Смертельный отпуск

– На веранде… Там лежит, – вздохнул Игнат. – Так просто не обойти. Да и следы там, как бы не затоптать.

– Это правильно, следы нужно сохранить.

– Но глянуть все равно надо. Вдруг преступник под кроватью прячется!

Чтобы зайти в дом, совсем не обязательно было переступать через труп тетушки. Можно было войти и другим путем. Игнат отодвинул шкаф в своей комнате. Дверь за шкафом обычная, замок простой, а ключа нет.

– У вас там шомпол в кобуре, – сказал Жуков, обращаясь к Сазонову.

Этим шомполом он замок и взломал без особых трудностей. Капитан с подозрением глянул на него.

В доме все вверх дном, шкафы сдвинуты, вещи разбросаны. Преступник обыскивал дом грубо, как граблями греб – мощно, напористо. И бездумно. Но, возможно, с умыслом.

– Тетя Вика здесь жила, а свои дома сдавала, – сказал Игнат, пытаясь держать себя в руках.

– Дома?

– Два дома.

– Деньги водились, – кивнул Сазонов. Он даже не стал спрашивать, кому тетя Витя сдавала дом. – Я думаю, деньги пропали.

– Не знаю, – пожал плечами Игнат. – Профессионалы так не работают. Вор-профессионал чувствует, где лежат деньги, знает места, где деньги прячут. Он нюхом чует, а не граблями грабит…

– Значит, не профессиональный вор.

– Значит, мог и не найти.

– Но искал!

– Но искал.

– Значит, знал, что деньги водятся.

– Но где лежат, не знал.

– А кто-то мог и знать. – Сазонов повернул голову к Игнату, но глянуть на него не решился.

Он снова попросил у Жукова удостоверение. На этот раз рассматривал его долго, как будто под лупой. Не верил он Игнату, думал, «ксива» липовая.

– Я в этом доме никогда не был. Девять лет меня не было. А приехал только сегодня утром.

Сазонов вернул ему «корочку» и принялся разглядывать отпускной билет. Понять его можно. Игнат мог повздорить с дядей Валей, сгоряча убить и его, и тетушку. Убить и ограбить. Или сделать вид, что убийство произошло с целью ограбления. А может, он действительно решил поживиться за счет родной тетки, уж кто-кто, а Игнат знал, как это бывает.

А еще сколько вопросов появится, когда следствие узнает, что свои дома тетушка завещала Игнату. И ему, и его матери, потому как больше у нее из родных никого не было. Два дома у моря – это по нынешним меркам целое состояние. А Игнату до маленькой пенсии не так уж и много, восемь лет он уже отслужил, осталось двенадцать, и это без учета льготной выслуги лет. А в Хабаровском крае климат суровый, специальное постановление это подтверждает.

– Сначала дома у родителей, затем сюда.

– В Ростове родители.

– В Ростове.

– Сюда поездом?

– Билет показать?

– Да нет, не надо… Пока не надо.

Так же осторожно, как и заходили, они покинули дом. Но на свежем воздухе Игнату легче не стало. Даже, наоборот, навалилась смертная тоска. Стало трудно дышать, но вместе с тем захотелось сесть и закурить. Но он вернулся к подвалу. Сазонов за ним.

– Я думаю, убийца с моря зашел, – сказал Игнат, глядя на бетонную дорожку, которая, пересекая огород, тянулась до самого забора, за которым начинался обрыв.

– А мог с моря?

– И через обрыв мог, и по тропинке. Вдоль забора.

Тропинка эта тянулась по самой кромке обрыва – от дома к дому, на всю длину Виноградной улицы.

– Откуда по тропинке? – спросил Сазонов.

– От реки.

Тропинка со стороны улицы за домом дяди Вали уходила вправо, а затем раздваивалась – одна нитка спускалась к реке, а другая шла в обход участка, продолжаясь по кромке обрыва на всю длину линии. На эту же тропинку можно было выйти, обойдя крайний на улице дом. И в каждом доме на Виноградной имелась калитка со стороны моря, на тропинку к обрыву мог выйти любой, даже курортник. И напрямую к пляжу – через обрыв, рискуя сломать себе ноги. И такие случаи были. Именно поэтому хозяева домов запирали калитки.

– А мог и с улицы зайти, – пожал плечами Игнат.

Он направился к летней кухне, перед которой бетонная дорожка сворачивала вправо под прямым углом. Метров через пять Игнат снова свернул – опять же вправо на девяносто градусов – и вышел к Сазонову, который стоял у входа в погреб. Перед ним Игнат и остановился.

– Убийца мог сделать круг, выйти к подвалу. А тут Валентин Георгиевич. Не знаю, что он делал в подвале. Выходил он без вина. Знаю, что он вышел из подвала и наткнулся на убийцу. И тот его ударил несколько раз в живот. А потом втолкнул обратно в погреб и закрыл за ним дверь. А замок так и остался лежать на полочке. – Игнат бросил взгляд под козырек.

– Откуда ты знаешь, что Валентин Георгиевич был без вина? – Сазонов сверлил Жукова взглядом.

Он совсем не прочь был обвинить его в убийстве, но у Игната железобетонное алиби.

– А в чем он мог его нести, в стеклянной банке? Где осколки? Где вино?.. В кувшине? Где обломки?

– А если преступник отобрал у него вино?

– Хм!.. Очень может быть. Если это был зять Валентина Георгиевича.

– Зять?

– Алкаш. Он, кстати, сегодня днем приходил за вином, за деньгами. Дядя Валя прогнал его взашей.

– А зять мог убить?

– Ну, мужик он взрослый…

– А откуда ты знаешь, когда Валентина Георгиевича убили?

– Так температура в подмышечной впадине. Температура тела на два градуса упала. А в подвале температура в районе двадцати градусов…

– Ты по убийствам работаешь?

– И по убийствам работал, – кивнул Игнат. – Думаю, что убивал человек с опытом. Или даже не человек. В смысле нелюдь… Видимо, дядя Валя успел что-то выкрикнуть, – вслух подумал Игнат. – Тетя Витя… Мама Вика вышла на веранду, а убийца уже там. И все те же несколько ударов ножом в живот. Точных ударов, уверенных. Но крови было много. Преступник не мог не замазаться…

– Что ты там про зятя говорил?

– Надо бы съездить, глянуть. Может, он сейчас дома отстирывается.

– Едем?

– Не знаю.

– Что ты не знаешь?

– Да есть у меня другой вариант.

Игнат понимал, что в этом деле местная милиция ему не помощник. Может, Сазонов и не водит дружбу с блатными, но что-то вроде договора о ненападении существует. Не зря же Самойленко не стал задерживать Талого. А ведь Игнат держал его в руках.

Сазонов и Самойленко могут отработать зятя Гену, для них это труда не составит. А Игнат займется куда более сложным делом. И не в пример более опасным. Только вот как ему выйти на Талого и его дружка?

– Что за вариант?

– Да пройтись хочу, посмотреть.

– Что посмотреть?

– Может, убийца со стороны моря зашел. Пройтись там надо, глянуть.

– Сейчас из города приедут, все, что нужно, осмотрят.

– Значит, просто здесь останусь. – Игнат бросил взгляд на Лию, которая не уходила, но стояла в сторонке, смотрела на него из темноты. Смотрела с осуждением.

Вряд ли она поможет ему выйти на блатных, с которыми он сегодня имел дело. И у Самойленко лучше не спрашивать. А без наводки на того же Талого не выйти, во всяком случае, с ходу. Выследить его можно завтра у ресторана. Но завтра может быть поздно. А сейчас еще, возможно, нет. Талый и под кайфом был, и водочкой свой марафет заполировал, скорее всего, он сейчас туго соображает. Может, до сих пор ходит с орудием убийства в кармане.

– Самойленко здесь останется, а ты, старлей, или со мной, или… Или я вынужден буду вас задержать, гражданин Жуков!

– Тогда с вами, – кивнул Игнат.

– Где живет зять потерпевшего?

– Поселок Виноградный… А где конкретно, у людей надо спросить.

Игнат снова глянул на Лию. Она могла знать, где живет зять дяди Вали, но все-таки лучше у людей поспрашивать. Виноградный – поселок маленький, дворов двадцать-тридцать, ну, может, сорок. А время хоть и раннее утро, но небо уже светлеет. Народ уже просыпается на утреннюю дойку. А коровы в Виноградном чуть ли не в каждом дворе.

Глава 4

Ветер дул с гор и со стороны моря, эти потоки в поселке смешивались, шелестя кронами деревьев. Тепло с гор, прохлада с моря – выходил приятный бодрящий коктейль. Ранний утренний свет, крик петухов, мычание коров – и это должно было если не радовать, то поднимать настроение. Но на душе такая тяжесть, что ноги не держат. Нет больше тети Вити. А ведь Игнат мог предотвратить беду, если бы находился дома. Он мог бы остановить преступника… Что он скажет маме?