Страница 5 из 12
– В Цирк на Цветном. К полудню.
– Хорошо, – кивнул Тефин, затем посмотрел на свою авоську и раздраженно крякнул. Треугольный пакет молока дал течь, и под ногами уже успела набежать небольшая белая лужа.
– Вот ты раззява! – от души расхохотался на прощанье Герман. – В другой раз в бутылке молоко бери…
И, все еще посмеиваясь, Герман скрылся в дверях магазина.
10
На самом деле съемки в цирке были назначены режиссером Оганисяном на одиннадцать часов. К этому времени туда прибыл и Герман.
– Привет, старик! – поздоровался он с Оганисяном.
– Привет, привет, – отозвался режиссер. – Ты какими судьбами здесь?
– Сам же мне говорил, что сегодня тут снимаешь, – напомнил Герман.
– Ах да, – сказал Оганисян. – Но я не думал, что ты придешь…
– А с чего бы мне и не прийти? – хмыкнул Герман.
– Ну раз пришел, давай я тебя представлю… – Оганисян обвел руками арену, на которой расположилась съемочная группа. – Это наш оператор – Шумский Вячеслав… Это молодые наши актеры – Женя Жариков и Андрюша Миронов… Андрей, кстати, сын Мироновой и Менакера, помнишь, небось, таких?
– Как же, как же, – отозвался Герман, крепко пожимая руку Миронова. – Сызмальства рукоплещу вашим батюшке и матушке…
– Ну, а это… – хотел было представить Оганисян артисток Фатееву и Кустинскую, но Герман громогласно перебил его:
– Да ладно, Генрих, перестань! Уж с этими двумя Наташками я как-нибудь и без тебя знаком…
Фатеева и Кустинская переглянулись, после чего на всякий случай несмело улыбнулись Герману, которого совершенно не помнили.
Герман подмигнул артисткам, после чего взял Оганисяна за локоть:
– Можно тебя на минуту?
– Ну что, что такое? – забеспокоился режиссер.
– Здорово ты их вырядил, – усмехнулся Герман, кивая на двух Наталий, облаченных в костюмы дрессировщиц. – Прямо двойная порция секса какая-то…
– Порция, порция, – повторил Оганисян. – Ты за этим меня отвлек?
– Нет, не за этим, – посерьезнел Герман. – Тут такое дело, старик… Сюда сейчас Тефин заглянет…
– Какой Тефин? – перебил Оганисян.
– Ну вот все вы как на подбор! – всплеснул руками Герман. – Горазды притворяться, что друг друга не знаете… Повесть «Коллеги» Аксенов про вас вряд ли стал бы писать…
– Да я и впрямь не знаю никакого Тефина, – пожал плечами Оганисян. – Если он режиссер, то на студии Горького такой точно не работает. А если на вашем «Мосфильме», то…
– Тефин «Полосатый рейс» снял, – устало пояснил Герман.
– А, – сказал Оганисян. – И что дальше?
– И вот он сейчас сюда придет.
– А на кой?
– Объясняю, – Герман доверительно положил руку Оганисяну на плечо. – Понимаешь, Володька возомнил себя главным в Союзе специалистом по тиграм. И у него, видишь ли, ревность взыграла, когда он прослышал, что и ты тигров снимаешь…
– А откуда он об этом прослышал? – хмыкнул Оганисян.
– От верблюда, – парировал Герман. – Не в том сейчас соль, она же суть. Просто совсем расклеился наш Володька. Надо бы его поддержать… Вот он и придет сюда ну вроде как под видом консультанта…
– Слушай, – поморщился Оганисян, – я что-то не понимаю… Что за спектакль вы с этим вашим Володькой собираетесь устроить? Я себе одну съемочную смену здесь на арене выторговал. И то потому, что у них сегодня сандень вроде… Так что не надо мне, пожалуйста…
– Да ты о чем говоришь?! – обиженно прервал Герман. – Никто тебе палки в колеса ставить не собирается… Никакого спектакля не будет – все серьезно. Володька, говорю, расклеился…
– Чего это он расклеился? – хмыкнул Оганисян.
– А пес его знает, – пожал плечами Герман. – Вернее – тигр. Тигр его знает! – И он громко захохотал.
– Ладно, – опять поморщился Оганисян, – делайте что хотите, только, чур, мне не мешать. Иначе я вас обоих отсюда выставлю…
И, увидев появившегося на арене дрессировщика, спешно зашагал в его сторону.
11
К полудню, как и обещал, пришел Тефин.
На арене к тому времени уже находились в большой клетке несколько тигров, лев и дрессировщик.
Тефин приблизился к стоящему в стороне Герману:
– Ну и в чем здесь моя консультация нужна? Вон ему дрессировщик сейчас все объясняет… А я ведь не дрессировщик никакой…
– Брось скромничать, – сказал ему Герман. – Ты ведь, старик, потрясную картину про тигров снял. И Генрих тебе за это по-белому завидует…
Тефин хмыкнул:
– Ну, раз так, пойду, что ли, с ним познакомлюсь…
Он двинулся было в сторону Оганисяна, но Герман удержал его за рукав:
– Да погоди! Потом его проконсультируешь, когда все разойдутся. А то он скромничает…
– В каком смысле скромничает? – не понял Тефин.
– Ну, совестно ему, что сам не справляется и вынужден к коллеге обращаться.
– А зачем тогда… – начал Тефин – и тут подозрительно посмотрел на Германа. – Что-то ты темнишь…
– Я? Темню?! – оскорбился Герман.
– Хорошо, – терпеливо сказал Тефин. – Подождем.
Он сел на одно из зрительских мест и стал наблюдать, как Оганисян ставит сцену.
Герман подсел к Тефину.
– Зачем ему моя консультация понадобилась? – недоуменно произнес Тефин через некоторое время. – Он и сам прекрасно справляется…
– Такой уж он, Генрих, – с гордостью за друга произнес Герман. – Вечно стремится к совершенству.
– Как и все мы, – добавил Тефин. Герман, отвернувшись, презрительно скривился.
Вскоре съемки тигров и льва закончились, и униформисты увезли клетку с арены.
Тефин приподнялся, чтобы наконец пройти к Оганисяну, но Герман снова его удержал:
– Подожди, он сейчас еще артистов снимет.
Действительно, Оганисян и его оператор стали снимать крупные планы актеров.
– Пойдем пока за кулисы прошвырнемся, – небрежно предложил Герман Тефину.
– Зачем? – хмыкнул Тефин.
– Да так просто…
– Нет, ну зачем все-таки?
– Просто так, – повторил Герман. – Покурим.
– Я не курю, – отозвался Тефин.
– Ну, со мной постоишь.
– А что ты здесь не закуришь?
– Я там хочу.
Тефин тяжело вздохнул и нехотя поднялся на ноги.
Обрадованный Герман тоже вскочил. Вскоре коллеги скрылись за кулисами.
Герман безошибочно определил, где находятся тигры, и быстрым шагом проследовал к ним. У клетки он остановился.
– Что, здесь будешь курить? – спросил подошедший следом Тефин. – При зверях?
Герман не отвечал. Он пристально смотрел на массивную защелку на клетке. Пальцы его словно сами собой потянулись к этой защелке… но тут его схватила за кисть крепкая рука Тефина.
– С ума сошел? – прикрикнул он на Германа.
– Зачем так орать? – поморщился Герман, брезгливо вырывая свою руку.
– Да как с тобой не орать… – проворчал Тефин. – Это ведь тебе не котята, а хищники. Я, если хочешь знать, на съемках пресловутого «Полосатого рейса»…
Но тут Герман резко сдвинул защелку и шмыгнул к тиграм в клетку.
12
Тефин побледнел.
– Ты… пьяный, что ли? – недоуменно уставился он на Германа.
Не получив ответа, Тефин несмело двинулся вперед и протянул руку. Он хотел схватить Германа и вырвать из клетки, но тот понял его намерение и отошел к задней стенке. Тигры непонимающе смотрели на незнакомца. Один из них уже начал привставать…
– Помогите! – попытался крикнуть Тефин, но у него получилось издать лишь невнятный хрип.
Тогда он резко вскочил в клетку и схватил Германа за руку.
– Пошли, пошли отсюда… – шипел Тефин Герману, пытаясь выволочь его наружу, но тот не поддавался.
Тефин тянул его изо всех сил, но в какой-то момент Герман изловчился и в долю секунду выскочил вон из клетки, захлопнув за собой дверь и задвинув защелку. Причем он сделал это так резко, что ручка защелки оторвалась и упала на пол.
Тефин смотрел на Германа во все глаза.
– Ты… ты чего делаешь? – лепетал он, не в силах отвести от Германа взгляда.