Страница 6 из 45
— Тихо, дорогая, — ласково сказал Алёша.
Я расслабилась и удивилась, как же я не услышала, что дверь в ванную комнату открывалась.
Тем временем, Алёша обхватил мою грудь руками сзади и стал жарко целовать в шею. Требовательно и даже слегка больно. Почему-то стало как-то неуютно под его грубыми руками, словно разгоряченного тела коснулся холодный пронзительный ветер. Я поежилась.
Алёша развернул меня к себе и потянулся к моим губам. Отчего-то моё сознание кричало: «Опасность, опасность!».
В комнате настойчиво стал трезвонить мобильный телефон Алёши.
— Вот же! — выдохнул мой мужчина. — Звонок с работы…
— Иди, конечно.
Он нехотя оторвался от меня и, схватив полотенце, выскочил за дверь. Я тяжело вздохнула, освобождаясь от неприятного ощущения. Просто не выспалась, вот и глючит меня. Обмотавшись в полотенце, я приоткрыла дверь в ванную комнату, чтобы выйти. И тут вспомнила, что забыла взять расчёску. Она всё время блуждала у меня по дому. Несмотря на профессию «феи, создающей удобные зоны для всех вещей раз и навсегда», сама страдала несколькими вещами-бомжами. Например, расческа так и не нашла своего собственного места в квартире.
— Заткните ему пасть! Чтобы больше никаких инцидентов! Если надо, примените самые жёсткие методы, но без крайностей, — раздался зловещий шёпот Алёши.
Что это значит? Я остановилась с вытянутой в руке расческой. Алёша никогда ни с кем не общался подобным образом на моей памяти. По работе звонок? Разве автоэлектрики кому-то пасть затыкают? Это что, такое образное выражение?
— Да, — рявкнул Алёша. — К вечеру жду подробностей. Не затягивайте!
Я подобрала свою челюсть с пола и постаралась принять непринужденное выражение лица. Таких злых интонаций я у близкого человека ещё не слышала. Хотя мало ли, что у них в мастерской творится.
Я вышла из ванной, словно ничего и не слышала, на ходу расчесывая свои рыжие непослушные волны.
— Дорогая, я ушел на работу, — уже с прихожей крикнул Алёша.
— До встречи, — ответила я.
Когда за Алёшей прикрылась дверь, я расслабилась. Кажется, у него какие-то неприятности. В которые он сначала хотел меня посвятить, а потом передумал. Ведь не зря он звонил мне вчера утром, определенно что-то случилось. Раньше мы всё друг другу рассказывали, но сейчас он решил не говорить мне о своих планах и проблемах. Интересно, что он меня просил найти? Где-то в верхних шкафах и с кодом…
Поток моих мыслей прервал писк мобильного телефона. Рановато для работы, да и для друзей тоже. Я еще покушать не успела.
— Да?
— Виктория, я жду вас внизу. Срочно едем в ресторан, там какие-то неполадки у ребят.
Ага, Степан Анатольевич — мой клиент с милым семейным ресторанчиком в деревенском стиле. Соломенные перегородки, глиняные вазы, милые официантки, словно вышедшие прямо с поля на работу. Я нахмурилась, что там может быть не так? Отделка почти закончена, остались только мелочи.
— Дайте мне пять минут, Степан Анатольевич.
— Жду.
Я быстро накинула серый стильный пиджак с юбкой по колено. Мой универсальный рабочий костюм. Прихорашиваться совсем не было времени, успела только сделать конский хвостик и выскочила во двор. Степан Анатольевич стоял, опираясь на красную двухместную ауди.
— Здравствуй, Вика! Помчали на моей машине, я тебя потом подброшу назад.
Он явно торопился и поглядывал на экран мобильника. Я кивнула. В машине Степан Анатольевич вёл себя очень нервно. Озирался, крутился на месте, постоянно включал телефон и даже чуть не проехал на красный свет.
— Жду важного звонка, — уточнил он для меня, заметив мой побледневший вид.
Чудом добравшись до ресторана, я с трудом вылезла из машины. Никак не могла вернуться в рабочее состояние, с ужасом думая, что клиент меня и назад собирается отвозить. Кое как взяв себя в руки, я спросила:
— Итак, в чем загвоздка, Степан Анатольевич?
В ресторане было совсем мало рабочих. Всего двое или трое. Они крепили плинтуса и негромко переговаривались. Увидев начальника, кивнули, но от дела не оторвались.
— Да вот…
Неожиданно загудела пожарная сигнализация.
— Сейчас разберусь, скорее всего, ложная тревога, — спокойно сказал Степан Анатольевич.
Он торопливо вышел из просторного зала. Я отвернулась от его удаляющейся фигуры и посмотрела в окно. Заброшенная площадка с детскими качелями. Прямо как в моем сне с Лексом. Качаются печально и скрипят.
Что это? Какая-то тряпка с терпким резким запахом прижалась к моему лицу. Я с силой повернулась и в глазах помутнело. Последнее, что я увидела, как один из ребят, что возился с плинтусами, подхватил мое обмякшее тело на руки, продолжая прижимать ко рту вонючую ткань.
Глава 5. Вся жизнь театр
— Тори! Скорее на грим!
Блондинка с эффектным макияжем подхватывает меня под локоть и тащит из огромного зала. Я не успеваю его внимательно рассмотреть, но вижу сцену, прожекторы, ряды стульев и толпы людей, разодетых в причудливые наряды.
Мы выходим в знакомый красно-оранжевый коридор с необычными картинами. Глаза орла, павлиний хвост, когти кошачьего представителя. Блондинка подталкивает меня к двери с золотой табличкой «Гримёрная».
— Только быстро! Скажи Аннет, что через минуту уже следующая придёт.
Разрисованная блондинка разворачивается, а я захожу внутрь помещения. Тут несколько девушек занимаются гримом. Стоит сладковатый запах каких-то духов, отдушек, пудры, в общем, косметических штучек. Одна из девушек машет мне рукой и указывает на стул. Я подхожу к ней и усаживаюсь на высокий табурет. Девушка, которую блондинка назвала Аннет, начинает надо мной колдовать своими спонжиками-кисточками. От странности ситуации я начинаю уходить вглубь себя.
Итак, последнее что я помню, как работник моего клиента усыпил меня и похитил, судя по всему. Степан Анатольевич был в курсе событий? Не зря он так вовремя вышел, не спроста сработала сигнализация, да к тому же это его нетерпение и вертлявость в машине. А вдруг он маньяк какой? Давно ли я его знаю? Да всего-то пару месяцев работаем вместе.
Ох, значит, я сейчас нахожусь во сне. Надо срочно проснуться!
Я начинаю щипать себя. Больно же! На руке появляется красное пятно. Странно, я думала, что этот прием должен сработать, разве я должна ощущать боль во сне?
Аннет тем временем накрасила мне глаза и принялась за губы. Мой взгляд падает на огромное зеркало передо мной. Это я?
Мои длинные волнистые волосы из реальной жизни превратились в блондинистые кудри. Где мой естественный рыжий цвет? А глаза неопределенно серо-голубого цвета стали карими. Вроде бы девушка, смотрящая с зеркала похожа на меня, но это не я.
На мне надето какое-то симпатичное и довольно простенькое платье. С передничком как у служанок из давних времен. Видимо, в этом сне я актриса и играю какую-то очаровательную милую Золушку. Кажется у сиротки были светлые волосы?
Так. Идем дальше. Меня все окружающие называют Тори. Вполне логично, от полного имени Виктория. Когда-то я себе такие никнеймы придумывала в социальных сетях, на форумах и для электронной почты.
А кто же тогда Лекс? Алексей? Александр? Или может это полное имя на английский манер? Сейчас так модно носить необычные имена.
Кстати, где же Лекс?
Мне безумно хочется увидеть его. С ним я чувствую себя в безопасности, под защитой, словно знаю его миллион лет.
Хотя какая защита? Моё реальное тело сейчас в опасности. В руках у каких-то психов. К горлу подступает комок и карие глаза наполняются влагой.
Аннет хмурится. Это молоденькая девушка с большими красивыми глазами, подведенными черными стрелками. Такая миниатюрная девочка с губками бантиком.
— Тори, ты в порядке? — шепчет она, чтобы другие не услышали.
— Где Лекс? — вместо ответа выдавливаю из себя.
— В зале. Повторяет сцену. Его уже загриммировали.
— Мне очень надо выйти, срочно, — хлюпаю я носом.
— Так. Не вздумай реветь, — внушительно хрипит мне в ухо гриммерша. — Все личные дела после спектакля. Андреич будет в ярости. Всем достанется, ты же знаешь.