Страница 10 из 80
На самом деле, в этом опознании процессуальной ценности не было никакой — ну не нуждались тела на этаже в дополнительной идентификации.
Однако если хочешь, пользуясь случаем, из дознавателей прыгнуть на следующий этаж в обход лифта (тебе недоступного по определению от рождения) — лучше многократно подстраховаться, в том числе от самых невозможных падений. Они, эти падения, могут иметь совсем не естественную природу, соответственно, собственные позиции надо по возможности максимально эшелонировать.
— Нейробаг. Называют вирусом, но это не совсем точно. — Он и не думал делать из случившегося секрет от нового знакомого.
Для начала, не по годам бойкий пацан с таким рейтингом, как только выйдет за пределы глушилки, тут же свяжется со своими опекунами. А Хамасаки очень быстро определят, какова специализация конкретного детектива, ещё и с такой подноготной (и с таким цветом кожи).
Если расследование закрыто в информационном плане, если сам кейс на контроле в метрополии, а дознание ведёт лучший специалист по нейроконтрафакту — значит, что? Какая природа гибели кучи титульных?
То-то и оно.
Тем более что, принимая во внимание рейтинг конкретного Виктора Седькова, отчитываться ему о причинах смерти родной матери всё равно придётся, пусть и официальным представителям правительства.
Да и кроме Натальи Седьковой серьёзных персонажей на этаже хватает, увы. От всех такое не засекретишь даже федеральным распоряжением (оно будет противоречить уже Конституции).
— Если не секрет, как всё было сделано технически? — пацан обошёл стол по кругу, словно во что-то всматриваясь.
Миопия высокой степени, если верить его record'у. А не верить нет причин. Линз на нём нет, очков нет, стало быть — щурится и пытается рассмотреть?
В принципе, понятно: гуляет с такими тёлками, собирается жениться — какие там очки или линзы. Гонор — наше всё.
Сам натурал, потому нейрокоррекция глаз ему недоступна. А оперативное вмешательство — тупо ещё рано, до завершения физиологического роста запрещено.
Коули одёрнул сам себя: завязывай думать как о вещи, нормальный пацан. Вон, в школе растопыривался ежом так, что уже и в суд не один привод. Если бы не опекуны — хрен бы отмазался, поди.
Ему, темнокожему, не нужно было лишний раз пояснять,
Видимо, было за что: титульные весьма неохотно подвигают свои задницы со стульев и с верхних позиций рейтинга, даже если занимают места не по праву.
— Могу объяснить только механику, — ответил он, не задумываясь. — В тактику не вдаёмся.
— СТОП. Лучше тогда физику процесса, — тут же среагировал Седьков. — Обещаю, останется между нами.
— Вначале они вошли. Охранник у входа сопротивлялся и почти успел среагировать — его тела нет, увезли с собой.
— Ух ты. Прямо триллер.
Детектив покосился на пацана. Интересно, хорохорится? Или действительно настолько собой владеет, что эмоций не демонстрирует?
Хамасаки, напомнил он себе. Эти могли и успеть поднатаскать, тем более что их дочь с ним ездит вон, по ночам. В компании с Эскобар. Ещё и на машине последних. Несмотря на все налёты за последние сутки.
— Пару минут оставались у входа на первом этаже: с поста охранника брали под частичный контроль искусственный интеллект здания, при этом старательно не попадали в поле зрения ресепшн. Физический визуальный контакт, имею ввиду.
— А как насчёт видеонаблюдения? Кто такую толпу мог проворонить? — Седьков ненавязчиво продемонстрировал, что тоже умеет соображать быстро.
Несмотря на изуродованное тело матери под рукой.
Коули поднял и опустил левую бровь:
— Это и есть первая дырка.
Или он тоже Хамасаки? Просто в курсе системы охраны объекта? Да нет, стресса от смерти самого близкого человека это не исключает.
— Вы уже взяли его? И успели допросить? — воодушевился старшеклассник.
— Если бы, — полицейский неподдельно вздохнул. — Пока только успел отреагировать на их перемещения.
Конечно, можно было бы сказать, что именно он готовился заранее. Как только началась замятня между титульными, он, вопреки закону, использовал служебное положение по максимуму и взял под негласный контроль абсолютно ВСЕ объекты, где стоят искины первых двух уровней метрополии.
Это только на бумаге сложно, а в реальности, да в нынешнем веке — было бы желание. И время плюс ресурс, о сне на несколько суток забыть (не перепоручишь же подобное подчинённым).
Засады в век нейрокоррекции стали выглядеть иначе, чем до новой эры.
— Возьму в самое ближайшее время. — Честно пообещал дознаватель. — Если с юрисдикцией на местах совладаю.
Он не стал говорить, что нападавшие ещё только шли на второй этаж снизу, а он, благодаря заранее размещённым в сети закладкам (ну да, напрочь незаконным) уже нажимал на кнопки, реагируя на вторжение.
Что подобное случится — лично он предполагал. Вопрос был лишь, в каком месте из нескольких десятков.
Коули рискнул — и только благодаря этому опередил нападавших на целую четверть часа. Это очень немало.
Не застали хвосты эвакуационных телепортов из клиники буквально на секунды — но зафиксировали столько следов во время происшествия в режиме реального времени, что нужно лишь дождаться, когда эти деятели начнут вылезать в другом мире после эвакуации.
Правда, остаётся вопрос, где найти такого же отмороженного, как сам, там: хань своих не выдадут, а на давление японцев им уже плевать.
Другие времена.
Война практически началась, хотя она и невидима пока широким слоям общества.
— После того, как взяли под контроль искин здания, что было дальше? — проявил подростковое нетерпение собеседник.
М-да уж, несильно он что-то по матери убивается. С другой стороны, может, старается соответствовать духу новой семьи? Японец же на людях в жизни сопли размазывать не будет, а ему сейчас надо быть большим японцем, чем сами титульные?
— Ресепшн отключили с сервера — обеих насмерть, мгновенно. Пошли на второй этаж.
— А что это время делало видеонаблюдение? Оно же, по идее, автономное? Или искин здания пробил доступ?
Коули немного подумал и приоткрыл часть информации (всё равно ни на что уже не повлияет):
— Там тоньше. Или толще, как посмотреть. Наряд видеонаблюдения — два человека. Один хлопнул напарника и сидел перед мониторами в спайке с нападающими. Потом с ними и эвакуировался. На столе оставил послание.
— Ох нихрена себе. — Парень резко задумался.