Страница 55 из 62
— Да, Сергей. Мальчик действительно странен. Он мне тут много чего такого наговорил про двигатели, работающие на бензине, и об электричестве. Будто именно за ними будущее. Наверное, и так? А ещё и предположил, что вокруг Каспийского моря должно быть много нефти и, да, горючего газа. И даже в пустыне на той стороне от Баку. Да, в Туркмении. Местность он там так прозвал. Ещё и на юге Персии. И я ему поверил. Представляешь, везде один песок, но земли ценные. И скупить можно. Пока другие не схватились.
— Даже так, Костя? Не знаю. Нам точно не осилить.
— Я вот тоже так думаю. Но придётся и наверх сообщать. Вдруг мальчик и сам кому-то там брякнул? С него станется. Хотя бы Великому князю Николаю Николаевичу? Жаль, но придётся и в эту пустыню съездить. Может, удастся дополнительно хоть что-то узнать? Конечно, не сразу. Тогда и землю скупим.
— Что же, езжай. Вдруг повезёт? Может, и я что-то прикуплю?
Раз решил, то я подготовился как надо и через день после встречи с корреспондентом отправился в консерваторию искать Модеста Петровича. Мне повезло сразу же, и он попался там как раз в компании Фёдора Осиповича. Два моих старших товарища ранее не особо дружили, но совместная работа всё же потребовала у них более плотного общения. Так как «Щелкунчик» всё ещё ставился, хоть после «Баядерки» и реже, то они и сейчас продолжали общаться. Жаль, но Александр Порфирьевич был занят своими химическими и медицинскими делами. Хотя, как всегда. И, конечно, ещё и Пётр Ильич поддерживал отношения со мной именно через них. Честно говоря, я новым знакомствам не особо доверял и дружбой именно с этими людьми дорожил. А ещё великие композиторы много помогали мне с доводкой музыки и песен, особенно для концертов.
А сейчас я им хоть своими идеями помогу. Сама пьеса «Атташе посольства», найденная в библиотеке гимназии, черновые наброски либретто, рисунки к некоторым сценам, ещё ноты «Розового вальса» и дуэта Данны Главари и графа Данилы, потом и арии гризетки из публичного дома «Максим» и даже слова к ним — в общем, всё приятно удивило и обрадовало их. А, что, идея ведь хорошая. Чтобы либретто отличалось от пьесы, я слегка изменил сюжет и частично и имена главных героев. И ресторан превратил в публичный дом. Хотя, находившийся, как и посольство, именно в Париже. Но немецкое княжество, как родина главной героини, с намёком на Сербию и Черногорию, оставил. Пусть гадают. И, главное, никто не придерётся. Ну, это пока только мои предложения. Если надо и захотят, старшие товарищи хоть что делают с сюжетом. Главное, зацепить Модеста Петровича. Чтобы не скучал, ненароком не загулял и за воротник не стал закладывать. А то он, к сожалению, может. Уже видел. Надо быстрее его загрузить.
А так, вполне успешно получилось. После моих подробных разъяснений, наставники оба дружно клюнули. А уж Александр Порфирьевич подключится или нет, ему решать. Думаю, что у него и забот по химической части полно будет. Может, ещё кто захочет? Идею я подал, часть музыки точно вспомню. Пусть продолжат. А за мной ещё и рисунки. Ну, тут ничего страшного. Справлюсь.
Тут Фёдор Осипович намекнул о необходимости новой музыки для концертов учеников академии. Я всегда готов. Мне не жалко. Тут же ему достались ноты «L'Аmour», а потом ноты и слова «Позови меня тихо по имени». А ещё и «Primavera», и «Голубой час» с «Крошкой». Что ни есть мировые шедевры. И напоследок я сразил наставников «Alouette, gentille alouette». Сказал, что это мой вариант детской французской песенки. И даже спел под гитару. Может, и есть где-то эта песенка, но, думаю, явно отличается и будет попроще. А так, видно, что весьма прелестная вещица. Тоже шедевр, пусть только французский. Я мог бы прямо сейчас представить и весьма милую и смешную немецко-бразильскую шуточку о домашних животных, но как-нибудь потом. Всё сразу нельзя.
Сам я от участия в концерте отговорился. Разве что Александре песенку подобрать? Вот, вспомнил! Конечно, «Bésame mucho»! Хотя, может, «Porgue To Vas»? Или «Soy Rebelde»? Все мои любимые! Так и ничего не решил, но забил за сестрой пару номеров. Даже сказал, что один будет на иностранном языке, а другой на русском. Хотя, времени ещё полно. До концерта опять же почти две недели. Просто Светлая Пасха в этом году будет восьмого апреля. Раньше, чем в в прошлом. Вот до него и надо успеть. Значить, требуется подготовить номер. Похоже, придётся записать одну аргентинскую песню про Иосифа и Марию. Музыка там почти одна с «Лебединым вальсом». Жаль, что вещь с католическим уклоном. С другой стороны, именно эта песня будет способствовать ещё большему успеху «Лебединого озера», особенно за границей. Вот Александра её и споёт. Думаю, что справится и тоже успех будет.
Глава 28
Глава 28.
Зря хлеб не едим?
Шитьё одежды, это, конечно, хорошо и нужное дело. Но вот после встречи с корреспондентом у меня появились и другие замыслы, и уже не совсем безобидные. Так ведь скоро война! Хотя, пока я только переносил свои мысли на бумагу, и все черновики уносил с собой и прятал в библиотеке гимназии. Как ни жаль, но теперь у меня и замыслы стали опасными. Прежде всего, для себя! Всё совершенно, ага, секретно! И врагам подставляться не стоило. Даже российским властям! Уже научен.
Но мне хотелось большего. Ближе к концу недели я поймал в консерватории и Александра Порфирьевича и попросил его как бы между делом достать в Германии побольше жёлто-коричневого химиката под названием тринитротолуол. Как бы для лечебных целей. Ну, да, он же имел и, ага, бактерицидные свойства. Вроде, даже мази делали. Или самому произвести. Уж потравить толуол смесью азотной и серной кислот он точно сможет. Да хоть в несколько раз. И успешно выделить этот, ага, тротил! Ведь мой старший товарищ не только великий композитор, но и успешный химик и уже давно служит в Военно-хирургической академии. И друзей-учёных у него много. Сам великий Зинин в учителях, и даже Менделеев его знает! Сильно удивив наставника, я ещё и назвал ему имена немецких медиков и химиков Йозефа и Юлиуса Вильбрандов и Фридриха Байльштайна, как бы работавших в Гёттингенском университете и получивших этот химикат. Запомнилось когда-то и сейчас вполне пригодилось. И уж эти немцы российским учёным должны быть известны. Пока особой секретности в науке не наблюдается. Может, это и нехорошо, но что делать? Не мне же развивать эту секретность.
Тут уже Александр Порфирьевич удивил меня. Оказалось, что последний учёный ныне является даже российским подданным и работает в Петербургском университете. Конечно, я сообщил наставнику, что этот химикат в виде мази весьма полезен для лечения грибков ног. Мол, очень надо, и срочно, и много. Что после моей наводки те же немцы смогут узнать о его взрывчатых свойствах, я не боялся. Ведь долго не узнали. Позже я всё равно расскажу об этом Александру Порфирьевичу. Он и сам догадается. А о производстве самого химиката у меня уже была заготовлена небольшая статья. Ещё и о мазях. Всё, что вспомнил, хоть и не так много, то и записал, и список рукописи ему отдал. Понятно, что без многих химических формул, но, что попроще, было. И от прежних воспоминаний осталось, и сам много чего прочёл в последнее время. Конечно, сильно удивил, но сознаваться не стал. Пусть и странный я, но и у меня свои тайны. И деньги отдал. Пока пятьсот рублей. Надо, ещё у тёти выпрошу. Вот пусть и попробует или купить, или самому произвести. Должен справиться.
А мне самому светиться и, тем более, химичить бесполезно и опасно. Мало ли что? И нужных знаний не имеется, и возрастом ещё не вышел. Я, хоть и малолетка, но не бомбист! И глупо будет. Не стоит мне привлекать к себе лишнего внимания и хоть что-то опасное покупать. Это ведь не в лавке еду брать. И тёте Арине разных подробностей не стал рассказывать. Вот уж ей о таких вещах знать не стоит. Тоже не поймёт. И деньги она дала как бы для нужд строительства новой мастерской. Хотя, там тоже больше надо. Да, получается, нецелевое использование. Ничего, как-нибудь выкручусь, да потом и станет известно. Но там уже другой разговор будет.