Сны Снежной Королевы

В общем, в сессию Жийона сдала всё, что полагалось, да ещё и на стипендию. На неё приходили посмотреть – надо же, какое диво. Мало того, что выучилась с простецами, так и тут ещё упирается. Ну, упираюсь, думала Жийона. Раз жизнь повернулась в кои веки раз лицом – нужно пользоваться.

А жизнь, похоже, пока смотрела именно что лицом.

В сессию оказалось совершенно некогда ходить смотреть сдающиеся квартиры, и до конца января они с Рене прожили в огромном доме на улице Сент-Антуан. О да, в трёхэтажном особняке поселить двоих человек – не проблема, там можно разместить двадцать, и не видеться с ними вообще, потому что много комнат, коридоров и лестниц. Встретившая их в первый день дочь профессора, Теодора, смеясь, рассказала, что её муж как-то сказал – в этом доме можно ракетную установку спрятать без ущерба для жителей. А два некроманта явно меньше ракетной установки. Так что – вам на третий этаж, следуйте за мной. Вот сюда. Ужин в восемь, к ужину папа с работы нарисуется. По любому вопросу – к ней, она пока здесь за старшую, потому что в отпуске. Потому что младенец, которому едва три месяца, кстати – некромант. Да, потому что папа некромант, они с мужем – обычные боевые маги, она – капитан Легиона, а муж – генерал Миротворческого корпуса Организации Всемирного Прогресса. Младенец позже был предъявлен – его звали Дамиан, он улыбался точь-в-точь, как профессор, и, по словам Теодоры, умел проваливаться в тени едва ли не с рождения. Теодора посмеялась, что за ним туда ходит папа, а если папы рядом нет – то ящерицы. Две волшебные ящерицы, которым всё равно – нормальный мир или тени.

Помнится, Жийона тогда переглянулась с Рене – чего только на свете не бывает. Но когда она смотрела на ребёнка-некроманта, родившегося у двух боевых магов, то в голове копошилась какая-то мысль, которая никак не могла оформиться. Наверное, ещё сложится. А пока – разобрать вещи и одеться торжественно.

Про одеться торжественно придумал Рене – мол, нас же в гости пригласили, будем соответствовать. Надел смокинг, и ей вытащил то самое серое платье, которое свалилось на неё накануне отъезда – когда пришлось пойти с Рене на мероприятие. Из тамошнего пафоса и прочего Жийона почти ничего не запомнила, но господин Норбер, толстый и вредный шеф Рене, с порога предложил ей контракт – мол, очень уж у неё внешность интересная, но она со смешком отказалась. А на память об этом осталось платье, как у принцессы – серое, пышное, расшитое блестящими снежинками. К нему очень подошла подаренная Рене подвеска. Когда они вышли к столу, профессор разулыбался, а его супруга и Теодора синхронно показали друг другу большие пальцы.

Кроме двух профессоров, Теодоры с ребёнком и время от времени её мужа, генерала, в доме жил самый старший внук хозяев – Жан-Филипп, молодой человек пятнадцати лет. Он едва ли не на третий день пришёл к Рене и спросил – не будет ли господин Кариньян так любезен и не сходит ли с ним в зал в подвал, очень хочется попробовать обороняться от некроманта, а в классе у них нет ни одного. И до академии ему не светит, а он бы попытался. Попутно выяснилось, что отец молодого человека, сын профессоров – командующий Магическим Легионом. И молодой человек хочет быть не хуже. В итоге в подвал пошли толпой – вместе с Жийоной и Теодорой, Теодора очень ловко начала командовать, и у них вышла отличная тренировка. Расходились довольные, и договорились повторять регулярно.

В общем, времени не было. Совсем не было. А ведь хотелось и просто посидеть в обнимку, а то и не только посидеть. И спать потом оказывалось некогда.

Но сессия завершилась, можно было выдохнуть – и поискать квартиру где-нибудь неподалёку, чтобы не слишком долго добираться до учёбы. Квартира нашлась, и всё в ней Жийоне нравилось – и три комнаты, и большие окна, и даже кое-какие магические коммуникации – тепло и вода. Рене бурчал, что квартиру нужно не арендовать, а покупать, и обустраивать по-человечески, но ей и здесь было хорошо. А своя квартира... потом.

Они переехали при помощи Саважей – Теодоры, её мужа Риккардо и юного Жана-Филиппа, который взял с них обещание приходить тренироваться не менее трёх раз в неделю. И целых три дня просто не выбирались наружу – как когда-то перед новым годом в Льене, будто в другой жизни. Даже еду не готовили, заказывали в местных доставках.

А потом профессор Саваж позвал их на воскресный обед, и велел прибыть за час – сказал, есть дело.

В кабинете профессора уютно потрескивали дрова в камине, а рядом с камином на стуле стояла корзина с волшебными ящерицами Теодоры. Теплолюбивые звери спали, свесив хвосты наружу, профессор просил кого-то по магической связи принести арро и закусок, нет, это никак не помешает обеду, да помилуйте, что может помешать хорошему обеду? А из-за стола навстречу им поднялась девушка, несомненный некромант.

Кажется, помладше их с Рене. Классический некромант – сероглазая высокая стройная блондинка.

- Изабель, - представилась она.

- Изабель де Риньи-Кордье, - уточнил профессор. – Моя выпускница позапрошлого года.

- Что? – не поверила Жийона.

- Вот-вот, дорогая Жийона. Сдаётся мне, вы хоть и дальние, но родственницы, и давайте выяснять, насколько дальние.

Жийона к тому моменту уже знала, что профессор очень интересуется родословными некромантов – кто и откуда, и где ещё могут родиться дети со способностями.

- Моя фамилия – от прабабушки. Её звали Аделин Кордье.

- Замечательно, - кивнул профессор. – А что ты знаешь о её родителях?

- Знаю, что отца её звали Луи Кордье, и он был некромантом, а её мать – из простецов.

- У меня мама из Кордье, - сказала Изабель. – Её отца звали Антуан.

- Так, смотрим, - профессор запустил на экране планшета что-то, оказалось – хитрую программу для построения генеалогических схем. – Вообще некроманты Кордье зародились в семнадцатом веке, когда некий Лионель де Саваж женился на некоей Мари-Изабель де Линь, а их дочь Жийона стала потом женой некоего Антуана Кордье. Мне не удалось установить, были ли до того в роду Кордье некроманты, или же только стихийники, но иногда бывает достаточно одной одарённой дамы. Трое их детей оказались некромантами. И дальше мы довольно долго имеем устойчивую линию наследования, видите? До конца девятнадцатого века. И здесь у нас три брата – старший Жан, средний Шарль и младший Луи – не тот ли самый? Сведений о нём у меня нет, он, как считается, откололся от семьи по каким-то причинам и пропал из семейных хроник. И вот он у нас, видимо, как раз стал отцом Аделин Кордье и прапрадедом Жийоны Кордье. Тогда как сидящая здесь Изабель происходит от Шарля Кордье.

Жийона с изумлением посмотрела на Изабель – что, у неё есть родственница? Очень дальняя, но – родня? Изабель улыбнулась и подмигнула.

- Продолжим. Рене, откуда у вас способности?

- От отца моей бабушки. Её девичья фамилия была Тьерри.

- Были такие, - радостно закивал профессор. – Я думал, их просто не осталось, а оказывается – Тьерри теперь Кариньяны, вот так. Кстати, Жийона, есть ещё одна ветвь Кордье, та, что от самого старшего брата твоего прапрадеда, Жана. Но они не в столице, они в Массилии. И наверное, могут быть какие-то неучтённые дети от неучтённых связей с простецами. Наша наследственность, она хитрая – то не даёт о себе знать, а потом раз – и вылезла через два-три поколения.

- А потом некромант рождается в семье простецов, и эти простецы не знают, что с ним делать, - зло сказала Жийона. – Есть в этом что-то неправильное.

- Вот поэтому я и стараюсь помочь всем, кого удалось найти, получить образование, - сказал профессор. – Только вот нахожу не всех.

- Знаете, из тех, кто учился со мной в интернате, до нормального образования не дошёл никто, - покачала она головой. – А ведь у некоторых уже дети есть, но я не знаю, одарены они силой или нет.

- Нужно узнать, - серьёзно сказал профессор. – И думать, как поспособствовать тому, чтобы все магически одарённые получали нормальную жизнь и нормальное образование.