Застенец

– И еще выпадет, – негромко произнес Даниил Маркович.

Парнишка был не идеален. Была в нем и тьма, пусть и спрятанная очень глубоко. Раньше бы поглядел на него и прошел мимо. Но что делать, когда ты оказываешься на безрыбье?

На мгновение время если не остановилось, то принялось течь невероятно медленно. А Ирмер хоть и говорил шепотом, едва различимо, однако мальчишка его слышал. Каждое слово громом отозвалось в голове подростка.

– Назови свое имя.

Конечно, лучше бы было устроить все по-другому. Познакомиться, рассказать самому о текущей ситуации, ввести в курс дел. Однако именно времени теперь катастрофически не доставало. Поэтому Ирмер не церемонился. Надавил своей магической мощью и парнишка тихо выдохнул.

– Коля… Куликов Николай Федорович.

И тогда Ирмер отпустил мальчишку. Но прежде вложил в него почти всю силу. Он понимал, что рискует. Парнишка может попросту не выжить. Как умирали все остальные при моровом магическом поветрии. Потому дар вкладывали только в тех, кого уже коснулась волшба. Однако выбора не было.

После он тяжело уселся на высокий стул, достал дрожащими руками документы и везде вписал имя. Писал невероятно долго, с огромным трудом выводя каждую букву. А после позвал слугу.

– Илька! Илька, сукин сын! Поди сюда.

Голос Ирмера был тихий, бесцветный, словно принадлежащий призраку. И если бы Даниил Маркович видел себя со стороны, то поразился, как сильно постарел. Удивился и Илька, застывший на пороге. Слуге стоило невероятных усилий над собой, чтобы приблизиться к сидящей за столом живой мумии в одежде хозяина.

– Отведи… Вниз…

Каждое произнесенное слово казалось сравнимо с подвигом. Ни о какой самостоятельной ходьбе и речи не шло. Потому Илька поднял Его Сиятельство на руки и понес вниз.

– В столе письма… – шептала ему на ухо мумия. – Тебе и Самарину.

Силы почти покинули Даниила Марковича. Разве что только пальцы до сих пор крепко сжимали листки бумаг. Ирмер даже не понял, как оказался в кресле. Лишь обвел всех взглядом, увидев растерянные лица господ и одно рассерженное – князя. Потому позволил себе напоследок улыбнуться, наконец расцепив пальцы.

– Дар… – только и сказал он.

Листы бумаг упали под ноги разгневанному Максутову. На том история жизни мага первого ранга, Его Светлости Ирмера Даниила Марковича кончилась. А другая началась.

Глава 1

– Проклятые иносы!

Хмельному возгласу тетки вторил звон рюмки. Опять чокается с бутылкой. Дурацкая привычка, которая меня невероятно бесила.

Я свесился с кровати, посмотрев на дисплей смарфона. Восемь сорок пять. Будильник поставлен на девять. С одной стороны, все равно скоро вставать, с другой, именно эти пятнадцать минут я бы предпочел поваляться в кровати.

Первым делом забил в телефоне прогноз погоды. Облачно, но дождя нет. А следом посмотрел в окно. Все так, не обманули синоптики. И ночью обещанный дождь обошел нас стороной. Это здорово. Значит, поле сухое.

Сначала я заглянул в ванную комнату, умылся и почистил зубы. А потом все же пришлось зайти на кухню. Честно говоря, я не любил общаться с тетей в таком состоянии. Но тут уж никуда не денешься. Я живу в ее квартире. И вынужден терпеть периодически обостряющиеся приступы алкоголизма.

Если честно, даже не знаю, что их активизирует. Она может спокойно держаться два-три месяца, а потом неделю пить, превращаясь в подобие берсерка. Оттого и работы постоянной лишилась. Перебивается мойкой полов. Сегодня катализатором стал телевизор и новостные передачи. Хотя может они уже после подвернулись под руку.

– Проклятые иносы! – указала она на экран нашего крохотного LG на стене.

– И тебе доброе утро, тетя Маша.

– Смотри, как лебезит перед ними! – с отвращением выплюнула она.

На экране был наш президент и их министр иностранных дел. С виду – обычный репортаж делегации на высшем уровне. Только стоит знать, один из них человек, а другой – инос.

Забавнее всего, что кличку дало само правительство. Точнее, после появления иноземного города они нарекли вторженцев «оккупационными силами иномирных существ». Военные сократили всю эту тряхомудию до «иносов». А следом слово ушло в народ.

Правда, с тех пор многое поменялось, конечно. Теперь пришельцы именовались «наши иномирные партнеры», но простой народ все равно называл их иносами. По старой памяти. И боялся так же, как и раньше.

– Всех их надо к ногтю! – брызгала слюной тетя.

– Надо, надо. Весь мир в труху, теть Маш. Ты бы только закусывала.

На столе расположились дешевенькие пресервы, буханка черного хлеба и початая бутылка водки. Вторая, только уже пустая, лежала на полу. Такой себе натюрморт.

– Уничтожить всех, чтобы неповадно было. Пока они на нас не напали!

– Ты опять по Рен-ТВ передач насмотрелась? Да и вроде пытались уже уничтожить. Ничего не получилось.

Официально это назывался «акт принуждения к миру и отступлению оккупационных сил к предыдущей точке дислоцирования». Короче, туда, откуда они прибыли. А кто-то из блогеров обозвал «семидесятиминутной войной». Потому что именно столько в появившийся посреди нашего миллионника чужой город летели ракеты.

Что было потом – непонятно. Нас всех вырубило. И военных, и гражданских. Упало несколько самолетов близ города, зарегистрировали кучу аварий со смертельным исходом. После оказалось, что и большинство военной техники выведено из строя, без шанса на восстановление. А чужой город накрыт непроницаемым щитом, сквозь такой и мышь не проскочит. С тех пор и начались медленные и неповоротливые танцы, которые принято называть дипломатией.

Я сварил себе гречки, приправив ее сливочным маслом. Отрезал немного дешевой колбасы с привкусом картона и начал быстро есть. Надо успеть размять ребят. На тренера надежды никакой.

На прощание тетя Маша поцеловала меня в щеку. В нос ударил резкий запах дешевой водки.

– Так на маму похож, – сказала она и ее голос сорвался.

Я обнял ее и улыбнулся. Когда тетя заводила разговор о матери, значит, она доходила до нужной кондиции. Еще рюмка-другая и уснет.

Что до матери – да, похож. По крайней мере, если судить по фотографиям. Вживую я ее не помнил, как и отца. Они разбились, когда мне только исполнилось три года. Ехали на машине вместе с тетей Машей, которая и была за рулем, когда на встречку вылетела фура. Автомобиль понесло и их выкинуло в кювет. Отец умер сразу, мать уже в реанимации. Тетя выжила. И хоть и не была виновата, но это ее надломило.

Я тряхнул головой, скидывая морок прошлого. Было и было. Давно это уже все пережили, надо двигаться дальше. Сейчас самое главное – предстоящий турнир.

Не скажу, что у меня были какие-то особые надежды на его счет. Что обычная детско-юношеская спортивная школа могла противопоставить профессиональным академиям? Да ничего. Мы даже не СДЮСШОР. Поэтому что имеем? Ободранные мячи, тренера-пьяницу и поле с кочками за школой.

К тому же, возраст у нас уже подходил. Почти всем нашим семнадцать, это я на год младше к ним случайно затесался. После совершеннолетия всех вежливо попросят из системы детско-юношеского футбола. Государство дало нам все, что могло. Да и так понятно, профиков из нас не вышло. Теперь на вольные хлеба, играть любителями. Или скорее уж учиться и работать. Так будет более правдиво.

Но на прощание хлопнуть дверью хотелось. Вот мы и заявились на областной Волжский турнир. Даже денег на взнос собрали. Большинству помогли родители, я же подрабатывал в тайне от тети курьером.

– Кулик! – окликнул меня уже на улице знакомый голос.

Ко мне спешил наш долговязый нападающий Максон. По совместительству – лучший друг. Длинный с горбинкой нос, чуть оттопыренные уши, зато идеально зачесанные волосы и выбритые виски. За прической Максон следил лучше, чем за состоянием бутс.

– Как мы их вчера, а? – улыбался он, словно жил в престижном районе Самары, а не на Портянке. – Все три игры выиграли. С первого места вышли.