Б....д 2

Накопители? У них маленький заряд, может не хватить, и тогда магиня застрянет в моем сне. И будем мы там жировать, язей ловить, и…да, всякое непотребство творить. По моим гнусным юношеским фантазиям. Значит, нужны большие накопители. Очень большие. И лучше — живые.

И создался альянс из двух дам и одной невинной девушки. Они разнагишались, голенькую Ирен уложили на меня, а сами легли с боков, обхватив ее и меня руками. Откуда знаю? Да та же Кирия рассказала — радостно и с причмокиванием, закатывая глазки и ехидно поглядывая на Ирен. Та, к ее чести, даже не покраснела. Впрочем, тут понятно — если лекари будут краснеть при воспоминании о лечении — это будут не лекари.

А у меня сразу же возник вопрос: какого черта две магини, одна из них еще и специалист по аурам, с первых шагов не определили, что Ирен является сильным магом? Лекарем, способным изменять тела? Да ее аура должна полыхать, как костер в ночи! Как подожженное здание банка! (Ну да, я не люблю банки и банкиров. Грешен. Считаю их упырями-процентщиками). На что мне популярно разъяснили, что они, дескать, видели полыхание ауры, однако решили, что это самое полыхание суть феномен, не имеющий отношения к магии. Так как цвета и линии никак не совпадают с теми цветами и линиями, которые присущи аурам здешних магов. Судя по всему, магия ворков отличается от магии имперцев. По крайней мере — в цветах ауры.

То, что Ирен промолчала, не сказала о своих умениях — это понятно. Зачем умножать число сущностей? Мало того, что ворка, мало того, что красавица, так еще и лекарка высшего уровня! Ценный экземпляр. Настоящее сокровище. А если есть сокровище — не надо его показывать всем подряд, дабы не возникло желание им обладать. Один раз уже обожглась.

Кстати сказать, с ее слов, обычно для лечения болезней хватает наложения рук. То, что ей пришлось голышом поползать по мне, бесчувственному — это редкий случай, уж очень мое состояние было удручающим. И что если я…и все остальные думают, что она всю жизнь ползает голышом по всяким там мужчинам — сильно и катастрофично ошибаются. За всю ее жизнь это самый первый, и наверное последний раз когда она такое делала.

И тут же встряла Кирия, которая эдак со знанием дела сказала — между двумя ложками супа — что Ирен вообще-то девственница, так что по мужикам она точно не ползала. И они по ней. Чем вызвала поток красной краски на щеки лекарки, и возмущенный взгляд все понявшей Содии. Сдается, что пока Ирен лежала без сознания, бесстыдная Кирия обследовала ее со всем возможным тщанием и умением.

Вот так и прошел наш обед. Уже когда на стол подали десерт, и мы начали есть засахаренные фрукты, запивая их травяным отваром, Ирен вдруг задумчиво спросила:

— А почему клинок Сенрака был отравлен? Кто это сделал?

И ответом ей было молчание. А что еще можно сказать? Только: «Вот встану как следует на ноги, пойду к администрации Арены, и хорошенько поспрошаю всех, причастных к этому делу. А в первую очередь мага, который так усердно проверял клинки поединщиков».

И да — я пойду и спрошу! Если будет кого спрашивать. Сдается мне, что кое-кто может и не дожить до этого самого момента.

Вообще-то для дуэлянта считается позором воспользоваться отравленным клинком — если этот самый дуэлянт проводит официальную дуэль, а не дерется по пьяному делу на заднем дворе трактира. Да и там…узнают, что убил отравленным мечом — это все равно как жульничать при игре в карты. За такое бьют засиженным мухами канделябром — по глупой башке и остальным, жизненно важным частям тела.

Глава 13

Медленно-медленно выпрямляюсь, и так же медленно делаю выпад — по сантиметру, плавно, погружаю меч в тело «противника». Тут главное — держать равновесие. Если ты проваливаешься, рассчитывая дотянуться до противника и «опереться» клинком о его организм, то рискуешь потерять это самое равновесие и получить по глупой башке.

Равновесие — наше все. Тот, кто об этом забывает, или относится к делу халатно, в конце концов получая выжигание магических каналов, или удар по шее нестерильным острым предметом. Вот как я, к примеру. Не стоило мне так делать с магией. Хотя тут как раз другое дело — похоже, что подсознательно я очень хотел потерять это свое умение магичить.

Почему так? Да потому, что каждый маг находится под жестким контролем, и фактически себе не принадлежит. Если поискать аналогию, то приходит в голову закон, по которому все машины повышенной проходимости обязательно ставились на учет в военкомате, и в случае войны могли быть мобилизованы в армию. Или как это называется касаемо техники — не знаю, может и не «мобилизация». Проще говоря — начнись война, и все уазики и газоны 4х4 отберут за здорово живешь. Так и здесь — каждый маг, это потенциальное оружие, а всякое оружие должно стоять на учете Империи, и без разрешения имперских властей ты не можешь перемещаться за пределы этой самой Империи. Да и по территории страны…с уведомлением о конечном пункте прибытия. Хочешь ты того, или не хочешь. Собираешься отправиться на острова, или на другой континент — пиши прошение в Гильдию Магов, а они передадут по инстанции на самый верх. Разрешат — вали на все четыре стороны. Не разрешат…тоже можешь валить. Вот только если не поймают — все равно потом не возвращайся — ибо государственных преступников здесь не любят. И делают им больно. Впрочем — а где любят государственных преступников? Их даже враг не любит, ибо предавший один раз, предаст еще тысячу.

В общем, когда я избавился от магии, вначале даже испытал удовлетворение. А потом понял, что я — дурак. И что сам себя лишил конечности, без которой могу идти по жизни только лишь хромая и падая.

Тренируюсь, а сам думаю, думаю, думаю…обо всем на свете. Тело совершает телодвижения будто само по себе, без участия мозга. Все эти ката и бои с тенью вбиты в меня навсегда, на уровне подсознания, и все, что мне остается — только лишь позволить телу делать то, что оно умеет само по себе. Нельзя задумываться, как той многоножке, которая решала, с какой ноги она начинает идти. Просто делай, и все у тебя получится.

— Бесполезные танцы! — гудит голос позади меня, но я не обращаю на слова никакого внимания. Пока не закончу занятие — никто не может вывести меня из равновесия. Даже некий шкафообразный гном.

— Вы, люди, придумываете эту ерунду для того, чтобы компенсировать недостаток силы! — слегка покровительственно, с оттенком менторства говорит гном — Главное, это сила. Ну и скорость тоже. И умение. Но эти ваши танцы…вы слишком увлекаетесь красотой! Наверное, больше всего думаете о размножении, о том, чтобы привлечь внимание ваших женщин. Вероятно потому вас так много. А нас так мало.

Гном ухмыляется, глядя на меня, и я решаю немного щелкнуть ему по носу, поставить так сказать на место.

— И это говорит тот, кого пришлось отбивать у людей? Тот, кого едва не забили эти самые «танцоры»?

Улыбка слетает с лица гнома, он делается мрачен, мрачнее, чем бывает каждый день. Похоже что я угодил грязным пальцем прямо в открытую рану, да еще и пошурудил в ней, разрывая плоть и пуская фонтанчики крови из порванных сосудов. У него даже взгляд сделался такой…хмм…неприязненный. Нет, ненависти никакой, но…друзья точно ТАК не смотрят.

— Они напали подло, из-за спины. Как вы, люди, обычно и делаете. Мы, гнэми, честно бьемся, вызываем на поединок. А вы стреляете из темноты, а потом еще и добиваете раненых. Подлое племя!

Та-ак…похоже, что пора возвращать брошенный в меня кусок говна. Это еще что такое? Живет в нашем доме, ест нашу еду, вылечили его, а он… «А он фигвамы нам рисует!»

— Во-первых, почему ты считаешь, что вы не люди? У тебя две ноги, две руки, голова, и все остальное такое же, как и у других…людей.

— У собаки четыре ноги и хвост, но все ли те, у кого четыре ноги и хвост — собаки? — ухмыляется гном, и я невольно закусываю губу. Попался! Я — попался. В земном варианте — это пример аксиомы. Только фигурирует там кошка, а не собака. Но какая разница?