Захватчица

Она как раз успела – по лестнице поднимались первые гости. Подмигнуть Жанно, обнять маму и Авриль и спрятаться за них.

Вообще она ещё в детстве задавала всем вопрос – почему на такие праздники никто не надевает парадную форму Легиона. Мама смеялась и говорила – потому что не вредно напомнить всем, кто там служит, что они тоже люди, а не только боевые маги. Вот и сейчас – Жанно во фраке, мама в вечернем платье, только папы не видно почему-то.

В форме, сказать правду, Тея чувствовала себя намного увереннее, чем в платье. Даже чем в самом красивом. Когда она в форме – к ней не очень-то привяжешься с глупостями. То есть как, привязаться могут, но исключительно незнакомые и военные. А когда в платье – почему-то много кто считает возможным и за руку взять, и на ухо шептать какую-нибудь ерунду, и ещё звать сесть за стол вместе!

Вообще все места за столом подписаны, и кто об этом не знает – сам виноват. Впрочем, всегда есть возможность посадить кого-нибудь рядом, вопрос в том, чтобы захотеть. А Тея не хотела.

После летней командировки в Ар-Таар у неё вообще что-то испортилось в отношении к мужчинам. Ей не хотелось никого – вот смех-то! Пазетт крутила пальцем у виска, другие тоже недоумевали – с чего вдруг. А она сжимала зубы и ждала, пока пройдёт. Потому что вздыхать по мужику, с которым было ровно два раза, а между тем он её недвусмысленно посылал, и потом не подал ни весточки – то ещё извращение. Значит, пусть уже проходит поскорее.

Тея слышала, что в новом звании его отправили в ещё менее приятное место, и вроде там была заварушка с месяц назад, но чем кончилось – она не слышала. Очень уж активная в плане разных заданий жизнь была в это время у неё самой. Правда, Жанно похваливал, и всё чаще назначал её старшей в группе. И после праздников и после отпуска обещал ей что-то очень заманчивое, правда, что именно – не раскололся. Сказал – придёт время, и она всё узнает.

И вообще, ей осталось одиннадцать месяцев до конца второго контракта! А это что-то да значит…

Ну вот, началось.

- Это моя дочь Теодора, вы знакомы? Капитан магического Легиона. Да, в отпуске. Тея, это Арно Жерар, он учился у меня, а сейчас служит в системе безопасности правительства.

Госпожа герцогиня Марион де Саваж никогда не принуждала своих детей ни к чему, считала, что сами сделают так, как надо, и как всем будет в итоге хорошо. Но всегда старалась предоставить возможности. Вот и сейчас она познакомила Тею уже с десятком таких возможностей – мол, возьми уже кого-нибудь в кавалеры на вечер, что ли! Проведи по дому, покажи раритеты, расскажи что-нибудь. Вы же оба служите, у вас найдутся темы для беседы. Все эти слова Тея за много лет выучила наизусть, и мама уже могла не произносить их вслух – Тея их и так отлично слышала.

Но… Всё же, магический Легион – очень специфичное место службы, как Тея теперь понимала. До той летней командировки ей не доводилось проводить ощутимое время в другом подразделении и под командой кого-то чужого. И она, прямо сказать, не подозревала, что Легион чем-то отличается. А вышло – отличается, и ещё как. Всем, вообще всем. Менее консервативен, более подвержен всяким разным веяниям. Быстрее адаптируется к происходящим событиям. И ещё разное. И вот попробуй объясни это ну хоть кому, кто не сталкивался!

Тея поначалу пробовала, а сейчас уже и не пыталась. Да, служу, да, в легионе, да, нравится, да, планирую продолжать. Вопросы?

Впрочем, у склонившегося к её руке сейчас генерала Шарля Треньяка, одного из столпов военной разведки и родственника Рыжего, вопросов не было, он всё понимал. Он вежливо приветствовал всех дам де Саваж и проследовал далее, где завёл беседу с каким-то знакомцем. А следом за ним снова – мамин выпускник, и кто-то там ещё. Где папа, даже странно – куда он подевался?

О, нашёлся. Папа пришёл со стороны кабинета, а с ним…

Генерал Монтенеро сегодня был одет не по форме, а, как и Жанно – во фрак. И был чертовски привлекателен в таком вот строгом виде. И опирался на трость. Тея как его увидела, так челюсть и потеряла.

- Вы ведь знакомы с нашей Теодорой, – улыбнулся папа.

* * *

Рик застегнул пуговицы фрака и оглядел себя в зеркало по частям. Вроде всё в порядке. Не форма, но тоже как форма.

Он совершенно не понимал, чего ради согласился принять приглашение генерала Саважа и пойти на приём в его дом, что он вообще там забыл? Видимо, после ранения пострадала не только нога, но ещё и мозги размягчились. Он человек не светский, что делать на таких сборищах – не знает. Нужно было вежливо отказаться, да и всё. А теперь идти на ночь глядя, ногу вот опять же напрягать.

Ноге не повезло. Рику в целом тоже не повезло, когда в ноябре его приложило взрывом. Мог бы и отделаться лёгким испугом вообще-то, как уже бывало. Но не вышло.

Голову приложило – это не страшно, её потом поправили. А вот левую ногу раздробило в труху. И если бы не умелые целители – не ходить бы теперь Рику на двух ногах.

Больше месяца в госпитале, процедура за процедурой. Ни разу в жизни Рик не встревал настолько серьёзно, и не проводил столько времени в больнице, даже в самой приличной. Тем более в городе, в котором до того вовсе не бывал, и знакомцев не нажил.  Конечно, разнообразные сослуживцы позванивали время от времени, и узнавали, как дела, да дед регулярно вызывал магической связью – и всё время твердил, что дурак он, Рик, потому что была бы у него жена и дети – не встрял бы так. Или встрял, но вызвал бы их к себе, и быстрее бы встал на ноги.

Но про жену и детей дед твердит уже лет пятнадцать, примерно с одним результатом. Потому что ну какая у него может быть жена?

Айшу с её мальчишками он проведал ещё в начале осени, перед тем, как его перевели из Ар-Таара. Проверил, как им в Монте-Реале, ей – на работе, детям – на учёбе. Дед прослышал, пристал с расспросами – кто да что. Пришлось сказать, что женщина хорошая, но – не вариант. Не нравится ему, когда глаз не поднимут, и слова не скажут. Да и вообще разные они. Слишком. Поэтому помочь – помог, да и всё. И ещё поможет, как будет нужно.

А другие…

Вообще даже в госпитале, когда он передвигался исключительно в кресле, его примечали женщины. Медсёстры и прочие сотрудницы – всё время кто-нибудь мельтешил перед глазами, и предлагал помощь, он уже и не знал, куда деваться. Женщины, которые тоже лежали там же – они беспрестанно трещали о своих болячках, своих операциях и чём-то там ещё. Прослышав о  том, что у Рика даже жилья в Паризии нет, потому что никак не собирался тут жить – обычно исчезали. А кто не исчезал тогда – то сливался, прослышав о том, что он после выздоровления собирается возвращаться на службу. Очень им надо – его со службы ждать.

Но пока со службой было плоховато, потому что ходил он мало и неуверенно. Да и вообще ходить не так давно заново учился. Правда, знакомый по летней истории в Ар-Тааре хирург Луис, который, на его счастье совсем недавно мигрировал из Легиона в госпиталь Паризии, и который, собственно, собирал его ногу, велел постепенно увеличивать нагрузку. Иначе, сказал, потом вообще не выйдет нормально ходить, а Рику очень нужно нормально ходить, потому что – как иначе-то? Ему ещё только сорок лет, и выходить в отставку рано!

Луис сказал – ещё не меньше полугода на восстановление, а может быть – и больше. И в течение этого времени – никакой действительной службы. Можно работать с документами и болтать языком. Консультировать можно. Преподавать. А командовать боевыми операциями – нельзя. Потому что. Так и сказал, паразит зелёный – потому что. Инопланетянин несчастный. Выпендрёжник.

Правда, он же и свёл Рика прямо в госпитале с оказавшимся там по своим делам генералом Саважем. Тот сказал, что наслышан о случившемся, и может предложить разные возможности для компетентного специалиста. Например, в штабе Легиона. Или, если генерал Монтенеро не прочь попробовать что-то новое – то на боевом факультете академии есть программа переподготовки, что он об этом думает?