Б....д 2

— Имею честь объявить, что мы решили стать мужем и женой — спокойно-холодно объявила Ирен — И переехать жить в наше королевство. Официально приглашаю вас посетить наш дом, и если вам у нас понравится — остаться там жить. Что касается наших отношений…в нашем королевстве разрешено иметь столько жен, сколько муж сможет прокормить. Так что не беспокойтесь, всем места хватит. Что же касается постельных отношений…это по усмотрению моего будущего мужа. Я не стану проклинать вас за то, что вы переспали с моим мужем. Как он скажет, так все и будет.

Я удивленно посмотрел на невесту…хмм…можно сказать — на жену, и не нашелся что сказать. По поводу переезда в королевство мы не говорили. Честно сказать, мы этой ночью вообще почти не говорили, так как или занимались сексом, или спали. А теперь она решает за меня? Впрочем, то, что она сказала, меня абсолютно устраивало. Ну…кроме постельных дел. Спать с Содией я не хотел. Я на нее слишком зол. Зол и на Кирию, с этим ее наездом на мою невесту. Ишь, делит меня, будто я ее собственность! А вот Ирен правильно поступила — муж пускай решает, с кем и когда он будет спать. Пока что мне никого не нужно — кроме моей Ирен.

Но кстати сказать, и этих…моих женщин я конечно же тут не брошу. Они ведь носят моих детей. А я детей не брошу. Пусть даже и не желал их зачинать. Что получилось, то получилось. Как говорится — все дети от бога. Раз так вышло…пусть живут и радуются жизни. Даже приятно…теперь я здесь не один.

И тут меня накрыло. Дикая, дикая боль! Кожа горела! Меня корежило, судороги рвали мышцы так, что еще немного, и волокна лопнут, наполняя плоть сгустками крови. Кости трещали, внутренности будто раздулись, и сейчас взорвутся, наполняя нутро своим содержимым. Я упал на пол, разевая рот в беззвучном крике, заливаясь кровью из глаз, ушей, носа и рта.

«Все! Каюк!» — было последней мыслью, перед тем, как я погрузился в спасительную Тьму. А еще — я услышал отчаянный, дикий крик женщины, на глазах которой случилась беда с ее любимым. И…все. Совсем все.

— Назад! Пошел — назад! — услышал я гулкий голос в пустоте.

— Куда — назад? — спросил я у Непонятнокого.

— Глупец! Тебя ждут! Иди назад! Ну?!

— А если я не хочу? — мне вдруг захотелось поупрямится.

— Тогда ты совсем идиот. Только идиот может отказаться от любимой женщины, от семьи, от детей ради того, чтобы получить покой. Покой — это смерть.

— Да ни фига! — продолжал упрямиться я — Покой — это…это…

— Что? — голос стал насмешливым — До седин дожил, а так и не понял, что покой — это застой и смерть души? Что человек должен бороться до самой смерти? И что если ты хочешь жить — должен ее побороть? Дурак!

— Сам ты… — обиделся я — Ты вообще кто такой, чтобы меня ругать и советовать, как жить?

— А ты не понял? — голос стал еще более насмешливым, в нем буквально сквозили нотки смеха — А хочешь, я отправлю тебя в Ад?

— Как будто я в нем не жил… — бурчу я, пытаясь что-то увидеть в кромешной тьме.

— Дурак! — теперь голос стал презрительным, жестким, в нем сквозило разочарование — Ты и правда дурак. Тебя любят, тебя ждут, ты можешь спасти своих близких, и зажить так, как о том мечтают миллионы и миллионы людей. ЭТО Ад? Тогда я тебя разочарую. Ад — это не котлы, и не черти, подбрасывающие в огонь свежие полешки. Ад — это твоих страхи, твои мерзкие поступки, которые станут терзать твою душу тысячи и миллионы лет. Ад — это несбывшиеся мечты, это то, что ты мог получить, но от чего отказался из-за своей непроходимой тупости. И о чем будешь жалеть и жалеть, пока эта жалость не станет невероятной, непереносимой болью. И душа твоя станет мучиться и страдать, и не будет тебе исхода и конца страданиям.

— Ну вот зачем сразу пугать? — голос мой дрогнул — Нельзя было по-человечески сказать?

— Нельзя (смешок) Потому что я не человек. А если скажешь еще что-нибудь тупое…в общем — берегись!

— Знаю, знаю…сразу мор, глад, всадник на белой кобыле, Содом и Гоморра заднеприводным. Ты известно какой человеколюбец. Чуть что — давай Армагеддон. И не жалко?

— Это вы напридумали чуши. Мне плевать на ваших заднеприводных, и на вас плевать, на всех. Каждый сам кузнец своего несчастья. И кстати — чем дольше ты тут трпелешь языком, тем больше шансов, что никогда не вернешься в свое тело. Твое, твое! Заткнись! У тебя этих тел было три тысячи сто восемьдесят пять. И нынешнее — тоже твое. Так то цени его, и береги. И радуйся, что я оставил тебе память. Почему оставил? А захотел, и оставил! Могу я иметь свои маленькие слабости? Может мне хотелось посмотреть, как ты будешь выкручиваться в теле ребенка! Получится у тебя, или нет.

— Получилось?

— Ну…так это…местами. Но было забавно, да. Я тебе подкидывал проблем, чтобы не скучал. Я ведь тебя люблю! Вот и посылал тебе испытания.

— Ага…слышал такое. Если ты любишь, значит оторвешь мне ноги и будешь смотреть, как я ползаю на руках. Ну такая вот у тебя любовь!

Молчание. Вкрадчивый голос:

— А что…хорошая мысль. Мне как-то не приходило в голову. Вот только репродуктивную функцию тебе оставлю. Посмотрю, как ты будет без ног это делать. Спасибо за подсказку!

— Эй, эй, ты что?! Я пошутил! Прости, пожалуйста! Не надо, Всемогущий! Это…как там иже еси на небеси…дай нам пожрать днесь! И прости грехи наши! Мы же просто люди!

— То-то же. Ишь, как засуетился! А может тебе НЕ ТО оторвать? Ну чтобы больше не беспокоил? А то ты ведь частенько именно ИМ думаешь, а не головой. Не будешь совать куда ни надо, сосредоточишься на главном — спасении души. Дети у тебя уже есть, так что…

— Ай! Пожалуйста, я уже в ужасе от двоих придумок! Оставь все, как есть! И я хочу ребенка от Ирен! И не одного!

— Точно хочешь? — голос стал задумчивым — Да, хочешь. Ладно…будет тебе ребенок. И не один. Но только один из них станет тем, кто важен, о ком будут говорить в веках. Запомни это. И выбор — за тобой. Кстати, Ирен уже беременна. Ты не парень, а какой-то бык-производитель. Тебя вообще к женщинам подпускать нельзя — они, похоже, от одного твоего взгляда залетают. Тройня у нее будет. Два мальчика и девочка. Рад?

— Ох…ну так рад, так рад!

— Фальшиво. Сейчас довыеживаешься — будет четверня. Хочешь?

— А хочу! Не напугаешь!

— Еще есть пожелания? Просьбы, замечания, критика? Давай, излагай — надо же за что-то тебя послать в Ад.

— Да я не выеживаюсь…просто так все неожиданно вышло…кстати, а что это было-то?

— Сам знаешь.

— Кровь? Через кровь навели?

— Бинго! Возьми пирожок с вареньем, умный мальчик. Хотя и дурак.

— А пожелание такое…верни, пожалуйста, мою магию. Чем-то надо защищать моих женщин и детей. Одним мечиком не обойдешься.

— Да ты и мечиком работаешь, как мельница крыльями. И сам бы справился. Неужели не хочется резню устроить? Тысячонку-другую людей поубивать? Да так, что кровь-кишки-распидорасило?

— Ну, вот чего издеваешься? Я что, от хорошей жизни? Ты же знаешь, я стараюсь защищать слабых, восстанавливать справедливость…как я ее понимаю. Сам же поставил меня в такие условия. И что мне оставалось? Учился убивать, да. Научился хорошо. А теперь меня этим попрекаешь? Нехорошо! А еще Создатель!

— Ох…ну так хочется тебя в Ад! — голос стал злорадно-мечтательным — У вас, людей двадцать первого века, никакого почтения к богам! А некоторые, даже сказать это стыдно…атеисты! Верят только в себя и свои испражнения! Создателя нет, богов нет, а мы сами себя создали! Как ты себя создал, болван?! Самого себя можно только удовлетворить, и то, рука устанет! Тьфу на вас! Нет, все-таки миры с просвещенными людьми меня раздражают. То ли дело пещерные люди — поклоняются, возносят молитвы, жертвы опять же приносят. Молодцы! А как прогресс продвинется вперед — так и начинается эта чушь и отрицание. Вот и ты такой же…сплошной нигилизм и непочтительность. Может тебе что-нибудь на лбу вырастить, чтобы узнал, как оно, непочтительно говорить с Создателем?

— Молчу! Кланюсь! Простираюсь перед тобой, о Господи!