Турнир

Любовная магия – редкий талант, который, в свою очередь, тесно связан с не менее удивительным Даром Пневмы[10]. В большинстве случаев, это интуитивная способность к манипулированию эмоциями, а значит, и физиологией другого человека. Впрочем, некоторые суккубы, - как стали называть этих фей любви еще в средние века, - непрерывными тренировками достигали во всем, что касается плотской любви, таких невероятных вершин, что могли подчинить себе волю едва ли не любого мужчины по выбору. Однако, если между мужчиной и женщиной не возникло истинного чувства, как это случается у всех прочих людей, суккуб не может влюбить в себя мужчину по-настоящему.

Впрочем, если ее партнер сладострастен от природы и слаб духом, фея любви может достаточно быстро приучить его к сексу с собой, как к сильнейшему наркотику, и он будет исполнять любые ее желания и прихоти, только бы она не лишила его своей благосклонности. Таковыми, как говорят, были жена императора Клавдия Валерия Мессалина и фаворитка Генриха II графиня Диана де Пуатье. Что же касается принцессы Брабантской, то каждое движение ее тела, прикосновение, слово или взгляд дарили Зандеру невероятные ощущения. Причем такие определения, как наслаждение или удовольствие, лишь в слабой степени отражали то, что заставила его почувствовать баронесса д’Антиньи.

Это началось сразу же, как только соприкоснулись их губы, и продолжалось вплоть до того момента, когда, пережив невероятный по силе оргазм, обессиленный Зандер готов был провалиться в сладостное небытие. Однако Цикада империи заснуть ему не позволила.

- Ты был великолепен! – сказала она, все еще сидя в позе наездницы на его бедрах. – Но дело сделано, и теперь я хочу вина. Принесешь?

- Если позволишь мне встать, - усмехнулся в ответ Зандер, член которого все еще находился «скорее внутри, чем снаружи».

- Иди уж! – милостиво разрешила баронесса, плавно взмывая в воздух. Левитировала Анаис попросту виртуозно. Взлетела над Зандером и даже позы не изменила.

- Иду! – он поцеловал ее в бедро, встал с постели и, решив не усложнять, пошел на кухню, как есть, что называется в натуральном виде.

Спустился на первый этаж, зашел на кухню, подхватил один из двух приготовленных для него слугами подносов, - тот, что со сладостями и бутылкой шампанского, - и отправился обратно, попутно охлаждая вино магией Воздуха и наскоро разрешая в уме пару-другую неожиданно ставших актуальными проблем. И прежде всего, он пытался понять, насколько сильным оказалось влияние на него баронессы д’Антиньи. Но, похоже, ее магия имела ограничения по времени и не имела далеко идущих последствий. Он точно помнил, когда она «включила» своего суккуба, и знал, когда его «выключила». При этом он чувствовал сейчас все, что, по идее, должен был чувствовать мужчина после потрясающего секса с молодой красивой женщиной, но, тем не менее, никакой особой любви у него к Анаис после этого не возникло. Симпатия, благодарность и восхищение, - несомненно, но никак не влюбленность. Означать это могло одно из двух: или ее магия на него не действует, или она и не желала, чтобы это приключение стало чем-то большим, чем секс двух симпатизирующих друг другу молодых людей.

- Хочу внести ясность, чтобы больше к этой теме не возвращаться, - приняв бокал с шампанским, Анаис неожиданно посмотрела на Зандера с нехарактерной для момента серьезностью. – Я не собиралась тебя порабощать, мне просто захотелось попробовать, почувствовать… Посмотреть, как это работает на самом деле.

- Ты что раньше ни с кем?.. – удивился ее признанию Зандер.

- Нет, - покачала женщина головой. – Боялась, что или поймут меня неправильно, или, и в самом деле, попадут в зависимость. Ты же знаешь, магия суккуба иногда действует хуже наркотика. Вот я и осторожничала.

- Тогда, почему сегодня?

- Ты внушаешь доверие! – улыбнулась Анаис, разом снимая напряженность момента. – Знаю, моей магии не поддашься, не струсишь, почувствовав мою силу, и не станешь рассказывать обо мне всем и каждому. Кстати ты заметил, что мы перешли на «ты»?

- Заметил, - кивнул Зандер. – И благодарю тебя за доверие, Анаис. Но это действительно было неожиданно и сильно. Ты ведь и так красавица. И темпераментом тебя боги не обделили. Но это… Я читал о таком, но, честно сказать, думал, что все это выдумки.

Но, если честно, дело было отнюдь не только в магии любви. Анаис легко и просто продемонстрировала Зандеру, как мало он знает об искусстве и живой практике любви. О том, как могут наслаждаться друг другом настоящие колдуны, и какими на самом деле они могут быть в постели. Так, например, сказав Зандеру, что придется летать, принцесса Брабантская его ничуть не обманула. Это не был ни эвфемизм, ни гипербола[11]. Как минимум половину времени, - а «сладостный сон» затянулся едва ли не на полчаса, - они провели не в его убогой постели, а в воздухе. В прямом смысле этого слова, поскольку, как сразу же выяснилось, Анаис великолепно левитировала, с легкостью увлекая в полет и самого Зандера. Причем, если, стоя на земле, она вряд ли смогла бы его поднять, - все-таки он был куда крупнее нее, - то, левитируя, Анаис, словно бы, и не чувствовала его веса, легко удерживая Зандера на себе или под собой. А он ведь был не только крупнее принцессы, он и весил не меньше девяноста килограмм. Но и это не все. Было кое-что и «во-вторых», и даже «в-третьих».

Уже в процессе любовной игры, Зандер обнаружил кое-что, что едва не разрушило всю непередаваемую прелесть момента. Он ведь был ученым-естествоиспытателем, и точно знал, что тела половозрелых человеческих особей среди прочего характеризуются более или менее развитым волосяным покровом. У мужчин больше, у женщин меньше, но волосы растут у всех. Разумеется, он знал так же, что многие современные женщины, как минимум частично, сводят эту растительность на нет, брея ноги и подмышки. Опытные жрицы любви, которые преподавали ему эту сложную науку, объяснили среди прочего, что волосы на теле можно не только брить, но и сводить с помощью воска, причем не только на ногах, но и, скажем так, внизу живота, на лобке и ниже. Однако на теле Анаис не было и следа волос, как если бы она еще не достигла половой зрелости или являлась кем-то, вроде фантастической девочки-путто[12]. Это обратило его внимание раньше и еще сильнее озадачило сейчас, когда он смотрел на нагую красавицу, раскинувшуюся на разгромленной постели в весьма фривольной и практически ничего не скрывающей позе.

- Что тебя так заинтересовало, Александр? – посмотрела она на него поверх бокала с шампанским. – Только не говори, что я первая женщина, которую ты увидел без одежды.

- Не первая, - согласился Зандер. - Но, скажем так, я впервые вижу половозрелую женщину, на теле которой не растут волосы.

- Ты забавный! – рассмеялась Анаис.

- А что так бывает? – впервые позволив себе проявить простодушие, поинтересовался Зандер.

- Нет, - чуть прикрыла глаза принцесса Брабантская, - в природе такого практически не случается. Вернее, случается, но очень редко. В особых случаях, так сказать. Однако в городе, Александр, есть одна ведьма… Она выводит волосы подчистую. Везде, где захочешь. Держится ее магия долго. Я-то впервые попробовала, но знаю одну женщину… В общем, длительность действия заклятия от десяти до двенадцати месяцев. Согласись, что получается красиво. И ничего не надо брить или выщипывать. И никаких забот. Одевай, что хочешь. Снимай хоть все подряд…

Произнеся последнюю фразу, женщина провела кончиками пальцев свободной руки по своей груди и животу и раздвинула ноги, как бы демонстрируя Зандеру результат магической эпиляции, о которой, собственно, и шла сейчас речь. Трудно сказать, насколько спонтанным оказался этот поступок, но впечатление на Зандера он произвел достаточно сильное. Смутить не смутил, но желание определенного свойства вызвал.

Принцесса Брабантская была не просто хороша собой, желанна и притягательна, она имела все основания считаться одной из первых красавиц империи франков. А у красавиц, тем более, когда речь идет о магической аристократии, прекрасно все, хотя и по-разному. Варьируют рост и комплекция, размеры и форма груди, и многие другие параметры, но изящество и очарование остаются неизменными. Так вот, в свое время, когда Зандер изучал медицину в Гейдельбергском университете, он, разумеется, ознакомился среди прочего и с каталогом Бёмберга. Этот великий анатом еще в шестнадцатом веке писал, что «внешний вид вульвы и размер её частей… индивидуальны для каждой женщины и могут существенно отличаться». Это утверждение ученый муж проиллюстрировал двадцатью тремя великолепными высокохудожественными гравюрами ин-фолио, с высокой точностью передающими суть вопроса. Среди других была там представлена и «Королевская роза». Эта «девочка» во все времена считалась одной из самых красивых, а, возможно, и самой красивой и желанной из всех возможных. О ней писали еще древние греки, ее же любили изображать на своих запретных картинах все без исключения порнографы Европы. И баронессу Анаис д’Антиньи боги наградили именно таким чудом. Так что, когда она раздвинула ноги, страсть охватила Зандера сразу вдруг и без всякой любовной магии.