Страница 4 из 9
Все наши страдальцы всегда очень боялись этого очередного повышения зарплат. После каждого такого облагодетельствования, когда на всю страну усердно трубили о том, что учителям снова повысили зарплату, раздражая тем издерганное население, реальные учительские доходы неизменно уменьшались за счёт снижения доплат за проверку тетрадей, классное руководство, и прочих лазеек, о которых, конечно, никто в прессе не распространялся. Каждое такое повышение-унижение предваряло личное посещение педсовета зам-зава районного отдела образования «анамсиРОНО» лоснящегося и по-свински кругломордого товарища Е. Е. Самосвалова (бывшего военрука нашей же школы):
Из строгой речи зам-зава «анамсиРОНО» никто из слушателей не понял ни слова, но всем стало абсолютно ясно, что очередная обдираловка нищенских учительских кошельков неминуема, и жаловаться опять некому.
День педсовета традиционно считался потерянным из жизни. Но не сегодня. Мы сидели с Хоббитом на «камчатке» и он рисовал мне красивые и подробные схемы – как пройти к волшебным лавкам с товарами и литературой по магии фэн-шуй.
БРАКОВАННОЕ АГЕНТСТВО
Если даже вам немного за тридцать,
Есть возможность выйти замуж за принца…
Из репертуара Верки Сердючки
– Представляешь, сегодня от твоего Месье мессаж пришёл, а я портабль в Рено у люквера на паркинге забыла. И фикс вообще отключила – слишком большие фактуры в этом месяце. – Это означало, что от моего жениха пришло сообщение, но Лолка забыла мобильник в машине, когда пошла в магазин, а домашний телефон отключила, потому слишком много набежало повременной платы. Понимать её становилось всё труднее и труднее. В речь вплетались новые французские слова и фразы приобретали чуть слышный грассирующий акцент:
– А твой-то такой жанти! Такой жанти! Лапочка! (искаж. франц. – приятный, милый) Он хоть и пожилой, но я бы с таким ей-ей не отказалась!
– И сколько ему?!
– Вообще-то шестьдесят два, но ты не бзди, мон ами! Выглядит он так, как русские мужики в сорок с маленьким хвостиком. Кстати, с хвостиком у него тоже всё в порядке. Это тебе не наши – алкаши-импотенты.
– А ты откуда знаешь? – насторожилась я.
– Его младшему сыну всего пять лет! И жена развод не даёт. Так что тебя по любому выпустят. Официально он пока женат. Слышь, как повезло-то тебе! На этой неделе жди перевод по «Вестерн-Юнион» – две тыш-ши евро. Вызов тебе уже идёт по скоростной почте!
– Лолка!!! Он же на тридцать лет старше меня!
– Ничего. Зато его бывшая мадам младше тебя на четыре года. Старый конь борозды не испортит, хотя, конечно, и глубоко не вспашет…
– А вдруг я ему не понравлюсь? Я такая толстая! Ни одеть – ни обуть!
– Понравишься. Ты ещё ихних баб не видала. Скоро узнаешь, что ты – Мисс Вселенная! А пока загранпаспорт оформишь, килограмм десять с тебя, как не фиг делать слетит, не заметишь. Как только деньги получишь – пулей в ментовку, оформляй паспартину по самой горячей сетке, как можно быстрее. Денег не жалей. Месье пылает от любви, если надо – ещё вышлет. Сёдня заглянула к нему в спальню, а там на его подушке – твоя фотка!
– И часто ты к нему в спальню заглядываешь?
– Ага! Ревнуешь?! Заработало!
Разговоры с Францией теперь происходили чуть ли не каждый час, если Лолка долго не звонила у меня начиналась тихая паника. Какая она всё-таки умница! Подруга руководила и направляла каждый мой шаг. Подсказывала и давала неоценимые советы. Если бы ещё обходилась без мата… Хотя куда же без него.
– Лол, если даже всё наилучшим образом получится, то как же я бабушку одну оставлю?! Она же беспомощная, старенькая совсем. Всё на мне.
– А что к ней визитёры разве не ходят? – искренне удивилась Лолка словно впав в беспамятство, изображая из себя коренную европейскую мадам, будто она вовсе не в курсе наших отечественных реалий.
Я знала что визитёры – это работники французских социальных служб по уходу за престарелыми. Может, подобные особи на территории России где-то и водятся, только мало кому посчастливилось их видеть. Тут вам не Франция где на каждого старика по нескольку визитёров в день. И это говорит мне Лолка – девушка выросшая в семье, где у одной стены стояла кровать с парализованной прабабушкой, а у другой стены на ободранном топчане доживал свой век дедушка в маразме. Как дала бы этой Лолке по башке, чтоб не выпендривалась!
– Лолик, как же я с Месье общаться-то буду? Я ж в школе английский учила-учила, да так и не выучила.
– Ничего, в Нормандии добрая половина населения англичане, и вообще на английском говорят все, а уж он – тем более. Я когда во Францию приехала кроме привет-пока и эпохальной фразы Кисы Воробьянинова «Месьё-о! Жё нё манж па си жур!» ни слова не знала. Так мы с моим дебилом-Луи друг другу сердечки на салфетках рисовали – это не помешало мне выйти за него замуж.
– Может, мне самоучитель купить, аудио-уроки включать?
– Давай, конечно, только это бесполезно. Французский по сложности на первом месте в мире.
– Сложней английского?
– Аглицкий ему и в подмётки не годиться! В инглише хоть слова возможно отделить друг от друга…
Я постоянно находилась в преподнято-возбуждённом состоянии граничащим с безумием. Первый раз в жизни решилась заявиться в кабинет к директрисе-Раисе с беспрецедентно-наглым заявлением, что в свой отпуск я намерена предательски-подло ехать отдыхать, а не клеить до изнеможения обои в кабинете музыки.
Каждое лето я меняла эти проклятые обои, которые уже в октябре от холода падали на пол, печально шелестя. И это не смотря на любые супер-крепкие клеи. Зимой в классе доходило до девяти градусов, дети сидели в шубах, шапках, варежках и с красными носами. Зато бывало удивительно тихо и спокойно. Директриса-Раиса, опасаясь родительских жалоб, в порядке исключения разрешала ученикам заниматься в моём кабинете в верхней одежде. Ребята, пригревшись, впадали в «зимнюю спячку», а я нарочно, включала убаюкивающую мелодию… Просто счастье какое-то!
Иногда меня охватывала паника, и сомнения изматывали душу:
– Лолочка, а вдруг мне с этим Месье придётся вместе век доживать?! Как он хоть выглядит-то? Ну, какой он? Опиши…
– Он миллионер, дура, и какая разница как он выглядит! Ладно, фотки вышлю по Интернету. Зайдёшь в кабинет информатики, если чо информатичка тебе поможет. Но ты, когда его увидишь, то сильно в обморок не падай. Да – лысый. Да – старый. Но от него такая энергетика прёт! И запах миллионов! Вообще, настоящая мужская красота так глубоко запрятана, что её можно только в морге при вскрытии обнаружить. Вот представь, вскрывает патологоанатом черепную коробку, а там такие мозги!!!
– Какое-то кровавое сравнение…
– Ты ещё своего Месье не видела. Смотрела «Молчание ягнят»? Вылитый доктор Лектор!
– …
– Чо молчишь? Возбудилась?..
Когда я, еле сдерживая жестокий нервный «колотун», ждала загрузки фотографии, то ещё надеялась на то, что Лолка пошутила в своей неподражаемой дерзкой манере. Но на меня глядел коричневый от загара, моложавый и поджарый «Энтони Хопкинс».
Письмо на французском голосило о любви, о желании скорейшей встречи, о мечтах и радужных перспективах. Внизу стояла подпись, но вместо: твой любящий, с тысячью поцелуями Ганнибал Лектор, стояло: твой любящий, с тысячью поцелуями Франсуа Буйе. Замаскировался, людоед!