Письма в никуда

На таких пессимистичных мыслях сознание покинуло её, погружая в сон. Анне снились глаза, которые, как ей казалось, она уже где-то видела. Однако она никак не могла вспомнить, где именно, лихорадочно перебирая известные ей места. Анна не могла отвести от них взгляд, как бы ни старалась. Просто тонула в них, снова и снова стараясь вынырнуть, чтобы сделать вдох. Через секунду, а может, и через целую вечность, она поняла, что больше не тонет. Двое кружились в танце, похожем на вальс, её уверенно вёл партнёр, чьё лицо было невозможно увидеть. Всё внимание было по-прежнему приковано к его глазам, но она чувствовала, что он улыбался, так тепло и нежно. Даже непроглядная тьма стала теплее от этой улыбки.

«Как такое возможно?» – снова подумала Анна, прежде чем вновь провалилась в зловещий мрак, обнявший их обоих. Время от времени в нём едва заметно проступали какие-то образы, силуэты, действия, но она не могла сконцентрироваться на них. Всё её внимание было приковано к бездонному омуту чёрных глаз. Иногда она слышала хриплый шёпот отчасти знакомого голоса:

– Анна… о, Анна, ты здесь…

Отчего-то вдруг стало настолько спокойно и уютно, даже возникло чувство некой защищённости. Чувство, которому здесь и сейчас было не место. Оно появилось там, где априори быть не могло. Как давно она чувствовала защиту в последний раз? Очень, очень давно, уже толком и не вспомнить. В данный момент это ощущение заполнило всё сознание, став глотком свежего воздуха, будто бы эликсира жизни. Анна поверила, что всё наладится, и улыбнулась в ответ так, как улыбалась ещё в прошлой жизни: искренне и открыто, точно к ней вернулось нечто безумно ценное. Пусть она перестала понимать происходящее – это было уже не важно. Разум отчаянно сопротивлялся, ведь она ощущала потребность всё контролировать. Но разве можно контролировать то, чего не понимаешь? Или понимаешь? Боги, неужели это…

– Эд… – она лихорадочно вглядывалась во тьму глаз, казавшуюся такой родной, – Эдвард…

Тьма и мрак вокруг кружащей пары изменились, в них появились нечто ещё: то ли радость от узнавания, то ли горечь того, что она не могла осознать. Миг – и всё закружилось с неимоверной быстротой. Анна слышала голоса, звучащие издалека, зовущие кого-то, спрашивающие о чём-то. На секунду она закрыла глаза, а когда открыла, поняла, что осталась одна. Совсем одна в изменившемся сне с безумным сюжетом, детали которого тут же стирались из памяти. И всё же она чувствовала Его незримое присутствие, обнадёживающее и успокаивающее.

Как долго продолжались сновидения, Анна не знала, однако за прошедшее время она успела в первый раз за последние дни выспаться и отдохнуть. Уже под утро ей приснилась малышка Катрин, вместе с которой они оказались в вишнёвом саду с прекрасными цветами, подобными воздушным облакам. Дочка, улыбаясь, подбежала к ней, и Анна подхватила её на руки и закружила. Всё пространство вокруг залил жизнерадостный детский смех. Когда они, наконец, накружились, малышка прижалась к её груди и грустно произнесла:

– Мама, я скучаю! Где ты? Возвращайся быстрее!

– Катрин, малышка… – даже во сне Анна не знала, что ответить. Хотелось успокоить её, пообещав скорое возвращение, но Катрин опередила её, уверенно заявив:

– Мам, вот как проснёшься – сразу возвращайся. Я буду ждать! И Филу с Бри скажу, что ты скоро придешь!

На какую-то долю секунды Анна опешила, но вдруг сон её прервался столь неожиданно, как и начался. Сердце безумно колотилось, хотелось кричать, но она лишь жадно хватала ртом воздух, обезумевший взгляд скользил по камере и тому, что виднелось за ней. В голове, словно красочный калейдоскоп, быстро прокручивались сновидения.

Внезапно Анна осознала, что отчётливо чувствует чей-то взгляд, как тогда, с Роном. Женщина осмотрела всё вокруг, выглянула в коридор, но вокруг не было никого. Постояв и послушав, она обошла камеру – опять никого.

Беспокойство постепенно утихало, нервы приходили в порядок. Анна вспомнила первый сон, сосредоточила мысли именно на нём. Возможно, это и была та самая связь, о которой ходили легенды и слагали баллады. Если не в Империи, так в Исхине точно. Всю свою жизнь Анна считала их просто красивой сказкой: двое подобны одному целому, слышат друг друга на расстоянии. А как иначе? Но теперь уверенность исчезла. Нет никаких сомнений, это настоящее благословение богов. Или всё-таки жестокое проклятье, ведь она здесь, а он – там, за барьером. Эдвард, её муж… попрощаться с прошлой жизнью, и обрести такое чудо, чтобы больше никогда не увидеть, не услышать любимого по-настоящему…

Да и оно ли это на самом деле? Возможно, всего лишь игра переутомлённого разума, мечта, к которой стремится сознание. Давным-давно, ещё до замужества, Анна всерьёз интересовалась этой темой, будучи неприлично молодой, романтичной, безумной максималисткой. Она думала, что в мире существует безграничная, всепоглощающая любовь; изучала все трактаты, что смогла отыскать. В одной работе говорилось, что связь может быть, но возникает она очень редко, так как для её появления необходимы совпадения многих параметров обоих людей. Но даже это было не главным: самыми важными факторами являлись ощущения тех, кто образовывал связь. Они должны были находиться в состояниях глубокого резонанса, которые всё же… совпадали.

Анна долго возмущалась данной трактовке, но не могла не признать, что определённая логика в этом всё же была.

«Эд… Эдвард…» – позвала она, но услышала лишь тишину.

Мысли о последнем сновидении Анна старалась не допускать. Если бы её предположения оказались верными, то ей пришлось бы вплотную поговорить с Катрин. Однако они вернули ей давно утерянную надежду. Какая мелочь порой необходима, чтобы вновь начать верить. Задремав, Анна вздрогнула и услышала шум, доносившийся из коридора.

Глава 6

Дальнейшие события ещё долго не укладывались в голове, так как происходящее стало напоминать нелепый фарс. Анна уже приготовилась к допросам, а затем, возможно, и к пыткам, поэтому просто ничего не понимала. Впрочем, в более худшем положении оказались её надзиратели.

Шум, который она услышала чуть раньше, был быстрыми и тяжёлыми шагами приближающегося охранника. Однако тот был не один: его сопровождал гвардеец. Увидев его, Анна мысленно попрощалась с детьми, Эдвардом и вознесла молитву Богам с просьбой позаботиться о них. Ржавый скрип отпираемого замка, легкое свечение какого-то охранного заклинания. Анна тут же услышала голос гвардейца:

– Госпожа Тиволь, произошло досадное недоразумение. Мне жаль, очень жаль, – было хорошо видно, что эти слова давались ему непросто. Виданное ли дело, чтобы офицер личной гвардии Его Высочества извинялся перед простой горожанкой, захваченной территории! Чуть подумав, он продолжил: – Я бы хотел принести извинения. Вы свободны.

Анна непонимающе смотрела на него, затем перевела взгляд на тюремщика, который вмиг густо покраснел. Вспомнил, наверное, свои грязные обещания. Она довольно хмыкнула.

– Анна, вы можете идти, – подтвердил он как-то неловко.

Но эти слова не смогли в полной мере объяснить ситуацию. Больше всего Анну беспокоило вежливое обращение: даже если информация о задержанных не подтверждалась, что бывало крайне редко, никто перед ними и не пытался извиняться. Может, это какая-то новая уловка из раздела «добрый-злой стражник»?

– Вы свободны, можете идти домой! Собирайте вещи и уходите отсюда! – ещё раз повторил гвардеец, как будто общаясь со слабоумной, и зачем-то добавил: – Это распоряжение самого Главнокомандующего. Герцог Турон лично принёс приказ.

Анна неимоверно удивилась, что гвардеец даже не попытался выволочь её, придав ускорения для верности. Решив не нервировать стражу, она кивнула и поднялась. Раз существовал какой-то особый приказ Его Высочества, то, разумеется, она не собиралась сопротивляться. Правда, у неё осталась целая куча вопросов: за что её арестовали, почему не отпустили сразу, кто такой этот герцог Турон, в конце концов? Хотя на последний вопрос можно и не отвечать, но всё же…