Страница 24 из 26
— Я расскажу всем о том, что здесь произошло. Если не выйдешь за меня, будешь опозорена! — прошепелявил Лайонэл, отступая в угол подвала.
— Ваше слово против слова Её Высочества, моего, вождя Бранна и двух доверенных лиц начальника разведки? — я иронично изогнул бровь.
Блефовал, и отлично отдавал себе в этом отчет: в самом деле, ничего хорошего из огласки этой истории не выйдет. Не позор, но по крайней мере временные проблемы из-за общественного мнения могут осложнить положение Её Высочества.
Пока мы с принцем боролись взглядами, один из шпионов подошёл ко мне и протянул вторую бумагу, а другой схватил Лайонэла и, не церемонясь, прижал к покрытой мхом и влагой стене.
Едва коснувшись взглядом бумаг, я тут же подошёл к Лучиане. Она едва заметно подрагивала, но держалась с показательным спокойствием, однако по-прежнему крепко сжимала туфли в руках. Я ещё раз пробежал взглядом по письму, уже более внимательно.
Лайонэл дёрнулся и что-то заверещал про дворянское достоинство, но шпион и не думал его отпускать.
Диего писал, что получил доступ к договору королей Таорари и Базиль. Согласно им, к принцессе должен был приехать вовсе не Лайонэл, а третий сын короля — Лаогард.
Лучиана в ярости выхватила письмо из моих рук и приблизилась к обманщику.
— Предлагаю вам сделку, Ваше Высочество, — подчёркнуто вежливо заговорила она, издевательски помахивая письмом перед самым носом Лайонэла. — Либо вы и ваши люди исчезнете навсегда в этих подвалах, а я объявляю вас сбежавшими после вскрытия заговора, либо о сегодняшнем… инциденте вы просто забудете. Поздравите меня с удачной помолвкой и исчезнете с моих глазах навсегда!
Я никогда не видел, чтобы Её Высочество злилась, но и это зрелище показалось мне очаровательным. Ни растрёпанные волосы, ни испачканный подол серебристого платья, ни покрасневшие то ли от духоты, то ли от волнения щеки не умаляли ощущения опасности, которое возникало, стоило лишь поймать её острый взгляд.
Уняв не к месту разбушевавшееся воображение, я огляделся. Трое нападавших лежали без сознания, ещё с одним тихо беседовал тот шпион, что минуту назад передал мне письмо. Я подошёл к ним и уловил конец разговора.
— Он обещал нам титулы, власть, славу, — пыхтел слуга, голова которого казалась крошечной на фоне горы мускулов.
— Идиоты, — выругался шпион и быстрым движением руки приложил здоровяка лбом о стену.
Повестись на такие обещания действительно могли лишь полные тупицы. Аристократия ни за что не расстанется со своими должностями при дворе. Они скорее свергнут короля, чем позволят каким-то безродным выскочкам занять хоть одно из их мест. Да и, полагаю, Лайонэл даже не стал бы пытаться вытаскивать этих оборванцев в высшее общество — просто казнил бы как лишних свидетелей.
— Хорошо, Ваше Высочество. Вы крайне убедительны, — с раздражением согласился принц Базиль.
Как только Лучиана отвернулась от принца, он стянул сапог и принялся нянчить проткнутую ногу. Её Высочество протянула мне бумаги и коротко приказала надёжно их спрятать. Впрочем, в дополнительных инструкциях я не нуждался. А вот Лучиане помощь определённо требовалась: чем дальше она отходила от несостоявшегося насильника, тем сильнее дрожала. Я опустил взгляд и только сейчас осознал, насколько ей холодно стоять в тонких чулках на каменном полу в подземелье. Недолго думая, без позволения подхватил принцессу на руки и вынес из этого отвратительного места.
Глава 14
Лучиана
Я всё ещё дрожала, когда граф опустил меня в глубокое кресло. Из последних сил сдерживая слезы, я подтянула замёрзшие ноги под подол и обхватила руками плечи. В следующую минуту на меня опустилось пушистое одеяло, а граф Наварро направился к двери.
— Подождите! — выкрикнула я, плотнее кутаясь в одеяло.
— Я хотел позвать горничных, — растерянно глядя на меня, пояснил Армандо.
— Не надо. Лучше достаньте вино, оно в шкафу рядом с вами. И бокалы.
Граф быстро нашёл бутылку, стоящую за несколькими чистыми холстами, и ловко её откупорил. Налил нам обоим, но, сделав пару успокаивающих глотков, я заметила, что он не пьёт. Лишь сидит, задумчиво разглядывая блики слабого света на стенке бокала.
— Думаю, среди придворных я смогу направить слухи в безопасное русло. Пусть лучше говорят о том, как вы героически сопротивлялись, чем о возможных последствиях это ситуации. Но перед Его Величеством вам нужно будет объясниться, — наконец сказал он.
— Я всё ещё не понимаю, почему отец не рассказал мне, кто из принцев Базиль должен был приехать, — пробормотала я. При малейшем воспоминании о Лайонэле меня снова начинала бить крупная дрожь.
— Вы можете об этом спросить, — граф почти равнодушно пожал плечами.
Глядя на него, я вспомнила слова Изабеллы. Но сейчас как никогда сильно казалось, что она ошибается. Либо у графа отменное самообладание.
— Да… Надо поскорее со всем этим закончить. Тем более, что выбора у меня не осталось. Лайонэл интриган, Бранн не может, да и не захочет, особенно теперь, принять корону. Остаётся только Карим… — я поднесла бокал ко рту и с удивлением обнаружила, что он уже опустел, а по телу разлилась приятная слабость. Я нечасто пила крепкие вина, так что алкоголь быстро дал о себе знать.
— Карим, который распродаст половину границы. Он уже отдал во владения Базиль большой кусок личных территорий, часть денег пустил на новые заводы, но куда делись остальные — не знают даже его министры. Я опасаюсь, что и наша страна превратится в товар, — с неожиданной жесткостью сказал граф, отставляя пустой бокал.
Его самоуверенность и рассуждения — в общем-то верные — меня отчего-то разозлили. Раздражал сам факт того, что я изначально верного выбора просто не существует.
— И что, по-вашему, мне вообще теперь замуж не выходить? Просто так взять и отменить обещание перед народом? Или может, раз подходящих кандидатов нет, вы сами женитесь на мне?! А что — вы отлично разбираетесь в нашей политике и культуре, и даже на турнире победили! Просто идеальный король! — последнюю фразу я сказала с лёгким сарказмом.
Граф Наварро повернулся ко мне с ироничной улыбкой.
— Ваше Высочество, если я правильно понял, вы только сделали мне предложение руки и сердца? — спросил он, внимательно глядя мне в глаза.
Только теперь до меня дошло, что именно я высказала вслух. Сердце грохотало в груди, плечи дрожали — теперь уже не от холода, а тело хранило память о тепле сильных рук, которые несли меня через тёмный потайной ход. Разум кричал о том, что стоило бы заткнуться или отшутиться, но странная удаль одержала верх.
— Да, вы поняли верно, — со смехом и вызовом ответила я.
Ожидала насмешки или серьёзной лекции о политике и правилах, но граф Наварро молча поднялся и подошёл ко мне. Я удивлённо вжалась в кресло, одеяло выпало из рук и укатилось куда-то на пол. Армандо встал на одно колено, склонил голову, а потом поднял на меня взгляд, в котором читалась такая дикая боль, что мне стало не до веселья.
— Ваше Высочество… Лучиана. Я люблю вас, и с равным удовольствием пойду по вашему приказу и под венец, и на плаху. Если вы говорите серьёзно, я готов рискнуть и репутацией, и жизнью, и просить у Короля вашей руки. Если нет — не терзайте понапрасну моё сердце, и прошу, давайте навсегда забудем этот разговор.
Я замерла в попытках придумать достойный ответ, но подходящие слова всё никак не приходили на ум. Вместо ответа я наклонилась к лицу графа и едва ощутимо коснулась губами его губ. Хотела отстраниться, но он мягко притянул меня к себе и углубил поцелуй.
В этот момент я забыла обо всём на свете: и долг, и ужасны сегодняшнего дня мгновенно стёрлись из памяти. Остался только океан неизведанных, новых для меня эмоций.
Когда граф отстранился, я выдохнула и, глядя в омуты бездонных глаз, сказала:
— Я тоже люблю вас, граф, и тоже готова рискнуть.
Откинувшись на спинку кресла, я на миг прикрыла глаза, а потом потянулась к бутылке и сама наполнила бокал.