Застенец

– Нашли дурака. То третье отделение прислало. Пролетку и сопровождение.

В роли сопровождения выступала еще один открытый экипаж с тремя суровыми мордоворотами в синих мундирах. Кстати, со знакомыми лицами. На мое появление они отреагировали ровно никак. Будто грузчики, которые должны были везти неудобный шкаф. Хорошо, что Илька, тьфу ты черт, Илларион вызвался сопроводить меня, хотя об этом я его постеснялся сам попросить.

– Интересно, а возница тоже их? – шепотом задал я вопрос, как только мы тронулись.

– Знамо дело, господин, – ответил слуга, постоянно ерзавший. – В третье отделение случайные люди не попадают.

Забавно, но я чувствовал себя точно так же, как школьники, идущие в первый класс. Хотя в моем случае едущие. Волнение, тревога и абсолютное непонимание, что ждет тебя впереди.

Встречные люди из благородных останавливались, провожая нашу процессию внимательными взглядами. Обычный народ показывал пальцами, были даже те, кто кланялись. Как объяснил Илларион, в мирное время попасть в лицей означало схватить бога за бороду. Не каждого мага туда брали. Вот только, где они остались эти мирные времена?

Ехать и правда пришлось недолго, всего минут десять. Я все еще слабо ориентировался в нынешней географии. Мы сначала свернули в проулок, после выехали на широкую улицу и уже более никуда не сворачивали. А вскоре и вовсе остановились возле вытянутого четырехэтажного здания.

Тут уже жандармы оживились. Двое подошли к входу во внутренний двор, третий встал возле моего экипажа. И только после этого один из них, видимо, старший в группе, кивнул мне. Мол, можно.

– Успехов вам, господин. Главное не тушуйтесь, – напоследок сказал Илларион, слезая с козел. Ему теперь предстояло проделать обратное путешествие домой уже пешком. – И на рожон не лезьте, осмотритесь. Вдруг и новых друзей получится завести.

Предостережение было, что называется, безосновательным. Не в том я положении, чтобы себя показывать. Вот на людей посмотреть очень интересно. К лицею уже стягивались многочисленные экипажи с юношами и девушкам. Правда, последних было совсем немного. Хотя, что я от них требую? Тут крепостное право недавно отменили. Про эмансипацию же и вовсе имели слабое представление. Вот уж где бы наши феминистки развернулись.

Как я успел почерпнуть из книг, всего у нескольких дворянских семей не было наследников. В смысле, дети имелись, но девочки. Таких в толстом «бюллетене», странной книжке, перечисляющей всех благородных и хоть сколько-нибудь значимых людей, которые попали в наш мир, я встретил всего девять. Вот и посмотрим, что тут да как.

Жандармы довели меня до внутреннего двора, в буквальном смысле сдав с рук на руки. Вперед вышел худощавый бодрый старик с вьющимися седыми волосами и большими глазами. Глаза действительно были большие, даже чересчур, как у анимешного персонажа. Отчего все время создавалось ощущение, что он чем-то невероятно удивлен.

– Господин Ирмер-Куликов, – чуть склонил он голову, – имею честь отрекомендоваться, директор лицея одаренных подростков, Зейфарт Федор Григорьевич.

– Очень приятно познакомиться, ваше высокопревосходительство, – поклонился я чуть ниже.

А что? Я же не лапоть какой-нибудь. И получив письмо, сразу навел справки в бюллетене об этом самом Зейфарте. Генерал-лейтенант, Георгиевский кавалер, ныне тайный советник. Ух, сколько я копий сломал, запоминая этот гребаный табель о рангах и их многочисленные «благородия» и «превосходительства». Но, видимо, все было не зря. По крайней мере, глаза Зейфарта излучали удовольствие.

– Буду надеяться, что мы станем встречаться только по хорошим поводам. Не сомневаюсь, что Его Сиятельство передал свой дар в достойные руки.

Было в его словах какое-то двойное дно. Точно подозрение какое-то, что ли? Будто он сам был знаком с Ирмером и рассчитывал, что дар перейдет к кому-то еще. А может и к нему самому. Кто знает? С другой стороны, к собственному удивлению, мне этот старик понравился. Чувствовалось в нем что-то живое и настоящее.

Внутренний двор можно было бы назвать глухим, если бы не два выхода в переулки. Через один пришел я и продолжали приходить остальные лицеисты. Второй оказался огражден решеткой. Нас обступали серые дома с обшарпанными стенами. Держу пари, прошлое здание лицея можно было на открытках печатать. Теперь же пришлось работать с тем, что есть. Надо только выяснить, что в этих зданиях располагается. Так, на всякий случай.

Двор между тем постепенно наполнялся абитуриентами. Большей частью юношами, хотя пару девчонок я все же разглядел. Я бы хотел сказать, что почти все принадлежали к золотой молодежи, вот только Зейфарт, а может и сам Император сделали самое главное – уравняли всех. Никаких соревнований по вычурности одежды и драгоценным украшениям. Все это правила лицея строго запрещали, включая защитные кольца и зачарованные диадемы.

Ты мог носить лишь некоторые амулеты. И то, только в том случае, если подобное не отражалось на внешнем виде учащегося. Другими словами, если придешь, обвешанный так, что мундир будет топорщаться, тебя отправят домой.

Поэтому все, что мне оставалось – лишь рассматривать лица дворян. По большей части – моих ровесников. Что сказать, я не великий физиогномист, но на некоторых из них прямо читалось, что родились они с серебрянной ложкой в одном месте.

Другие общались исключительно полупоклонами, словно держали на голове стакан с водой и боялись расплескать. И лишь немногочисленные из лицеистов вели себя вполне нормально. Смеялись, когда было смешно, закатывали глаза, размахивали руками.

Один из хлыщей рядом скривил губы и презрительно выплюнул: «Простолюдины». Ага, спасибо большое, хотя бы буду знать, с кем надо общаться.

Вскоре появился Зейфарт. Что меня порадовало, минута в минуту, если судить по настенным часам на центральной стене здания.

– Приветствую вас, дорогие ученики лицея для одаренных подростков. В этом году, в силу определенных причин, вас необычайно много. Впервые за всю историю, мы набираем не только тех, кто хочет и способен развить свои магические навыки, но и… прочих.

Хлыщ рядом вновь скривился, словно съел целиком лимон и скосил взгляд на притихших простолюдинов. Между тем Зейфарт продолжал. Как мне показалось, он даже не пытался никого обидеть.

– По причине большого числа учеников, у нас нет должного количества времени для подробного экзаменирования каждого, как это происходит всегда. Поэтому, по истечении полугода мы проведем повторный экзамен, где либо убедимся в правильности своих действий, либо признаем ошибки. Случалось так, пусть и редко, что ученики с одного заявленного ранга переходили на более высокий.

Я слушал жадно, пытаясь уловить суть. По рангам все понятно, существовало их всего семь. Правда, единичек было очень мало. Потому что помимо природных способностей добиться столь высокого результата можно только упорным трудом. И невероятным везением.

– Кое-что еще об учебном процессе. У нас военный лицей, поэтому за порядком и вашей физической подготовкой будет следить фельдфебель. Те из учеников, кто проявит себя с особым отличием в учебе, получит званием портупея-юнкера. Спешу напомнить, что лицей днем отныне – это ваш дом. Место, где вам ничего не угрожает. Итак, господа юнкеры, без лишних слов, прошу выходить, когда услышите свое имя и продемонстрировать свои умения. Первым идет Аничков Константин Сергеевич.

Названный аристократ с кучерявыми волосами и бегающими глазками, подошел к Зейфарту. Директор что-то сказал тому, после чего отступил на пару шагов назад, вскинув руку. Я не понял, что именно произошло, но воздух перед Зейфартом зарябил, будто превратившись в сетку. А тот самый Аничков стал что-то быстро перебирать пальцами, формируя прозрачный металлический шар на не менее прозрачной палке.

Ага, понятно, сначала директор спрашивает, что именно ты хочешь создать. Аничков выбрал Кистень – заклинание ближнего боя шестого ранга. Незамысловатое, но, если верить самоучителю, быстро создаваемое и довольно мощное для борьбы с простейшими чудовищами Разлома или обычными недомами.