Знак Скарабея

Нуби... Анубис! Кто бы мог подумать! То есть, подумать было можно, кому, кроме короля ночных призраков, мутить воду? Но Бастет слишком хорошо знала этого родственника, и понимала, что сам он может планировать свержение корпорации до бесконечности, но вряд ли сам готов сдвинуться с места. Насколько она знала, Нуби всегда был координатором и мозговым центром в своём тёмном царстве, но никогда ни в чём не участвовал лично, предпочитая, чтобы грязной работой занимались его подчинённые. Он и с криминалом-то связался исключительно из-за своих разногласий с Гором и Монту. Бастет действительно не знала, в чём там дело. Прежний Анубис никогда не пытался оспорить власть брата, вполне довольный собственным местом в божественной иерархии. А на Джепте ему вдруг захотелось большего. Только кишка тонка оказалась, и хватало «короля» разве что на мелкие гадости.

А тут — посмотрите-ка! Внаглую заявить о своей божественности и вести народ на баррикады. Бастет бы в жизни не поверила, что он дошел до этого самостоятельно. Значит, помогли. Кто? Неуловимый Сэт? Как вариант, но у кошки была более подходящая кандидатура на роль главного возмутителя спокойствия. Бес! В его способностях творить неразбериху и устраивать беспорядки на ровном месте, Бастет никогда не сомневалась.

Зачем ему это? Что ж, в этом случае за ответами далеко ходить не надо. Мелкий, слабосильный божок всегда любил напакостить исподтишка, а потом наблюдать за тем, что из этого вышло, и это просто по велению души. А в данном случае у него ещё и вполне приличный повод имеется. Его ведь действительно совершенно сознательно не забрали с Земли. Перед этим Бес умудрился разругаться практически со всеми, начиная с Осириса и заканчивая флегматичным и совершенно неконфликтным Собеком. В общем, решили, что никому в Божественной пирамиде такое счастье даром не нужно. И Бастет ушла вместе со всеми, не сказав ни слова в защиту супруга. Тогда ещё супруга. Позже она обратилась с просьбой к Ра, и тот аннулировал их брак. Чего Бес ей тоже не может простить. Так что у мелкого пакостника действительно полным полно поводов мстить им всем, включая того же Анубиса. И если сейчас Бес каким-то образом ему помогает, то исключительно ради того, чтобы столкнуть его лбами с Гором, а потом станцевать на костях проигравшего, не забыв насолить победителю.

Бастет снова остановилась. А ведь ей решительно нечего делать на площади! С зарвавшимся Анубисом есть кому разобраться: Гор, Монту, да хотя бы и Тот! Хоть и учёный, но подраться не дурак. А у неё теперь другая цель: найти Беса. В конце концов, это личное.

***

Из переулка выбежала группа вооруженных битами молодчиков и чуть ли не лоб в лоб столкнулась с Монтусом и компанией. Пришлось разворачивать гравилеты и экстренно тормозить, чтобы избежать травм.

— Ручные шавки Горана! — выкрикнул кто-то.

Подогретая алкоголем и безнаказанностью компания, не тратя времени на оценку обстановки, тут же ринулась в бой.

— Стрелять на поражение, — хладнокровно распорядился Монту.

У него не было ни времени, ни желания разбираться с зарвавшейся чернью, но пока ещё хватало самоконтроля, чтобы не начинать вершить суд собственноручно. Сейчас он стремился остановить беспорядки, а не устроить грандиозную бойню. И он отлично знал: стоит отпустить самоконтроль, и бойня-таки случится. Потому бог войны сжал кулаки, сдерживая рвущиеся с пальцев молнии, и предоставил другим возможность разобраться с ситуацией.

— Жестоко, — заметил Собек, глядя, как безопасники разбираются с нападающими.

— От них за атур разит кровью тех, кого они убили до встречи с нами. Быстрая смерть для них — милосердие. В реалиях Египта их бы ещё долго пытали, но здесь у нас вроде как гуманное общество.

— Почему вроде?

— Было бы гуманное, мы бы здесь не оказались.

Шу, так же, как эти двое, так и не вступивший в бой, шумно выдохнул.

— Говорил Тоту: снизь уровень агрессивности и повысь порог внушаемости. Да где там, чистота эксперимента ему важнее была! Вот и имеем.

— Тот в этом лучше разбирается, — примирительно заметил Собек. — Вообще, не случись этой амнезии, всё было бы хорошо. Ты, кстати, не в курсе, из-за чего всё произошло?

— Ты о беспорядках или об амнезии?

— Значит, не в курсе, — жёстко оборвал Монту. — Впрочем, зачем оно тебе сейчас? Переживём эту ночь, тогда и виноватых поищем.

— Да ладно, тебе-то чего бояться? — хмыкнул Собек.

— Того же, чего и остальным. Боги бессмертны разве что в человеческих мифологиях, и то не всегда.

— Но убить тебя может только другой бог, — заметил Шу.

— Ну так за происходящим и не простой смертный стоит. И, как мне кажется, этот тип успел подготовиться.

— Имеешь в виду Сэта?

— И его среди прочих.

Ни Шу, ни Собек не придумали что сказать, а в следующий момент путь оказался расчищен, и все снова вскочили на гравилеты.

Монту, мягко отодвинув зама в сторону, на сей раз сам возглавил отряд. Тот, конечно, пытался возражать, но с Монту не поспоришь.

— Уволю! — Рявкнул шеф СБ, и заму не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться.

— Собек и Шу сразу за мной, — продолжил командовать Монту. — Остальным без особой необходимости не высовываться.

Комментировать , почему так, а не иначе, снова не стал. Не объяснишь же подчинённым, что оружие простых людей его не возьмёт, а против тех, кто действительно в состоянии причинить ему вред, помощники вообще бессильны. Поймав себя на этой мысли, Монту криво усмехнулся. Когда, спрашивается, бога войны волновали такие мелочи, как жизни смертных? Постарел и размяк...

Монту опасался, что к башне корпорации им придется прорываться с боем, но вопреки ожиданиям, они так больше никого и не встретили. Это настораживало, заставляло подобраться и быть готовым к худшему.

Чем ближе к площади, тем громче гул. Где-то бьют барабаны, вдохновенный голос вещает, какое зло — корпорация, и что нужно сделать, чтобы свергнуть узурпаторов. Монту ещё успел подивиться детской наивности местных революционеров, как вдруг сзади раздался жёсткий, металлический голос зама.

— Спускайся с гравилета, Монтус. Без глупостей, ты под прицелом.

— Какого Апопа, Бондис? — холодно поинтересовался Монтус, но с гравилета всё же слез. Конечно, даже выпущенная в голову пуля его не убьёт, но из строя на какое-то время выведет. А регенерация — процесс болезненный и далеко не мгновенный.

— Я обменяю тебя на Горана! — с нотками блаженного объявил зам.

Монтус медленно развернулся, держа руки так, чтобы их было хорошо видно.

— Это что, шутка? — спросил он, хотя уже и понял — нет. Не шутка.

Глаза что у Бондиса, что у его людей были совершенно безмысленные, как будто разум покинул всех одновременно.

— Ментальное воздействие, — шепотом пояснил Шу, и вдруг направил оружие на Монту. — Тебе придется подчиниться!

— А с тобой-то что?! — пораженно выдохнул Монту.

— Надоело быть на третьих ролях, — пояснил тот с беспечными нотками. — Давай, оружие на землю!

Монту не двигался с места, ожидая, что будет дальше. Гаденыш! Мелкий гаденыш! Что должно было случиться со светлым и добрым божеством, чтобы он пошел против своих же?

— Ментальное воздействие — твоя идея? — отрывисто спросил Монту.

— Ну не Анубиса же! Ему подобное просто не доступно. Жаль, боги защищены от подобных штук.

— Жаль, — согласился Собек , успевший вплотную приблизиться к Шу, и опустил тому на голову тяжёлый кулак.

В следующий момент оба бога уже разбирались с попавшими под воздействие бойцами, точными ударами отправляя каждого в нокаут.

— Очухаются, — прокомментировал Монту, стоя над бесчувственным Шу.

— Какое-то время проваляются, — пожал плечами Собек. — А потом, глядишь, уже с нормальными мозгами проснутся.

— Надеюсь, — Монту пнул ботинком предателя. — С этим что делать?

— Ну, свяжи его, если считаешь нужным. Убивать всё равно не станешь.

— С чего бы вдруг? — ворчливо поинтересовался Монту.