такое.
- Он просто был ублюдком, - ответил Джодок. – Ублюдком, которого я слишком быстро убил.
Сидмон хмуро посмотрел на сына, а потом снова обратился к девушке:
- Отвечай, я хочу знать правду.
Ронат прикрыла глаза, вспоминая тот день, год назад:
- Я вернулась от подруги, у которой задержалась на полчаса. Агро это не понравилось, он обвинил меня в том, что я задержалась там из-за брата подруги, который, по мнению Агро, мне приглянулся. Я сказала Агро, что это не правда, что мой муж он и меня оскорбляют такие предположения. Тогда он ответил, что его оскорбляет мое поведение, то, что я флиртую с другими самцами. Я снова имела неосторожность сказать, что это не правда, что Агро это только кажется. Тогда он разозлился сверх меры и сказал, что исправит наше непонимание, и решит эту проблему раз и навсегда. Он напал, а я не успела обернуться, хотя может это и к лучшему, иначе он бы просто меня загрыз. Муж связал меня, чтобы я не смогла принять волчье обличье, а сам обратился в волка, - Ронат посмотрела в свою тарелку. – Он был предельно аккуратным, решая нашу проблему. И был прав, непонимания на этот счет больше не существовало в нашей семье.
Джодок прикрыл глаза, перед которыми всплыла описанная ею жуткая картина: острый коготь волка медленно режет девушке лицо. Бренус сильнее сжал кулаки, злясь на отца, что тот заставил Ронат вспомнить о страшном прошлом. Сидмон молчал, вглядываясь в каменное лицо юной волчицы, которая пережила подобное, но не потеряла чувства собственного достоинства. Он уважал такую силу духа. Альфа посмотрел на сыновей, принимая решение:
- Я найду ей достойного волка и выдам за него замуж. Так будет лучше для всех.
- Нет! – услышал он от всех троих, но с разной интонацией. Ронат была напугана, Бренус в ярости, а Джодок возмутился такой несправедливостью, ведь Ронат его жена.
Альфа посмотрел на сыновей:
- Она и так натерпелась в жизни. Не хватало еще и ваших склок.
- Меня все устраивает, - быстро сказала Ронат, решив разрядить обстановку, а потом замялась, когда на неё уставились три пары мужских глаз, но продолжила: - У вас тут хорошо, лес рядом и кормят отменно. Все добры ко мне, - несмело улыбнулась девушка, Джодок улыбнулся в ответ: - И ваши сыновья хорошие, только не всегда понимают шутки.