Страница 144 из 163
— Они скучают по дому, — пояснил Джулиан. — И чувствуют, что скоро вернутся.
— Ты говоришь об этом с такой уверенностью, — вздохнула я. — Мне тоже так кажется. А Азаров заявил, что не улетит без Бена.
— Я знаю, — Джулиан задумчиво кивнул. — Ему сейчас нелегко. Он чувствует свою вину и свою ответственность за всё, что происходит. К тому же никак не может смириться с тем, что, оказывается, и он может ошибаться, и его ошибки могут иметь такие серьёзные последствия. Тяжёлое признание для человека, который прежде считал себя почти непогрешимым.
— Все его действия были оправданными и логичными, — возразила я, почувствовав необходимость вступиться за друга. — У него просто не было достоверной информации.
— Именно в этом и состоит его ошибка, — пожал плечами Джулиан. — Он сделал поверхностные выводы на основании своих ощущений и видений, и решил, что, как всегда, прав. Впрочем, я его понимаю. Обладая большой силой, иногда переоцениваешь свои возможности. Со всяким может случиться. Я его не осуждаю, даже наоборот. Он признал свои ошибки и сейчас ищет выход из ситуации, которая сложилась в результате его неправильных действий. Наверняка он думает, как забрать оттуда Бена, не уничтожив тех, ради кого тот жертвует собой? Где взять мощный источник магической энергии, способный поддержать жизнь в этом мире? Не его вина, что он не может найти выход.
— А кто может? — спросила я, вспомнив, что и сама постоянно задавала себе эти вопросы без какой-либо надежды ответить на них.
— Тот, кто и является первопричиной этой ситуации, — ответил Джулиан. — Тот, кто создал этот мир именно таким, и кто может либо внести изменения в систему, либо найти способ обойти её. Азаров зря себя изводит. Он даже не понимает, как здесь всё устроено, как же он сможет что-то изменить?
— А иных способов забрать Бена и улететь, кроме глобальных изменений целого мира, нет? — уточнила я.
— По крайней мере, я их не вижу. Хотя, возможно, и я ошибаюсь. Я ведь тоже не настолько умён, чтоб просечь смысл глубинных процессов, на которых держится жизнь этого мирка. Но я отлично понимаю своё бессилие перед этой громадной проблемой, а потому предпочитаю смириться, ждать и делать то, что мне по силам, — он посмотрел на капсулу.
— Мудро, — согласилась я. — Хочу я этого или нет, но и мне придётся последовать твоему примеру. Хотя эта необходимость просто сидеть и ждать начинает выводить меня из себя.
— Самая тёмная ночь перед рассветом, — усмехнулся он. — Хотя здесь это и не совсем так.
А следующей ночью мне приснился Бен. Он стоял возле каменных зубцов замковой башни, но это был не замок на Грозовой горе, а какой-то другой, из светло-серого камня с выщербленными временем и всё же монолитными стенами. Над ним прозрачной голубой чашей опрокинулось высокое небо, прозрачно-голубое с лёгкими белыми облаками и ярким земным солнцем. Бен и сам был одет не в тот чёрный костюм с огромным плащом, который носил ещё недавно. На нём были светлые джинсы и белоснежная сорочка. Романтичный образ дополняла прозрачная бледность лица и шелковистые чёрные кудри, которые трепал ветер. Его взгляд скользил по зелёным равнинам, раскинувшимся внизу, по глади мерцающей солнечными бликами реки, по зелёной роще, живописно расположившейся на противоположном берегу. Потом он повернулся и посмотрел на меня.
— Забери меня, — произнёс он, глядя мне в глаза. — Я очень хочу домой.
Что-то словно выбросило меня из сна и, проснувшись, я резко села. Джулиан стоял возле кровати, пристально глядя на меня.
— Это зов, — кивнул он. — Мы должны пойти к нему.
Я соскочила с кровати и быстро оделась. Джулиан задумчиво наблюдал за мной.
— Не торопись. У нас есть время.
— Мы телепортируемся туда? — с надеждой спросила я.
— Нет, — покачал головой он. — Я не вижу того, что сейчас происходит в камере, и не уверен, что она на прежнем месте. Мы полетим и спустимся вниз.
— Сквозь камень? — ужаснулась я, но он улыбнулся и протянул мне руку.
— Поскольку в данном случае это — единственный доступный вариант, просто держись за меня.
Он подошёл, и я вложила пальцы в его ладонь. За его спиной раскинулись чёрные крылья, я выпустила свои. Он кивнул и мы взлетели. Потолок, находившийся в двух метрах от меня, стремительно понесся навстречу, и я невольно зажмурилась, ожидая удара, но его не последовало. Мы пролетели насквозь все переборки и перекрытия, обшивку звездолёта и вылетели наружу под огромное чёрное небо.
Поднявшись выше, мы развернулись в сторону Грозовой горы и устремились туда, скользя вслед за ветром в воздушных потоках. Уже издали я увидела, что гора изменилась. Всегда кружившие вокруг неё тучи сегодня толстыми пушистыми подушками разошлись в стороны, образовав пышное кольцо, в центре которого был просвет, а через него на вершину, прямо на развалины замка лился призрачно-голубой свет. Лишь подлетев ближе, я поняла, что свет идёт не сверху, он струился снизу, из глубины горы, сквозь толщу камня. И именно этот свет рассеивал тучи.
Сделав круг над вершиной, мы снова взялись за руки и спикировали вниз. Я опять невольно зажмурилась и почувствовала, как погрузилась в тяжёлую прохладу камня, и мне стало жутко. Я проходила сквозь него, как раскалённый нож сквозь мягкое масло, но всё же он окружал меня и одна мысль, что я вдруг застряну в нём, приводила в ужас.
Но я не застряла. Вокруг меня снова стало пусто, а сквозь веки сочился свет. Мои ноги коснулись пола, и Джулиан выпустил мою руку. Я открыла глаза и увидела высокую круглую пещеру, в центре которой на возвышении стоял каменный алтарь. Только теперь пещеру заливал ровный бирюзовый свет, идущий от фигуры, застывшей на краю алтаря.
Бен сидел, сложив руки на коленях и опустив голову, в той же позе, в какой мы оставили его в прошлый раз. Его тело было полупрозрачно и излучало свет, а внутри, там, где было расположено сердце, сиял голубоватый кристалл.
Я подошла ближе, надеясь, что он заметит меня, но он оставался неподвижен, как статуя. Я беспомощно обернулась назад.
— Позови его, — подсказал Джулиан.
Я сделала ещё шаг и произнесла:
— Мы здесь, Бен. Мы пришли за тобой.
Казалось, он не услышал меня, неподвижно сидя на своём алтаре, но когда я готова была снова окликнуть его, чуть шевельнулся, приподнял голову, и я увидела его глаза, из которых лился чистый голубой свет.
— Возвращайся, Бен, — прошептала я. — Нас ждут дома.
В его взгляде мелькнуло что-то похожее на узнавание, он чуть наклонил голову, а потом нерешительно поднял руку и протянул мне. Она была прозрачна, словно изваяна из лунного серебра, но она двигалась ко мне, а ладонь раскрывалась в жесте мольбы. Я осторожно взяла её и поразилась странной, неживой прохладе, исходившей из неё.
Взяв его руку, я тихонько потянула её к себе. Он послушно подался вперёд и встал. Он стоял рядом и задумчиво, словно пытаясь что-то вспомнить, смотрел на меня постепенно угасающими глазами. Его тело обрело обычную плотность, но не стало теплее. И только тут я заметила, что свет теперь льётся из-за его спины. Он медленно обернулся, и я тоже взглянула туда. Над алтарём висел лучистый и мерцающий, как бриллиант, живой кристалл, распространявший вокруг трепещущее сияние.
Бен снова посмотрел на меня, как-то слишком спокойно вздохнул, поднял голову, посмотрел вверх и вдруг начал медленно оседать. Его глаза закатились и закрылись и, за мгновение до того, как он упал на пол, к нему подскочил Джулиан и подхватил на руки.
Он забрал Бена на «Пилигрим», сразу телепортировавшись в реанимационную палату, а я осталась одна в абсолютной тишине наедине с этим прекрасным кристаллом, от которого исходили лучи света, любви и радости. Какое-то время я смотрела на него, и мне казалось, что его энергия пронизывает меня, вселяя в душу покой, надежду и уверенность в том, что всё будет хорошо. Что-то подобное я чувствовала, когда со мной рядом был Эладаил, и смотреть на возродившееся Алмазное Сердце было так же приятно, как на светлый лик Стража Небес. Не знаю, сколько я простояла, любуясь радужными переливами на его изысканных гранях, но в какой-то момент я почувствовала, что пора возвращаться и, махнув ему рукой на прощание, закрыла глаза и представила себе свою каюту. Спустя мгновение я уже была там и, похвалив себя за удачный опыт телепортации, решила подняться в медотсек. Но дверь в палату реанимации была заперта, и мне не оставалось ничего иного, как вернуться к себе и попытаться уснуть, чтоб поспать ещё пару часов до утра.