Страница 28 из 116
— Вот как! И откуда такие сведения?
— Город маленький, все на виду. — Оля помялась. — Если честно, мама рассказала.
«Папы стопроцентно нет. Ни разу не упомянула, — отметил Злобин. — И наивная еще. Кто же источники информации так легко сдает? Хотя, если разобраться, — продолжил рассуждать он, — она сама еще пока годится лишь в источники информации».
Он отвернулся к окну.
Матоянц, вопреки моде, вложил деньги в землю, а не в забор. От чугунного частокола, вдоль которого сейчас проезжала их машина, до дома было метров сто лужайки. Вблизи дом зрительно стал шире, солиднее, но по-прежнему не давил, выпячивая себя.
Злобин покосился на Ольгу, все еще ожидавшую продолжения разговора. Мысль, пришедшая в голову, была неприятной, но вполне разумной.
Ольгу пришлось минут десять до выезда подождать в машине. Переоделась в узкие джинсы и свитер, сверху накинула яркую курточку. Когда появилась на крыльце ГОВД, у Злобина екнуло сердце, пожалел, что согласился взять с собой. Выглядела Ольга школьницей, сбежавшей с уроков, а не следователем, выезжающим на место преступления.
Могла она воспользоваться моментом и сделать один телефонный звонок?
Машина въехала на бетонный пятачок перед воротами. Водитель в зеркальце послал Злобину вопросительный взгляд.
— Не сигналь, Сережа. Они там не слепые. И номера у нас не колхозные.
Водитель молча кивнул. Мотор мерно заурчал на нейтральной передаче.
С минуту они рассматривали черную чугунную вязь на воротах. Наконец, из будки вышел охранник в темной униформе.
«Вот сейчас и проверим», — решил Злобин.
— Оля, вы останетесь в машине.
Не дожидаясь ни возражений, ни просьб, Злобин распахнул дверцу и вышел под мелкий дождик.
Подошел к охраннику, протянул раскрытое удостоверение.
— Злобин, Генеральная прокуратура. Свяжитесь со старшим.
По глазам охранника понял, что его здесь ждали. На знакомого человека сторожевой пес и проинструктированный охранник реагируют одинаково показным равнодушием и отсутствием агрессивности.
Не торопясь, охранник отстегнул рацию.
— Первый, седьмому ответьте, — произнес он.
— На приеме, — ответила рация мужским голосом.
— К вам Злобин из Генеральной. Пропустить?
Злобин смотрел на окна дома, умытые холодным дождем. Странно, но он явственно чувствовал на себе чужой взгляд. Нет, не враждебный, а спокойный, немного усталый взгляд.
«Сейчас посмотрим, что это за товарищ Сухов», — пришла на память фраза из любимого фильма «Белое солнце пустыни».
Злобин не смог сдержать улыбки. Уж больно похожей была ситуация.
Некто в доме от тлеющего бикфордова шнура не прикурил и из окна толовую шашку под ноги Злобину не бросил.
— Пропусти, — распорядился мужской голос.
— Я пойду пешком, — сказал Злобин охраннику.
Тот чуть пожал плечами. Лицо осталось бесстрастным.
Злобин положил ладонь на холодную ручку калитки. Краем глаза Злобин заметил видеокамеру под козырьком будки.
«Ладно, у нас тоже техника есть», — подумал Злобин.
Пошел по краю дорожки, посыпанной хрустящими катышками розового туфа. На ходу достал мобильный, нажал кнопку связи.
— Слушаю вас, — пропела в ухо трубка дежурно-вежливым голосом автосекретаря.
— Быстрорастворимый, — произнес Злобин пароль.
В трубке тихо щелкнуло.
— Слушаю вас. — Голос был мужским, живым и жестким.
— Тридцать девятый. Для меня есть информация?
— Да, тридцать девятый, — после короткой паузы ответил оператор. — Запрос «Т» был двадцать минут назад. Адресат вам известен. На букву «И». Информация принята?
— Да.
— Конец связи.
Злобин не знал, как устроена система контрразведывательного прикрытия Генеральной прокуратуры, но только что получил возможность убедиться, что система работает без сбоев.
Он мог и не тратить время на общение с юной следачкой; предъявил постановление, забрал папку, подмахнул акт о передаче — и вся недолга. Но какой в этом интерес? Весь интерес в игре.
Стоило как бы невзначай запустить фамилию Татарский, как кто-то сразу же бросился наводить справки. И угодил в сеть, растянутую Игнатием Леонидовичем. Либо в оперативно-следственной группе Татарского сидел человек Игнатия Лойолы, либо на коммутаторе ждали звонка, в котором одновременно прозвучат фамилии Злобина и Татарского, техника сейчас это позволяет. Остальное — дело техники.
Злобин хитро прищурился на окна дома. Приоткрыл папку, сверился с данными из досье Иванова, набрал номер его мобильного.
— Да? — Тот же голос, что и в рации охранника, звучал недовольно и грубо.
— Василий Васильевич, вы меня видите? Сделайте одолжение, выйдите на крыльцо.
В трубе глухо крякнули.
— Хорошо, — проворчал Иванов и дал отбой.
Злобин сбавил шаг.
Вблизи дом показался кряжистым низкорослым дубом, надежно ушедшим в землю. Три этажа арочных окон, по четыре с каждой стороны центрального входа, выделенного белой стрельчатой аркой. Крытая терраса опоясывала дом по периметру. Окна тоже стрельчатые и узкие, как бойницы. Лестница разрубала террасу пополам. По ней можно было подняться к дверям дома или свернуть в один из входов в галерею.
Казацкий крепкий ум, доставшийся Злобину от предков, не мог не восхититься чистотой линий и зримой надежностью дома.
Мощная дубовая дверь плавно открылась, из дома вышел мужчина в распахнутой темно-зеленой куртке. Злобин узнал Иванова, фотографии в досье имелись. Только на них Иванов не выглядел сумрачным и подавленным, как медведь, не залегший в берлогу.
Он дождался, пока Злобин поднимется по девяти мраморным ступеням, первым протянул руку.
— Иванов, — сухо представился он.
— Андрей Ильич Злобин, Генеральная прокуратура. Удостоверение показать?
— Покажите.
Злобин раскрыл красную книжечку. Иванов цепко пробежал глазами по строчкам. Злобин убрал удостоверение в карман.
— Постановление на изъятие материалов доследственной проверки по факту смерти Матоянца показать? Или вы уже в курсе?
Злобин отчетливо почувствовал, как измотан Иванов. Понял, играть он не станет, выдохся. Хоть и бросили ему в лицо, что в два щелчка вскрыли его агентурную сеть, а гонор выказывать не будет, не до того ему сейчас.
На отекшее нездоровое лицо Иванова ветер бросил пригоршню мороси. Он медленно вытер лицо.
— Предпочитаете играть в открытую? — Иванов с трудом выдавил улыбку.
— Не люблю темнить. И вам не советую.
— Страна Советов кончилась в девяносто первом. Теперь капитализм, каждый ищет свою выгоду.
— Я — бюджетник. Зарплату отрабатываю. Вот поручили проверить материалы на месте, я и проверяю, — парировал Злобин.
Иванов примерился, как боксер перед ударом, и врезал:
— В открытую так в открытую, Андрей Ильич. Генеральная желает влезть в дела Матоянца?
Злобин посмотрел в его больные глаза и веско произнес:
— Не вижу оснований. Я просмотрел видеозапись, Василий Васильевич. Такая смерть никакой привязки к его бизнесу иметь не может. Классический вариант «после того, но не в результате того».
— А как по-латыни, забыли уже? — Взгляд Иванова немного потеплел.
— Да кто ее помнит! Как сдал, так и забыл.
Иванов посмотрел за спину Злобину.
— Почему на машине не подъехали?
— В ней сидит очень бойкая девушка. Не хотелось бы, чтобы этот колокольчик раззвонил на всю округу, о чем мы разговариваем. Проверку она провела под вашу диктовку, так я понял? — без промедления задал вопрос Злобин.
— На нее без слез не взглянешь, — поморщился Иванов. — Лет пять ждать надо, пока она нормальным следаком станет. Кстати, с высшим образованием у них там трое: она, зам по следствию и начальник. Остальные — ПТУ. И недокомплект в сорок процентов. О качестве работы можно и не заикаться. Вот и пришлось опытом поделиться.
— Зачем вы организовали экспертизы? Особой нужды в них я не усматриваю. И к чему такая спешка?
Иванов вновь протер ладонью лицо.